Наиболее важные для ведения войны принципы, хоть и являются результатом долгих размышлений и постоянного изучения истории искусства ведения войны, лишь намечены мной в общих чертах, и поэтому их форма не выдерживает строгой критики. Кроме того, из-за обширности темы для краткости были выбраны только самые важные вопросы. Поэтому эти принципы не дадут вашему королевскому высочеству полного военного образования, но могут послужить руководством к вашим самостоятельным размышлениям.
Глава 1Общие принципы ведения войны
1. Теория ведения войны занимается изучением вопроса, как на решающем участке добиться перевеса в физических силах и материальном преимуществе. Поскольку это не всегда возможно, теория не обходит вниманием моральные факторы: возможные ошибки противника, впечатление, производимое смелым маневром, и… да, даже наше отчаяние! Теория военного искусства рассматривает все эти факторы и является не больше чем результатом размышлений о всех возможных ситуациях, встречающихся во время войны. Нужно всегда помнить и тщательно изучать самые опасные из этих ситуаций. Только так можно прийти к героическим решениям, основанным на разуме, которые не сможет поколебать никакая критика.
Любой, кто будет представлять вашему королевскому высочеству этот предмет иначе, является педантом, чьи взгляды только повредят вам. В решающие моменты вашей жизни, в суматохе битвы, вы когда-нибудь ощутите, что только такой взгляд сможет помочь тогда, когда больше всего требуется помощь и где вам не поможет сухой педантизм цифр.
2. Рассчитывая на физическое или моральное превосходство, во время войны нужно всегда стремиться к тому, чтобы вероятность победы была на вашей стороне. Но это не всегда возможно. Часто приходится предпринимать какие-то действия, не считаясь с вероятностью успеха — тогда, когда нельзя сделать ничего лучшего. Если бы мы в таком случае пришли в отчаяние, то наш разум как раз умолк бы в тот момент, когда он более всего необходим, когда все кажется ополчившимся против нас.
Поэтому, даже когда вероятность успеха призрачна, нельзя думать, что наше дело неразумно или невозможно, потому что оно всегда возможно, если наиболее полно использовать те немногие средства, которыми располагаем.
Мы никогда не должны терять спокойствия и твердости, которые так трудно сохранить во время войны. Без них самые блестящие качества ума пропадут впустую. Поэтому мы должны всегда допускать мысль о возможном поражении. Мы должны всегда помнить об этом и полностью привыкнуть к этому. Будьте уверены, всемилостивейший господин, что без твердой решительности нельзя достичь великих результатов в самой успешной войне, не говоря уже о самой неуспешной.
Разумеется, эта мысль нередко занимала Фридриха II во время его первых силезских войн (т. е. во время Войны за австрийское наследство 1740–1748 гг. — Ред.). Именно потому, что она была ему знакома, он в памятный день 5 декабря предпринял атаку под Лейтеном[16], а не потому, что верил, будто его косой боевой порядок поможет ему уничтожить австрийцев[17].
3. Какие бы специфические действия, какие бы меры мы ни предпринимали, у нас всегда есть выбор между самым дерзким и самым осторожным решением. Некоторые полагают, будто теория войны всегда рекомендует осторожность. Это не так. Если теория вообще что-либо советует, то в природе войны необходимы самые решительные, то есть самые смелые действия. Теория, однако, предоставляет военачальнику действовать в соответствии с собственным мужеством, предприимчивостью и уверенностью в себе. Поэтому делайте выбор согласно этой внутренней силе, но никогда не забывайте, что военачальник без отваги никогда не становился великим.
Глава 2Тактика, или теория боя
Война есть сочетание многих отдельных боев. Такое сочетание может быть разумным или неразумным, и от этого в значительной степени зависит успех. И все же самым главным моментом является исход боя. Ведь только сочетание успешных боев может привести к хорошим результатам. Самым важным в войне всегда будет искусство разгромить противника в бою. К этому вопросу должно быть обращено все внимание вашего императорского высочества. Наиболее важными я считаю следующие принципы:
Общие принципы обороны
1. Как можно дольше держать свои войска скрытыми от противника. Поскольку вероятность нападения со стороны противника велика, кроме тех случаев, когда мы нападаем сами, нам следует всегда быть настороже и как можно дольше держать войска скрытыми от противника.
2. Не вводить в бой сразу все свои войска. Такие действия свидетельствуют об отсутствии мудрости, необходимой для ведения битвы. Только в том случае, если в вашем распоряжении есть резервы войск, можно в решающий момент повернуть ход битвы.
3. Поменьше беспокоиться или не беспокоиться вообще о протяженности нашего фронта. Само по себе это не важно, но протяженность фронта ограничивает глубину нашего строя (т. е. число корпусов, стоящих один за другим). Войска, оставленные в тылу, должны быть всегда готовы к бою. Их можно использовать или для того, чтобы возобновить битву на том же участке, или для того, чтобы ввести в бой на других участках, расположенных неподалеку. Этот принцип является следствием предыдущего.
