Но как я могу спросить у Майкла, собирается ли он меня приглашать? Это же попросту невозможно. Это убьет всю романтику. Хватит с меня и того, что моя собственная мать сама позвала мужика замуж, когда узнала, что беременна. Я однажды поинтересовалась, как мистер Дж. сделал ей предложение, а мама ответила, что никак. По ее словам, разговор был следующий.
Хелен Термополис: Фрэнк, я беременна.
Мистер Джанини: Ого. Ну хорошо. И что делать?
Хелен Термополис: Жениться.
Мистер Джанини: Ну хорошо.
ЖЕСТЬ!!!!!!!!!! Романтика-то ГДЕ???? «Фрэнк, я беременна, давай поженимся». «Ну хорошо». АААААААААА!!!!
То ли дело…
Хелен Термополис: Фрэнк, семя твоих чресл укоренилось в моем лоне.
Мистер Джанини: Хелен, никто не приносил мне более благой вести за все тридцать семь лет моей жизни. Окажешь ли ты мне превеликую честь стать моей невестой, моей сердечной подругой, моей спутницей жизни?
Хелен Термополис: Да, мой дражайший защитник!
Мистер Джанини: Жизнь моя! Любовь моя! Мое упование! (ЧМОК)
Вот как оно ДОЛЖНО было быть. Почувствуйте разницу. Насколько лучше, когда он делает предложение ей, а не она ему.
Так что тут дело ясное. Я не могу просто так взять, подойти к Майклу и с места в карьер…
Миа Термополис: Мы на выпускной-то идем или как? А то мне еще платье покупать.
Майкл Московиц: Ну да, само собой.
НЕТ!!!!!!!!!! Это так не работает!!!!!!!! Майкл должен САМ меня пригласить. Подкатит и такой…
Майкл Московиц: Миа, последние пять месяцев стали самой волшебной порой моей жизни. Быть с тобой — все равно что стоять на берегу океана и ощущать, как свежий бриз овевает мой разгоряченный страстью лик. Только ради тебя я живу, только ради тебя бьется мое сердце. Я почту за великую честь сопровождать тебя на выпускной бал, где — обещай мне! — ты станцуешь со мной все танцы до единого. Ну, кроме быстрых — на быстрых мы посидим, потому что это тупо.
Миа Термополис: О Майкл, это так неожиданно! Вот уж не думала, что ты меня пригласишь! Но я обожаю тебя каждой клеточкой моего существа, поэтому конечно же пойду с тобой на выпускной, и мы станцуем все танцы до единого — ну, кроме быстрых, потому что это тупо. (ЧМОК)
Вот так должно быть. Если в мире есть хоть капля справедливости, то именно ТАК все и произойдет.
Только вот КОГДА? Когда он уже пригласит меня? Вон он сидит. Сразу видно, что никакого выпускного у него И В МЫСЛЯХ нет. Спорит с Борисом Пелковски об аппликатуре [9] для новой песни, «Молодежь бросает камни». Это едкая критика текущей ситуации на Ближнем Востоке. Извиняюсь, но человек, которого волнуют аппликатура и ситуация на Ближнем Востоке, ВРЯД ЛИ ПОМНИТ, ЧТО ПОРА БЫ ПРИГЛАСИТЬ СВОЮ ДЕВУШКУ НА ВЫПУСКНОЙ.
Так-то, влюбляйся после этого в гениев…
Нет, вообще-то Майкл очень чуткий. Правда-правда, я знаю кучу девчонок — взять хоть ту же Тину, — которые мне страшно завидуют: еще бы, не всякой достается такой красавчик, да чтоб еще и внимание уделял и вообще! Между прочим, Майкл ВСЕГДА садится со мной в столовой, каждый божий день, кроме разве что вторника и четверга, когда у них за обедом собрание Компьютерного клуба. Но даже в эти дни он бросает на меня томные взоры с другого конца столовой, где заседает Компьютерный клуб.
Ладно-ладно, может, и не томные, но иногда он улыбается, когда ловит мой взгляд. Я-то пялюсь на него через всю столовую: все пытаюсь понять, на кого он похож больше — на Джоша Хартнетта или на темноволосого Хита Леджера.
И да, Майкл стесняется нежничать на публике — что неудивительно, ведь, куда бы я ни шла, за мной по пятам топает шведский эксперт по крав-мага [10] ростом шесть футов пять дюймов [11]. Так что в школе он меня не целует, в коридоре за ручку не держит, не сует руку в задний карман моего комбеза, когда мы идем по улице, и не притирается ко мне у шкафчика, как Джош к Лане…
Но когда мы наедине… наедине когда… вот наедине…
Ладно, ладно, до обжимашек у нас еще дело не дошло. Только один раз, во время весенних каникул, ну, когда мы дом строили. Но, может, это и по случайности вышло: молоток висел у меня на нагрудном кармане комбинезона, и тут он Майклу понадобился, а я не могла передать, потому что держала какой-то гипсокартон, и поэтому он потянулся за молотком сам и его рука этак невзначай коснулась моей груди…
Все равно. Мы абсолютно счастливы вместе. Даже больше чем счастливы. Мы счастливы до безумия.
НО ПОЧЕМУ ТОГДА ОН НЕ ПРИГЛАШАЕТ МЕНЯ НА ВЫПУСКНОЙ?????????????????
О боже. Лилли глянула через мое плечо, что я там строчу, и увидела последнюю фразу. Вот потому что не надо писать большими буквами! Она фыркнула:
— Ой, только не говори, что до сих пор себя изводишь!
Мало того — на этом месте Майкл поднял голову и такой:
— Чем это ты себя изводишь? (!!!!!!!!!!!)
