— Сначала воздух, потом движки, а потом начнем все отключать, посмотрим, что и как на скорость влияет, — сократил отчёт капитан. Отработали вторую воздуходувку, она дала гораздо больший прирост, чем я ожидал. Ход 32,5 узла. Добавляем обороты главных двигателей. На реостатах запас еще процентов тридцать, не меньше. Скорость растет. Капитан перед каждым следующим движением реостатов оглядывается на меня, я так же молча киваю и потом минут десять смотрим на приборы. Хорошо, что волны пошли на убыль. Сейчас на море небольшая зыбь. На глаз не более полуметра. От берега мы ушли далеко, хотя изредка полоска берега видна. За рубкой на мостике, укрывшись от хлещущего, из-за нашей скорости, по лицу ветра, стоят четыре бойца и рассматривают навигатор. Видимо тоже наблюдают с какой скоростью мы идем. Один из моряков показывает в сторону берега. Наш капитан в бинокль рассмотрел катер береговой охраны, похоже шедший нам на перехват. Скорость у них для такой погони явно недостаточная. Поскольку мы идем в нейтральных водах, то скорее всего моряки с катера хотят просто посмотреть, кто это бороздит просторы океана с такой дикой скоростью. Действительно, катер вызвал нас по рации. Задав пару вопросов про маршрут и груз, поинтересовались скоростью. Сорокин сказал, что мы проходим ходовые испытания, скорость в настоящее время 34 узла. Рация помолчала, потом попросили подтвердить скорость и получив ответ, пожелали нам счастливого плавания. Некоторое время катер пытался идти с нами параллельным курсом, глядя на его потуги мои моряки только довольно кряхтели и хлопали друг друга по плечам от восторга.
В итоге скорость у нас достигла 37,5 узлов! Наибольший прирост из всей машинерии давали воздуходувки на бульбе, но дело в том, что мы могли включать их в последнюю очередь. Водометы помогали правильно направлять наш кокон воздуха из бульбы, а бортовые воздуходувки работали еще и как пылесос, создавая вакуум перед винтами, чтобы устранить кавитационные повреждения, засасывая пузырьки, случайно оказавшиеся под дном. Чисто на двигателях скорость была 22,5 узла. Задумался про увеличение мощности для воздуходувок на бульбе. У меня есть предположение, что мы не достигли максимума. Рост скорости не был пропорционален количеству воздуха, попадающего в бульбу, а нарастал с его увеличением нелинейно. Надо будет посмотреть в порту на размеры пузырьков, вроде и ставили сетки и рассекатели, но надо пробовать еще уменьшить размеры пузырьков. Резкое, почти скачкообразное, увеличение скорости корабля при увеличении подачи воздуха в бульбу требовало осмысления и изучения, как недопонятый феномен.
Из лазарета вышла последняя пара бойцов. Затащил на короткий сеанс Агреева. Все дела сделаны. Можно отдохнуть. Корабль идет со скоростью 55 километров в час. Команда в шоке — это наша крейсерская скорость при таком волнении. Часов через восемь прибудем в Анциранану. Там я и немцы выгрузимся. Немцы полетят домой, а я в столицу. Заберу челнок и собираюсь посетить остров. Уже заходил к себе в каюту, но меня перехватили возбужденные немцы. Они пока точно не уверены, но предполагают, что скорость в 37,5 узлов — это мировой рекорд для грузовых кораблей!
Глава 13
Я летел в Россию. Просматривал заранее скачанные файлы, иногда смотрел в "окно", с высоты в 50 километров. Для себя я решил, что эта поездка на историческую родину будет последней. Сейчас же возвращался только из-за того, что тупо не успевал подготовиться к прилету моих "братьев по разуму". Примерный список их заказов у меня был, но я не укладывался по времени, чтобы сделать все так, как я планировал. Больше отгрузок с искусственными трудностями, которые в России создают специально, у меня не будет. Это я весь полет твердил себе, как заклинание.
Километрах в пятидесяти от города приземлился недалеко от трассы и переговорил со своими продавцами золота. Я купил в Москве сразу тридцать "левых" симок и полтора десятка дешевых телефонов, не жалко будет использовать их на один — два раза. Там же купил несколько разных сигнализаций, с большим сроком работы от аккумулятора. У ребят все спокойно, готовы работать. Сообщил где взять по два килограмма золота, хорошо что по нескольку тайников у нас заранее обговорены, и куда полученное перегнать мне на карточку, с которой я смогу оплачивать рублями товары через Интернет — банк. Естественно, всё на "птичьем" языке. Если нужно было поговорить о чем-либо более серьезном, где не стоило доверять мобильной связи, то мы в определённое время заходили в онлайн — игру и пользовались внутренними каналами связи в ней. Вот такие шпионские страсти в России из-за дебильных ограничений и маниакальной жадности органов, чиновников и государства к собственности своих же граждан. Почему в той же Австралии я могу спокойно накопать золото и сдать его государству не подписав ни одной бумажки?