4. При атаке противник часто стремится одновременно обойти нас с флангов и окружить. Армейские корпуса[18], находящиеся в тылу, могут отбить эту попытку и таким образом обеспечить поддержку основного фронта, которую обычно создают естественные препятствия на местности. Такое расположение войск лучше, чем вытягивание линии фронта, так как в этом случае неприятелю труднее обойти нас с фланга. Этот принцип снова является более близким определением второго.
5. Если у нас имеется в резерве много войск, только часть из них должна стоять непосредственно перед фронтом. Оставшиеся войска следует скрыть позади.
С этой позиции они, в свою очередь, могут атаковать вражеские колонны, стремящиеся окружить нас с флангов.
6. Главный принцип заключается в том, чтобы никогда не оставаться полностью пассивным, а атаковать неприятеля с фронта и с флангов, даже когда он атакует. Поэтому нам следует защищаться на данном фронте просто для того, чтобы вынудить неприятеля развернуть свои силы в наступлении на этом фронте. Затем мы, в свою очередь, атакуем с теми из наших войск, которые держали в тылу. Искусство возводить укрепления, как однажды так превосходно заметил ваше королевское высочество, нужно обороняющемуся не для того, чтобы безопасно защищаться в окопе, а для того, чтобы более успешно атаковать противника. Эта идея должна быть применена к любой пассивной обороне. Такая оборона не более чем средство, с помощью которого можно наиболее эффективно атаковать противника на заранее выбранной и соответствующим образом оборудованной местности, где мы развернули наши войска.
7. Атака с оборонительной позиции может быть начата в тот момент, когда противник наступает или пока он еще на марше. В тот момент, когда надо атаковать, можно оттянуть свои войска, заманить противника на неизвестную территорию и напасть на него с обеих сторон. Эшелонированный боевой порядок, то есть порядок, при котором только две трети, половина или еще меньше армии выдвинуты вперед, а остальные войска, если возможно, прямо или косвенно скрыты, очень подходит для всех передвижений. Поэтому тип боевого строя имеет огромное значение.
8. Если бы, например, у меня было две дивизии, я бы предпочел держать одну в тылу. Если бы у меня было три, я бы по крайней мере одну держал в тылу, а если бы четыре, то, вероятно, две. Если бы у меня было пять, я бы по крайней мере две держал в резерве, а во многих случаях даже три и т. д.
9. Там, где мы остаемся пассивными, нужно воспользоваться искусством возведения фортификационных сооружений. Для этого потребуется проведение многочисленных работ с соблюдением строгих правил строительства таких сооружений.
10. Создавая план сражения, мы должны ставить перед собой крупную цель, например атаку значительной вражеской колонны или полное ее уничтожение. Если наша цель мелка, а цель врага обширна, мы, естественно, потерпим жестокое поражение, поскольку проявим мелочность и расточительность.
11. Поставив перед собой высокую цель в нашем плане обороны (уничтожение вражеской колонны и т. д.), мы должны направить на ее выполнение всю свою энергию и силы. В большинстве случаев нападающий будет преследовать собственную цель в каком-нибудь другом месте. Пока мы нападаем, например, на его правое крыло, он будет стараться завоевать решающие преимущества на левом. Если мы ослабеем раньше врага, если мы будем преследовать нашу цель с меньшей энергией, чем он, он добьется полного преимущества, тогда как мы добьемся преимущества только наполовину. Таким образом, он получит перевес сил; победа будет за ним, и нам придется сдать даже отчасти завоеванные преимущества. Если ваше королевское высочество внимательно прочтет историю битв при Ратисбоне[19] и Ваграме[20], все это покажется вам правдивым и важным[21].
12. Позвольте мне изложить еще раз два последних принципа. Их сочетание дает нам принцип, который должен занять первое место среди всех случаев победы в современном военном искусстве: «Преследуй одну великую решающую цель с силой и упорством».
13. Правда, в этом случае, если мы потерпим поражение, опасность будет еще больше. Но усиливать осторожность за счет достигаемого результата не есть военное искусство. Это ложная осторожность, которая, как я уже говорил в моих «Принципах войны в общем», противоречит природе войны. Ради великих целей мы должны совершать дерзкие поступки. Когда мы вовлечены в дерзкое предприятие, правильная осторожность состоит в том, чтобы из-за лени, вялости или беспечности не пренебрегать теми мерами, которые помогут нам достичь нашей цели. Примером может служить Наполеон, который никогда из осторожности не преследовал крупные цели робко или нерешительно.
Если вы вспомните, всемилостивейший господин, несколько оборонительных битв, которые когда-либо были выиграны, вы обнаружите, что лучшие из них велись в духе принципов, изложенных здесь. Ведь именно изучение истории войны дало нам эти принципы.
При Миндене герцог Фердинанд[22] неожиданно появился тогда, когда противник не ожидал его, и перешел в наступление, тогда как в Таннхаузене он пассивно оборонялся за земляными укреплениями[23]. При Росбахе армия Фридриха II атаковала врага в неожиданном месте и в неожиданный момент[24].
При Лигнице австрийцы обнаружили короля ночью на позиции совершенно отличной от той, на которой они видели его накануне. Он напал со всей своей армией на вражескую колонну и разгромил ее прежде, чем остальные смогли начать борьбу[25].