Я уж думала: вот сейчас Лилли ка-ак скажет!!!!!!!!!! Ка-ак рубанет: «Ой, да у Мии уже эмболия [12] всего чего можно и нельзя, потому что ты не зовешь ее на выпускной».
Но она ответила попросту:
— Миа пишет доклад про метановых ледяных червей.
Майкл сказал:
— Оу, — и отвернулся обратно к своей гитаре.
Разумеется, тут влез Борис.
— А, метановые ледяные черви! Ну да, конечно! В случаях, когда их численность в отложениях газа на морском мелководье высока, это может оказывать существенное влияние на то, как метановые залежи формируются и растворяются в морской воде, а также на то, как мы разрабатываем эти залежи, чтобы добыть газ естественного происхождения, который впоследствии используется в качестве источника энергии.
Нет, конечно, это очень полезные сведения для моего эссе и все такое… Но кроме шуток. Откуда он это знает?
Не понимаю, как Лилли его терпит. Я вот просто не перевариваю.
Аппликатура — техника расположения пальцев на музыкальном инструменте (например, на грифе гитары или клавишах пианино) для удобного и правильного исполнения музыкального произведения.
Эмболия — медицинский термин, обозначающий закупорку кровеносного сосуда частицами, которая может привести к нарушению кровотока и повреждению органов.
Примерно 196 см.
Крав-мага — израильская система рукопашного боя.
Среда, 30 апреля, французский
Слава богу, что есть Тина Хаким Баба. Хоть она меня понимает. ДА ЕЩЕ и сочувствует. Она говорит, что всю жизнь мечтала пойти на выпускной с любимым — так же, как Молли Рингуолд из «Милашки в розовом» мечтала пойти на выпускной с Эндрю Маккарти.
Увы, мужчина, которого Тина любит — ну или когда-то любила, — бросил ее ради девицы по имени Жасмин с аквамариновыми брекетами. Но Тина говорит, что научится любить снова, — только должен найтись человек, у которого хватит отваги сломить стену эмоционального отчуждения, которую она возвела вокруг себя после предательства Дэйва Фаруха Эль-Абара. Одно время даже казалось, что таким человеком станет Питер Цу, с которым Тина познакомилась на весенних каникулах, однако чрезмерное увлечение Питера группой Korn [13] отпугнуло Тину, как отпугнуло бы всякую здравомыслящую женщину.
Тина считает, что Майкл пригласит меня завтра, в день моего рождения. В смысле, на бал. Ох, вот бы ее предсказание сбылось! Это будет лучший подарок в жизни! Ну, естественно, после Толстяка Луи — его мама тоже подарила мне на день рождения.
Только хотелось бы, чтобы он не делал этого… ну, при родне. Ведь Майкл идет с нами в ресторан! Завтра вечером мы ужинаем с бабушкой, папой, мамой и мистером Джанини. О, и Ларс, само собой, тоже будет. А в субботу вечером мама устроит крышесносную вечеринку для меня и всех моих друзей в лофте (конечно, если к тому моменту она еще в состоянии будет самостоятельно передвигаться в свете ее проблем сами-знаете-с-чем).
Об этом мамином сами-знаете-чем я Майклу не рассказывала. Хотя я убеждена, что отношения с любимым человеком должны быть максимально честными и открытыми, но, кроме шуток, есть вещи, о которых ему знать необязательно. Например, что твоя беременная мамаша никак не может сладить с собственным мочевым пузырем.
Майкл — единственный, кого я позвала и на ужин, и на вечеринку. Всех остальных, включая Лилли, — только на вечеринку. Иначе романтики просто ноль — ужинать с мамой, отчимом, родным отцом, бабушкой, телохранителем, бойфрендом и его сестрой. Хоть как-то этот круг надо сузить.
Майкл обещался быть и там, и там — и на ужине, и на вечеринке. По-моему, это очень смело с его стороны — и в очередной раз доказывает, что он лучший парень на свете.
С выпускным бы разобраться, и вообще ништяк!
Тина говорит: возьми дело в свои руки и пригласи сама. Майкла, в смысле. Она теперь твердо верит, что прямота в отношениях только на пользу — а то с Дэйвом она игралаиграла во всякие игры, и в итоге он сбежал в объятия аквамариновозубой Жасмин. Но я не решаюсь. Это же ВЫПУСКНОЙ. Это вам не жук чихнул. Я до смерти боюсь все испортить. Тем более что с Майклом нам остается видеться от силы пару месяцев — ведь летом папа потащит меня в Дженовию. Это ужасно несправедливо. «Ты ведь подписала контракт, Миа», — твердит он мне. Папа, в смысле.
Да, подписала, но с тех пор прошел чуть ли не год. Хорошо, пусть семь месяцев. Но разве тогда я могла знать, что буду так безумно, так страстно влюблена? Нет, конечно, я и тогда была безумно и страстно влюблена, но, слушайте, это был совершенно другой персонаж. А настоящий объект моих воздыханий не отвечал мне взаимностью. А если и отвечал (уверяет, что отвечал!!!!!!!!!!), я-то об этом ни сном ни духом, так ведь?
А теперь мой собственный отец хочет, чтобы я целых два месяца провела вдали от человека, которому навсегда отдала свое сердце!
Еще не хватало. Нет и еще раз нет.
Одно дело — провести в Дженовии Рождество. Все-таки это было только тридцать два дня. Но чтобы июль, да еще и август? Целых два месяца без него?
Не бывать этому! Папа считает, что и так пошел на уступки — изначально-то он вообще хотел забрать меня в Дженовию на ВСЕ лето. Но поскольку маме в июне рожать, он разрешил мне остаться в Нью-Йорке до появления малыша — как бы в виде большого одолжения. Ну да, ну да. Спасибо, папочка.