Постоянно поддерживая контакт со своими "менеджерами по снабжению" по скайпу и подкидывая им время от времени небольшие суммы и заказы, я знал, что могу отгрузить тонн триста металлов при любом варианте предполагаемой загрузки, дня за три-четыре. У меня лежало уже сто пятьдесят тонн прессованного сапропеля. Ребята нашли и купили прессы для торфа и в качестве бартера передали их поставщику сапропеля, договорившись, что весь объем прошедший пресс мы купим. Богатством ассортимента и конкурентными ценами внутренний рынок России похвастаться не мог. Часто на экспорт металлы, нефть, бензин, лес продавались в разы дешевле, чем для "своих" на внутреннем рынке. Основной трудностью для производителей металлов является рынок сбыта и транспортировка. В России половина производственных мощностей не используется. Или покупателей нет, или транспортные расходы делают производство не выгодным.
Один мой знакомый закрыл свой цех по производству торгового оборудования из металла, когда увидел в продаже аналогичные турецкие изделия примерно по такой же цене, по которой "Мечел" продавал ему черную трубу для необходимых заготовок на эти изделия. Все объяснилось "экспортными" ценами "Мечела", которые на Турцию были ниже в 2,5 раза, чем для России.
Такой же "восторг" у меня вызывали цены на бензин в России. Рост стоимости бензина производители всегда пытались объяснить ростом цен на нефть, неудачка произошла, когда цены на нефть в два раза упали, а цена бензина продолжала расти. Вот уж точно — Бог шельму метит.
По дороге задержался около трассы, в прямой видимости вышки сотовой связи. Надо узнать, как дела у моей семьи, какие новости на острове и сделать ещё пять-шесть звонков разным людям. Заодно нужно ответить на пару неотвеченных вызовов.
Я прилетел к ферме и понаблюдав за окрестностями некоторое время, на всякий случай с высоты в пять километров, проверил свой тайник. Все было на месте и в достойном состоянии. Вокруг фермы я расставил десяток маячков, которые должны были уведомить меня о возможных визитерах, но в этих лесах развелось много зверья, поэтому не каждая сработка сигналки могла быть опасна. Высыпал два больших пакета перца, чтобы отпугнуть лесных обитателей, установил сигналку с сиреной и поставил камеры внутри фермы. Через спутник сигнал и картинку с места увижу. По крайней мере от зверья обезопасился немного. Забрал золота сто двадцать килограммов. Надо ребятам загрузить в тайники и сделать запас на острове и в Эмиратах, а то каждый раз летать не сильно хочется.
С золотом надо побыстрее определяться на продажу крупных партий. Я могу продавать его тоннами, а занимаюсь мелкой продажей. Заодно и для себя стоит выставить приоритетные цели. Сейчас я просто набираю капитал. В этом мире без денег сделать что-то большое нельзя. Капитал нужен, как рычаг, чтобы им вытянуть солидные проекты. Бедные идеалисты так и умрут пустозвонами, ничего достойного не совершив в своей жизни. Надо найти время и серьёзно подумать, а надо ли мне столько денег. На жизнь мне и так хватит, ещё и детям останется. В конце концов я одним целительством заработаю очень много. А места, где пасека была, очень хороши.
Рассуждая таким образом, я вспомнил, как у деда с пасеки однажды летом медведь по ночам воровал ульи. Ульи, достаточно тяжелые и большие ящики из доски, медведь утаскивал метров за сто и бросал в ручей, скорее всего, чтобы утопить пчел. После второго случая дед завел собаку, не слишком чистокровную лайку. Белка, как мы её назвали, была молодая и бесшабашная. Несколько раз она на нас с братом выгоняла лосей, когда мы рыбачили, чем сильно нас пугала, но как только она чувствовала медведя, то сразу жалась в ноги, мешая ходить. С белками у неё были особенные отношения, за что она и получила своё имя. Загнав белку на дерево она начинала по-особому лаять — очень тонко и визгливо. Все это я вспоминал, подлетая к даче, над которой и завис, чтобы осмотреться.
Около антенны горел красный и желтый светодиод, но "штатная" сигнализация дачи, завязанная на местную охрану, молчала. Моя семья сейчас в Испании, неделю назад туда улетели покупать мебель и летнюю одежду. Больше ключей ни у кого нет. Если бы не паранойя и дополнительная сигнализация, индикацию которой я вывел на крышу, то я бы ничего и не заметил. Абсолютно правильное решение оказалось, поскольку на даче были "гости".
Глава 14
Мне сообщили, что заказанные мной спутники готовы и прошли все тесты. Когда я мониторил по Сети варианты спутников и их цены, то познакомился с Раджи. Раджи закончил в Индии специально созданный институт программистов и пять лет жил и работал в городе, который был специально построен для программистов-индусов, с небольшим по меркам Индии населением в двести пятьдесят тысяч человек. Он мне сильно помог при выборе спутников и правильном понимании ценообразования на них. Поэтому я пригласил его на контракт, как консультанта и сейчас он занимался в моей белизовской фирме всей документацией и проверками по этим изделиям. В ходе обсуждений Раджи неоднократно говорил мне, что заказанные комплектации и их возможности превышают необходимые нам потребности в