При Гогенлиндене[26] у Моро[27] было пять дивизий на передовой линии и четыре непосредственно за ними в тылу и на флангах. Он обошел противника с фланга и напал на его правое крыло прежде, чем оно смогло атаковать[28].
При Ратисбоне (Регенсбурге) маршал Даву[29] защищался пассивно, тогда как Наполеон атаковал своим правым крылом V и VI армейские корпуса и полностью их разгромил.
Хотя австрийцы при Ваграме в основном оборонялись, на второй день они атаковали французов большей частью своих сил. Поэтому Наполеон тоже мог считаться обороняющимся. Однако затем правое крыло французов (Даву) имело успех против левого крыла австрийцев. В то же время австрийцы были активны против левого крыла Наполеона и продвинулись до Эслинга, однако контратакой сильных резервов французов были отброшены. Затем ударная группировка Макдональда, наступая левее центра, вынудила австрийцев к общему отступлению, в том числе с позиций на реке Русбах.
Не все принципы, упомянутые ранее, четко прослеживаются в каждой из этих битв, но все они являются примерами активной обороны.
Мобильность прусской армии под началом Фридриха II была средством достижения победы, на которое мы больше не можем рассчитывать, потому что другие армии, по крайней мере, так же мобильны, как наша. С другой стороны, окружение с флангов было в то время менее распространено, а глубокий боевой порядок, следовательно, менее необходим.
Общие принципы наступления
1. Мы должны выбрать для наступления одно место позиции противника (т. е. одну часть его войск — дивизию, корпус) и атаковать его с огромным перевесом, оставляя остаток его армии в неуверенности и держа его под контролем. Это единственный способ, позволяющий нам использовать равные или меньшие силы для сражения с преимуществом и, таким образом, с шансом на успех. Чем мы слабее, тем меньше войск мы должны использовать, чтобы отвлечь противника боями на несущественных участках с целью сохранить как можно больше сил для сражения на решающем участке. Фридрих II, несомненно, выиграл битву при Лейтене только потому, что он сосредоточил свою небольшую армию в одном месте, и его армия оказалась более сосредоточенной, чем неприятельская[30].
2. Мы должны направить наш главный удар против крыла неприятеля, атакуя его с фронта и с фланга или полностью окружив его и атакуя с тыла. Только когда мы отрезали неприятелю путь к отступлению, мы уверены в крупном успехе и победе.
3. Даже хотя мы сильны, мы все же должны направлять основную атаку только против одного участка. Только так мы сможем бросить на этот участок больше сил. Ведь полностью окружить армию возможно только в редких случаях, и это требует невероятного физического и морального превосходства. Однако отрезать противнику путь к отступлению на отдельном участке его фланга и таким образом добиться большого успеха — задача более легкая.
4. В общем, главная цель — это уверенность (высокая степень вероятности) в победе, то есть уверенность в том, что противник будет выбит с поля боя. Обеспеченность успеха должна ложиться в основу плана сражения, ведь выигранное, хотя и нерешающее сражение легко превратить в решающую победу путем энергичного преследования врага.
5. Предположим, у врага на одном крыле достаточно войск, чтобы развернуть фронт во всех направлениях. Нашим главным силам следует попытаться окружить это крыло, нападая со всех сторон. Окруженные войска гораздо быстрее потеряют мужество; подвергнутые испытаниям, они будут расстроены, и нам будет легче обратить их в бегство.
6. Окружение противника требует большего развертывания сил на линии фронта от нападающего, чем от обороняющегося.
Рис. 1
Если корпуса а, б и в предпринимают атаку на формирование д вражеской армии с целью ее окружения (см. рис. 1), им, разумеется, следует держаться вместе. Но нам никогда не следует вводить в бой все свои войска, обязательно предусмотрев резерв. Отсутствие его будет огромной ошибкой, которая приведет к поражению, если противник готов к окружению.
Рис. 2
Если корпусам а, б и в предстоит атаковать формирование противника д, корпуса е и ж следует оставить в резерве. С таким глубоким боевым порядком мы способны постоянно тревожить один и тот же участок. В том же случае, если наши войска будут разбиты на противоположном конце линии, нам не обязательно немедленно прекращать там боевые действия, поскольку у нас есть резервы, способные противостоять неприятелю. Так поступили французы в битве при Ваграме. Их левое крыло, противостоявшее правому крылу австрийцев, развернувшемуся ближе к Дунаю, было относительно слабо и потерпело сокрушительное поражение. Даже центр французов у Адеркла не был очень силен, и австрийцы вынудили их отступить в первый день битвы. Но все это не имело значения, потому что Наполеон имел огромный резерв войск на своем правом крыле, которые он бросил на левое крыло австрийцев. А потом, введя в бой огромную колонну Макдональда (пехота, кавалерия, артиллерия), Наполеон отбросил австрийцев и на своем левом крыле. Хотя ему не удалось разгромить эрцгерцога Карла, он, по крайней мере, достиг своей цели, выиграв сражение.
7. Занимая оборонительную позицию, мы должны выбрать объектом нападения тот участок неприятельской армии, поражение которого принесет нам решающие преимущества.
