для финансового обеспечения деятельности страховой компании в нашей стране. В конце концов мне это надоело и я написал на электронную почту их президенту, что хочу инвестировать в совместный с ними бизнес порядка полу миллиарда долларов, но при этом за свои вложения и их результат готов отвечать сам. После отправки письма я и получил предложение о встрече с финансовым директором компании.
Соврал ли я об инвестициях? Я считаю, что нет. С имеющимся у меня иноземным оборудованием я смогу достаточно быстро получить такие средства. Сроки мы пока не оговаривали. Кроме того, интеллектуальная собственность тоже имеет свою цену. Среди безнадёжных больных есть очень богатые люди, которые в состоянии платить за свою жизнь и здоровье. В совместном бизнесе я действительно готов выполнить свою часть работы — вылечить за предложенные мной цены большое количество безнадёжных больных.
— Сейчас ничего не получиться. У меня сегодня ещё несколько встреч. Да и наша служба безопасности не допустит такой способ передвижения. Мы можем договориться на вечер, но я буду с сопровождающими, — финансовый директор холдинга изучающе посмотрел на меня.
— Тогда не буду отнимать сейчас Ваше время. Вот моя визитка, тут есть адрес клиники и мой телефон. После восемнадцати я Вас жду. А поговорим после того, как Вы станете абсолютно здоровым. Так получится значительно нагляднее. Кстати, если найдёте ещё кого-то, нуждающегося в лечении, то берите с собой. Нам он не помешает, а два примера всегда убедительнее одного, — я сознательно не стал продолжать столь многообещающий разговор. Чех сейчас сильно простужен. Не заметить, что вдруг прошёл кашель, насморк и боли в горле он не сможет. Вот с выздоровевшим человеком и поговорим.
— Кстати, а что у Вас с пальцем? — я обратил внимание на мизинец чеха, когда он брал визитку.
— На охоте не повезло. У нас есть удивительные места для охоты на оленей. Вот во время охоты и случилась такая неприятность, а что? — Ярослав посмотрел на свою руку. Верхняя фаланга мизинца, судя по её форме, была ампутирована не так давно.
— Ммм… У нас в планах изменения. Рассчитывайте своё время так, что у меня в клинике Вы пробудете часа четыре. Перед выездом закажите себе русского холодца, грамм триста и съешьте. Будем восстанавливать палец, — чех ещё раз недоверчиво посмотрел сначала на свою руку и затем на меня. Весь его вид выражал знаменитое выражение Станиславского — "Не верю!"
— Даже немцы отказались меня оперировать, когда всё только что случилось. Мы тогда специально заморозили отрубленную часть пальца. Хотя считается, что такие травмы возможно прооперировать. Но в моём случае оказалось, что восстановить палец никак не получится. Слишком сильно был раздроблен сам сустав.
— Вот и славно. Значит когда Вы увидите у себя полностью работоспособный палец, мне не придется Вас убеждать в каких-либо чудесах дополнительно, — очень довольный встречей и найденным решением я поехал к себе в клинику. Всё складывается очень хорошо.
После того, как я восстановил палец чеху и мочку уха его охраннику, состоялась ещё одна встреча в Москве, на которой Ярослав и пригласил меня в Прагу, на переговоры с президентом.
В кабинете у Ярослава пришлось посидеть минут двадцать. Чех встретил меня в их пражском офисе и увёл из приёмной директора к себе. Шеф задерживался на каких-то очень важных переговорах. За это время чех, немного смущаясь, подарил мне в благодарность за своё исцеление шикарный гранатовый браслет. Очень брутальный каркас из золота и платины был украшен крупными чешскими гранатами.
(Чешский гранат славится по всему миру своей прозрачностью и насыщенным темно-красным цветом. Поэтому древние народы, обитавшие на территории Чехии, были уверены, что гранат — не просто камень, а застывшая кровь огня. Удивительно, но отчасти это действительно так. Поскольку одна из разновидностей граната (пироп) — есть не что иное, как кусочки окаменевшей вулканической лавы.)