8. В обороне, пока остаются хоть какие-то ресурсы, мы не должны сдаваться, пока не достигнем своей цели. Если обороняющийся сохраняет свою активность, если он нападает на нас с других сторон, нам удастся одержать победу только в том случае, если мы превзойдем его в энергии и смелости. С другой стороны, если он пассивен, серьезная опасность нам не угрожает.
9. Длинных и непрерывных линий войск следует полностью избегать. Они приведут только к параллельным атакам, которые сегодня недопустимы.
Каждая дивизия атакует отдельно, имея указания высшего командования и, следовательно, согласованно друг с другом. И все же одна дивизия (от 8000 до 10 000 человек) никогда не выстраивается в одну линию, а образует две, три или даже четыре линии. Из этого следует, что длинная и непрерывная линия больше невозможна.
10. Согласованность атак дивизий и армейских корпусов должна достигаться не управлением их действиями из одного пункта и не поддержанием контактов друг с другом. Ведь они могут находиться далеко друг от друга или даже быть разделены частями противника. Это ложный метод взаимодействия, подверженный тысяче случайностей. При таком методе управления следует ожидать не достижения высоких результатов, а скорее поражения от сильного, энергичного противника.
Правильный метод состоит в том, чтобы указать каждому командиру армейского корпуса или дивизии основное направление его движения, поставить целью действий — неприятеля, а задачей — победу над ним.
Каждый командир колонны, следовательно, имеет приказ всеми своими силами атаковать неприятеля там, где встретит. Он не должен нести ответственность за успех атаки, потому что это приведет к нерешительности. Но он ответствен за то, чтобы его корпус всеми силами принял участие в бою, не останавливаясь ни перед какими жертвами.
11. Хорошо организованный отдельный корпус может выдержать сильную атаку в течение некоторого времени (нескольких часов) и поэтому не может быть уничтожен в один момент. Таким образом, даже если он преждевременно ввяжется в бой с противником и будет разбит, для общего дела это не пройдет даром. В бою против этого одного корпуса противник потратит свои материальные и физические силы, дав остальным нашим силам хороший шанс контратаковать его.
О том, как должен быть организован корпус для этой цели, мы поговорим позже.
Итак, мы обеспечиваем взаимодействие всех сил, давая каждому корпусу определенную степень независимости, но позаботившись о том, чтобы каждый нашел неприятеля и атаковал его со всем возможным самопожертвованием.
12. Один из важнейших принципов наступательной войны — поразить неприятеля внезапностью. Чем внезапнее атака, тем она будет успешнее. На неожиданность, которую может создать обороняющийся скрытностью своих мероприятий и укрытым расположением войск, наступающий может ответить лишь неожиданностью своего появления.
Однако это явление наблюдается крайне редко в новейших войнах, что зависит частично от улучшения принимаемых в настоящее время мер охранения, а частично от быстроты ведения войны. Теперь в военных действиях редко наступает продолжительная пауза, в течение которой бдительность одной из сторон могла бы ослабеть, что предоставило бы другой стороне случай произвести внезапную атаку.
При таких обстоятельствах, кроме ночных нападений, которые всегда возможны (как в Хохкирхе в 1758 г.)[31], можно застать противника врасплох, только перемещая войска к одному флангу или к тылу, а затем неожиданно снова поворачивая их и бросая вперед. Или, если мы находимся далеко от противника, с помощью невероятной энергии и активности можно появиться в нужном месте быстрее, чем он нас ожидает (как, например, Суворов при Рымнике в 1789 г., когда он прошел 100 км за 2,5 суток по размытым осенними дождями дорогам, после чего разгромил не ожидавших его появления турок (турки из 100 тыс. потеряли 10 тыс. убитыми и до 10 тыс. ранеными, пленными и утонувшими, русские и австрийцы из 25 тыс. ок. 1 тыс. убитыми и ранеными); Суворов же в Италии, преодолев за 38 часов 60 км, с ходу вступил в бой с французами (Макдональд) и меньшими силами (30 тыс. против 35 тыс. у французов) в течение следующих двух дней разгромил их на р. Треббия. Французы потеряли 16 тыс., русские и австрийцы — 6 тыс. — Ред.).
13. Правильное неожиданное нападение (ночью, как в Хохкирхе) является лучшим способом получить эффект при небольшой армии. Но нападающий, не так хорошо знакомый с местностью, как обороняющийся, при этом немало рискует. Чем меньше знаешь местность и подготовку противника, тем больше становится риск. Поэтому такие действия следует применять лишь в крайних случаях.
14. Этот вид атаки требует большей предварительной подготовки и большего сосредоточения наших войск, чем в дневное время.
Принципы управления войсками
1. Если нельзя обойтись без огнестрельного оружия (а если можно, зачем способствовать его развитию?), его нужно использовать в открытом бою. Кавалерия не должна использоваться раньше, чем враг значительно пострадает от пехоты и артиллерии. Из этого следует:
а) кавалерию нужно разместить позади пехоты. Не следует легко ввязываться в открытый бой. Только когда беспорядок в рядах противника или его поспешное отступление дает надежду на успех, мы должны использовать нашу кавалерию для дерзкой атаки[32].
2. Артиллерийский огонь гораздо эффективнее, чем пехотный. Батарея из восьми шестифунтовых (90-мм) пушек занимает менее трети линии фронта, занимаемого батальоном пехоты; в ней в восемь раз меньше людей, чем в батальоне, но при этом ее огонь в два, а то и в три раза эффективнее. С другой стороны, у артиллерии есть недостаток: она менее мобильна, чем пехота. Это относится даже к самой легкой конной артиллерии, потому что она не может, как пехота, использоваться на пересеченной местности. Поэтому с самого начала сражения необходимо направлять артиллерию на самые важные участки, так как она не может, как пехота, быстро перегруппироваться в ходе битвы. Большая батарея от 20 до 30 пушек обычно решает исход битвы на тех участках, где она находится (так, в сражении при Прейсши-Эйлау в 1807 г. 2 конноартиллерийские роты (36 орудий), переброшенные генералом Кутайсовым с правого крыла на левый, картечными залпами остановили и заставили залечь наступавших здесь французов, после чего русская пехота конратаковала и отбросила врага, повернув ход сражения. — Ред.).
3. Из этих и других видимых характеристик вытекают следующие правила использования различного оружия:
а) битву следует начинать с мощной артиллерийской подготовки. Только когда в нашем распоряжении имеется большое количество войск, мы должны держать в резерве и конную и тяжелую артиллерию. Артиллерию нужно использовать большими батареями, сосредоточенными против одного участка. От 20 до 30 орудий, составляющих одну батарею, защищают важную часть наших позиций или обстреливают тот участок неприятельских позиций, который мы собираемся атаковать;
б) после этого мы используем легкую пехоту — стрелков, — но ни в коем случае нельзя сразу вводить в бой слишком много сил. Сначала нужно понять, что ожидает нас впереди (потому что это редко удается обнаружить заранее), как повернется ход сражения и т. д.
Если такая линия огня достаточна для того, чтобы противостоять силам неприятеля, и если нет необходимости спешить, будет ошибкой раннее использование наших оставшихся сил. Мы должны попытаться, сколько возможно, ослабить противника этой предварительной схваткой;
в) если противник вводит в бой такое количество войск, что наши силы на линии огня вот-вот отступят, или если по каким-то другим причинам у нас нет сомнений в правильности своих действий, следует развернуть всю линию пехоты. Она окажется в 100–200 шагах от противника и будет стрелять или заряжать, в зависимости от обстоятельств;
г) это основная цель пехоты. Если, в то же время, боевой порядок достаточно глубок, и в качестве резерва у нас имеется еще одна линия пехоты (построенная в колонны), мы на этом участке будем достаточно прочно владеть ситуацией. Чтобы одержать победу, эта вторая линия пехоты, если возможно, должна быть использована только колоннами;
д) кавалерия, находящаяся позади сражающихся отрядов, во время боя должна быть настолько близка к ним, насколько это возможно без больших потерь; то есть она должна быть вне досягаемости вражеской картечи или ружейного огня. С другой стороны, она должна располагаться достаточно близко, чтобы быстро воспользоваться преимуществом при любом благоприятном повороте в ходе сражения.
4. Более или менее точно подчиняясь этим правилам, мы никогда не должны упускать из вида следующий принцип, значение которого невозможно переоценить:
никогда не следует приводить в действие все силы наудачу и одновременно, потеряв, таким образом, все средства ведения боя, а, если возможно, ослаблять противника малыми силами, чтобы сохранить большую часть своих войск для критического момента, а, введя в действие, использовать с наибольшей смелостью.
5. Мы должны установить один боевой порядок (расположение войск до и во время сражения) для всей кампании или для всей войны. Этот порядок будет служить нам во всех случаях, когда нет времени на особую диспозицию войск. Этот порядок, прежде всего, должен быть рассчитан для обороны. Он придаст боевым действиям армий некоторое единообразие, которое будет полезно и выгодно. Ведь неизбежно большая часть низших генералов и других офицеров, командующих небольшими контингентами, не имеет специальных знаний в области тактики и, вероятно, никаких выдающихся способностей к ведению войны.
Таким образом, вместо искусства ведения войны, когда его нет, возникает некоторый методизм. По моему мнению, это в значительной степени относится к французской армии.
6. После того, что я сказал об использовании оружия, этот боевой порядок, в применении к бригаде, выглядит приблизительно следующим образом (рис. 3): а — б является линией легкой пехоты, которая начинает сражение и которая на пересеченной местности до некоторой степени служит авангардом. Затем идет артиллерия, в — г, которую следует располагать на выгодных позициях. Если это невозможно, ее следует расположить за первой линией пехоты д — е (в данном случае четыре батальона). Задача этой линии состоит в том, чтобы построиться и открыть огонь, а ж — з — это несколько полков кавалерии. Вторую линию пехоты и — л держат в резерве для решающего этапа боя, а м — н — это кавалерия. Сильный корпус выстраивается согласно тем же принципам и в той же манере. В то же время боевой порядок не обязательно должен быть именно таким. Он может слегка отличаться при условии, что соблюдаются вышеупомянутые принципы. Так, например, в обычном боевом порядке первая линия кавалерии ж — з может оставаться со второй линией кавалерии м — н. Ее следует продвигать только в особых случаях, когда эта позиция окажется слишком отдаленной.
Рис. 3
7. Армия состоит из нескольких самостоятельных корпусов, имеющих каждый своего генерала и штаб. Они выстроены в линию и друг за другом, как описано в общих правилах боя. Здесь надо заметить, что, если мы не испытываем недостатка в кавалерии, следует создать специальный кавалерийский резерв, который, конечно, нужно держать в тылу. Цель этого следующая[33]:
а) нападать на противника, когда он отступает с поля боя, и атаковать кавалерию, которой он прикрывает свое отступление. Если мы разобьем кавалерию противника, нам гарантирован огромный успех, если вражеская пехота не покажет чудеса храбрости. Небольшие отряды кавалерии не выполнят эту задачу;
б) насколько можно стремительно преследовать противника, если он отступает непобежденным или продолжает отступать на следующий день после проигранного сражения. Кавалерия движется быстрее, чем пехота, и оказывает больший деморализующий эффект на отступающие войска. После победы преследование является в войне самым важным;
в) осуществляя великий (стратегический) поворот, мы должны иметь, из-за необходимости движения войск по обходным маршрутам, части, которые продвигаются быстрее, чем пехота.
Чтобы сделать такой корпус более самостоятельным в своих действиях, нам следует придать ему значительное количество артиллерии — сочетание нескольких видов вооруженных сил только придаст ему дополнительную силу.
8. Боевой порядок войск, описанный до сих пор, был предназначен для боя; это был боевой порядок для сражения.
Порядок передвижения обычно следующий:
а) каждый самостоятельный корпус (бригада, дивизия) имеет свой авангард и арьергард и образует собственную колонну. Это, однако, не мешает некоторым корпусам идти друг за другом по одной и той же дороге и таким образом образовывать одну колонну;
б) корпуса передвигаются согласно их положению в общем боевом порядке. Они идут рядом или друг за другом, как стояли бы на поле битвы;
в) в самих корпусах неизменно соблюдается следующий порядок: легкая пехота с одним полком кавалерии, образующие авангард и арьергард, пехота, артиллерия и, наконец, остальная кавалерия.
Этот порядок остается в том случае, если мы движемся на врага или за ним, или параллельно с ним — тогда это называется естественным порядком. В последнем случае можно предположить, что те части, которые в боевом порядке находились друг за другом, будут идти бок о бок. Но когда нам придется выстроить войска для сражения, всегда будет достаточно времени, чтобы продвинуть кавалерию и вторую линию пехоты направо или налево.
Принципы использования местности
1. Местность создает на войне два преимущества.
Первое — это создание препятствий для приближающегося врага. Эти препятствия или делают его продвижение невозможным в данном месте, или заставляют его продвигаться медленнее и поддерживать боевой порядок в колоннах и т. д.
Второе преимущество состоит в том, что, используя особенности ландшафта, мы можем защитить наши войска.
Хотя оба преимущества очень важны, мне кажется, второе важнее первого. В любом случае от него мы, безусловно, получим выгоду, так как в большинстве случаев даже самая простая местность более или менее служит нам защитой. Раньше чаще использовалось только первое из этих преимуществ. Сегодня же большая мобильность всех армий заставляет нас использовать первое реже, а второе чаще. Первое из этих двух преимуществ полезно только для обороны, второе же и для нападения, и для обороны.
2. Местность, как препятствие продвижению врага, служит главным образом для того, чтобы подкреплять наши фланги и усиливать наши позиции.
3. Чтобы усилить наши позиции, это препятствие должно быть совершенно непреодолимым, как, например, широкая река, озеро, топкое болото. Однако такие препятствия очень редки, и поэтому полная защита наших флангов трудно осуществима. Сегодня это встречается реже, чем раньше, потому что мы долго не задерживаемся на одной позиции, а энергично продвигаемся, находя новые позиции на театре военных действий.
Препятствие, которое трудно, но все же преодолимо, на самом деле не point d'appui[34] для нашего фланга, а подкрепление. В этом случае войска должны быть расположены за ним. Но и для них, в свою очередь, оно становится препятствием.
И все же всегда выгодно обезопасить наш фланг таким препятствием, ибо в этом случае нам в этом месте понадобится меньше войск. Однако следует избегать двух опасностей: во-первых, настолько полагаться на эту защиту, чтобы не держать в тылу сильный резерв; во-вторых, окружать себя с обоих флангов подобными препятствиями, поскольку они не защищают нас полностью, а значит, не всегда предотвращают сражение на обоих наших флангах. Следовательно, они крайне пагубны для нашей обороны, потому что не позволяют нам легко перейти к активной обороне на одном из крыльев. Нам придется обороняться при самых невыгодных условиях, когда оба фланга, а — г и в — б, отброшены назад (рис. 4).
Рис. 4
4. В результате наблюдений возникли лишь новые аргументы в пользу глубокого построения. Чем меньше на местности препятствий, обеспечивающих надежное подкрепление наших флангов, тем больше корпусов мы должны иметь в тылу, чтобы окружить вражеские войска, окружающие нас.
5. Все типы местностей, непреодолимые для войск, шагающих строем, все деревни, все участки, огороженные изгородями и рвами, болотистые луга и, наконец, все горы, которые преодолеваются только с трудом, представляют собой такого рода препятствия. Мы можем их преодолеть, но только медленно и с усилием. Поэтому они увеличивают силу сопротивления войск противника, расположенных за ними. В этот перечень могут входить и леса, только если они очень густые или болотистые. Обычный строевой лес можно пройти так же легко, как равнину. Однако нельзя упускать из виду тот факт, что в лесу может прятаться враг. Если мы тоже решим спрятаться в нем, то обе стороны окажутся в опасном положении. Поэтому оставлять на нашем фронте или фланге не занятые нами леса является серьезной ошибкой. Баррикады, построенные в качестве препятствий, помогают мало, так как их легко снести.
6. Из всего этого следует, что мы должны использовать подобные препятствия на одном фланге, чтобы оказать относительно сильное сопротивление с немногочисленными войсками, а на другом фланге тем временем осуществлять запланированное наступление. Очень выгодно сочетать использование укреплений с естественными препятствиями, потому что тогда, если враг преодолеет препятствие, огонь из этих укреплений защитит наши слабые войска от имеющего слишком большое преимущество противника и крупного поражения.
7. Когда мы обороняемся, любое препятствие на нашем фронте представляет огромную ценность.
Горы занимаются войсками только с этой целью. Ведь высокая позиция редко оказывает существенное влияние на эффективность нашего оружия, а часто вообще не оказывает. Но если мы стоим на высоте, противник, чтобы приблизиться к нам, должен взбираться на нее, взбираться с трудом. Он будет продвигаться медленно, его боевой порядок будет расстроен, его солдаты вступят в ближний бой выбившимися из сил. При равной отваге и силе эти преимущества могут оказаться решающими. Ни в коем случае не следует упускать из вида моральный эффект стремительного натиска (а натиск сверху будет стремительным). Он поднимает моральный дух, в то время как солдат, стоящий на одном месте, теряет присутствие духа. Поэтому всегда очень выгодно поместить нашу первую линию пехоты или артиллерии на гору (в битве при Аустерлице Наполеон, заняв господствующие Праценские высоты, оставленные из-за ошибочного решения союзников (царственных особ), стремительным натиском сверху рассек и смял союзную армию. Союзники потеряли убитыми, ранеными и пленными 27 тыс. (в т. ч. 21 тыс. русских) из 86 тыс., Наполеон 12 тыс. из 73 тыс. — Ред.).
Часто гора настолько крута или склон настолько холмистый и неровный, что обстрел становится неэффективным. В таком случае мы не должны помещать на гребень горы нашу первую линию, а в крайнем случае только наших снайперов. Целую линию мы должны размещать таким образом, чтобы подвергнуть противника эффективному огню в тот момент, когда он добирается до вершины и собирает все силы.
Все остальные препятствия, такие как небольшие речки, ручейки, овраги и тому подобные, служат для того, чтобы нарушить фронт неприятеля. Ему придется перестраивать свой боевой порядок, преодолевая их, а это будет отсрочкой. Поэтому подходы к таким препятствиям надо эффективно обстреливать крупной картечью (с 400 до 600 шагов), если у нас в этом месте мало артиллерии.
8. Основополагающим законом является эффективный обстрел любых препятствий, усиливающих наш фронт. Но важно заметить, что никогда не следует полностью ограничивать наше сопротивление таким огнем, а необходимо подготовить к штыковой атаке значительную часть наших войск (от 1/3 до ½), построенных в колонны. Если мы очень слабы, следует организовать только огневой рубеж из стрелков и артиллерии на расстоянии, с которого удобно вести эффективный обстрел препятствия. Остальные войска, построенные в колонны, нужно держать на расстоянии от 600 до 800 шагов и, если возможно, под защитой складок местности и др.
9. Еще один способ использовать эти препятствия для защиты нашего фронта заключается в том, чтобы оставить их немного впереди. Так они окажутся в зоне эффективного действия нашей артиллерии (от 1000 до 2000 шагов), и мы можем атаковать неприятельские колонны со всех сторон, по мере того как они появляются. Нечто подобное сделал герцог Фердинанд при Миндене в 1759 году. Таким образом, препятствие способствует осуществлению нашего плана активной обороны, и эта активная оборона, о которой мы говорили ранее, будет осуществляться на нашем фронте.
10. Такие препятствия, как земля и местность, мы до сих пор считали, прежде всего, препятствиями при протяженных позициях. И все же необходимо кое-что сказать об отдельных, изолированных участках.
В целом защитить отдельные, изолированные участки можно только с помощью укреплений или таких мощных препятствий, как местность. Первые мы здесь обсуждать не будем. Единственные препятствия, которые могут сохраняться сами по себе, следующие:
а) изолированные крутые высоты. Здесь укрепления также необходимы, поскольку противник всегда может двинуться против обороняющегося более или менее протяженным боевым порядком. И в конечном счете обороняющийся всегда будет атакован и смят с тыла, потому что мы редко обладаем достаточной мощью, чтобы держать фронт с обеих сторон;
б) теснины. Под этим словом мы подразумеваем любой узкий путь, являющийся единственным для прохода противника. К ним же относятся мосты, плотины (дамбы) и узкие ущелья.
Следует заметить, что эти препятствия разделяются на две категории: те, что нападающий ни в коем случае не может избежать, как, например мосты через широкие реки. В этом случае обороняющийся может смело расположить все свои силы так, чтобы как можно эффективнее вести огонь по месту переправы. И те, которые враг может обойти, например мосты через небольшие реки и большинство горных ущелий. В этом случае необходимо иметь в резерве значительные силы (от 1/3 до ½) для атаки сомкнутым строем;
в) населенные пункты, деревни, небольшие города и тому подобное.
Если войска сражаются отважно и с энтузиазмом, дома дают уникальную защиту для немногих против многих. Но если мы не уверены в каждом солдате, предпочтительно занимать дома, сады и т. п. только снайперами и входить в деревни с артиллерией. Большую часть наших войск (от ½ до ¾) следует построить сомкнутыми колоннами и укрыть в населенном пункте или за ним, чтобы напасть на противника, когда он атакует.
11. Эти изолированные позиции в крупных операциях служат отчасти аванпостами, и в этом случае они представляют собой не абсолютную защиту, а только способ отвлечения противника. Кроме того, они помогают удерживать пункты, важные для проведения операций, которые мы запланировали для нашей армии. Также часто необходимо создать такие позиции в отдаленном месте, чтобы выиграть время для принятия активных мер к обороне, которые мы, возможно, запланировали. Но, если место отдаленное, оно ipso facto[35] изолированное.
12. Необходимо сделать еще два замечания относительно отдельных препятствий. Во-первых, за ними следует расположить войска, готовые принять отряды, отброшенные назад. Во-вторых, тот, кто включает подобные отдельные препятствия в свой план обороны, не должен слишком на них рассчитывать, как бы сильны ни были эти препятствия. С другой стороны, командир, которому доверена оборона такого препятствия, всегда, даже при самых неблагоприятных обстоятельствах, должен стараться держаться до конца. Для этого он должен обладать решительностью и духом самопожертвования, которые проистекают только из честолюбия и энтузиазма. Поэтому для этой миссии следует выбирать людей, обладающих этими благородными качествами.
13. Использование местности для прикрытия диспозиции и продвижения войск не требует подробного толкования.
Не следует занимать гребень горы, которую мы собираемся защищать (как это часто делалось в прошлом), а расположиться за ним. Следует занимать позицию не перед лесом, а внутри него или за ним; последнее только в том случае, если лес просматривается. Мы должны держать наши войска колоннами, чтобы легче найти укрытие. Войска можно укрыть в деревнях, небольших лесках и в холмистой местности. Для продвижения следует выбирать самую неожиданную местность и т. д.
На местности, измененной хозяйственной деятельностью, на которой легко произвести рекогносцировку, почти нет мест, где бы не могла укрыться значительная часть неприятельских войск, если они с умом воспользовались такой местностью. Здесь остановить продвижение нападающего труднее, так как он будет идти по дорогам.
Используя местность, чтобы укрыть войска, никогда нельзя упускать из виду цель и намеченные операции. Прежде всего, не следует полностью нарушать боевой порядок, можно лишь слегка от него отклоняться.
14. Если суммировать все вышеизложенное, для обороняющегося при выборе позиции важно следующее:
а) поддержка одного из своих флангов;
б) открытый обзор перед фронтом и на флангах;
в) препятствия перед фронтом обороны своих войск;
г) замаскированная диспозиция войск;
д) пересеченная местность в тылу, чтобы в случае поражения преследование противником было затруднено. При выборе местности следует остерегаться близких долин рек (как при Фридланде[36]), так как они становятся причиной задержки отступления и неразберихи[37].
15. Было бы ошибкой полагать, что все эти преимущества можно найти на любой позиции, которую мы занимаем во время войны. Не все позиции одинаково важны: наиболее важны те, которые больше всего подходят для нападения на нас. Именно здесь мы должны иметь все эти преимущества, тогда как на остальных нам требуется только часть из них.
16. При выборе местности нападающий должен учитывать два основных момента: местность не должна быть слишком трудной для атаки и, с другой стороны, достаточно трудной для наблюдения противником за продвижением наших войск.
17. Я заканчиваю эти наблюдения принципом, имеющим огромное значение и который можно считать краеугольным камнем всей теории обороны:
никогда не уповать на силу местности и, следовательно, никогда не позволять этой выгодной местности соблазнить нас возможностью пассивной обороны.
Ведь если местность действительно настолько удобна, что наступающий не может выбить нас с нее, противник может обойти ее, сделав бесполезной самую неприступную территорию. Мы будем вынуждены драться на иной местности в условиях в корне изменившейся обстановки, словно преимущество удобной местности не учитывалось при составлении наших планов. Но если местность не слишком выгодна и атака в ее пределах все же возможна, то выгодная местность никогда не уравновесит невыгоды пассивной обороны. Следовательно, все препятствия, предоставленные местностью, должны быть использованы только для частичной обороны, чтобы со сравнительно малыми силами оказать сильное сопротивление и выиграть время для подготовки к наступлению, с помощью которого необходимо пытаться одержать настоящую победу на других участках.