Пит Кетлачек, президент одного из самых крупных финансовых холдингов Восточной Европы, а соответственно и его российской части, был немного удивлён необычной настойчивостью своего финансового директора и заинтригован случившейся с ним в России истории. Если бы он сам не знал, что у Ярослава нет одной фаланги на пальце и не был свидетелем получения травмы, то никогда бы не поверил в увиденное. Именно он тогда пригласил всех на охоту, сняв на время бывший замок на границе Чехии и Германии. Его партнёр по бизнесу сгибал и разгибал палец и по-всякому крутил и мял его, рассказывая о своей поездке в Россию. Заодно показал и фотографии охранника, у которого загадочный русский вырастил новую мочку уха. Охранника Пит тоже знал лично. Парень работает у них уже больше пяти лет.
Встреча задерживалась. Виной тому стали затянувшиеся переговоры по российской компании "Полиметалл" — крупнейшему производителю золота и серебра в России. Холдинг ППМ Групп продолжал увеличивать в этой стране своё присутствие, выкупая дополнительные активы для их использования в накопительных программах. Русские деньги оставались в России и работали на местное население. Кетлачек никогда не понимал своих русских конкурентов, в том числе и из страхового бизнеса, которые хотели заработать много и сразу. Многовековой европейский опыт подсказывал, что за бизнес можно получать процентов десять — пятнадцать прибыли, но при этом самое главное, чтобы твоё дело было стабильно и надёжно. Его же первоначальные партнёры в России хотели всего побольше и сразу, поэтому со многими приходилось расставаться. "Что-то слишком много у меня получается русских вопросов сегодня", — подумал он про себя и сделав несколько гимнастических упражнений для разминки, попросил секретаря найти гостя из России и Ярослава Фроха.
— Как мы можем предложить клиенту его исцеление вместо выплаты положенных ему денег? — в принципе Пит уже был согласен на предложение русского, но требовались детали. Примерно со средины беседы разговор перешёл в конструктивное русло.
— Страховой компании при очень крупной выплате никто не запрещает назначить собственное обследование за счет Страховщика, — его гость вытащил из портфеля типовой договор их компании, — Это прописано во всех договорах. Поэтому можно говорить об обследовании, но в нашей клинике, и по его итогам предлагать излечение, — мне не составило труда убедить руководителя в том, что он сам хотел бы услышать, — Выгода компании очевидна. Вы не только платите в два раза меньше, но и получаете эксклюзивные возможности. Более того, многие риски можно будет пересмотреть в сторону удешевления, раз они для Вас станут дешевле, а это серьёзный финансовый удар по конкурентам. Тот же список смертельно опасных заболеваний, полученную инвалидность, расходы по госпитализации и временной потере трудоспособности — всё это сейчас компания оплачивает, но этого можно избежать. Я же, со своей стороны получаю оплату только в том случае, если спасаю человеку жизнь или из инвалида делаю его здоровым, а соответственно Ваша компания не несёт крупных расходов по выплатам, снижая их в два раза. Да, мои услуги будут дорогими и не для всех, но… кто мешает клиентам застраховать себя, любимого, на достойные суммы? Такие же программы у Вас есть и для детей. Я знаю, что во многих городах России у Вас заключены договора с очень хорошими клиниками, где Ваши клиенты проходят обследование перед страхованием на крупные суммы. Если мы пополам оплатим транспортные расходы, то тот же больной с онкологией и до Москвы доберётся. При наличии клиентов такие клиники можно открыть в Чехии и Германии. Вопрос только в количестве клиентов и достаточной оплате.
— А как мы определим цены лечения?
— Я бы не стал называть то, что я делаю, лечением. Я вообще-то занимаюсь исцелением, послушайте, как эти слова звучат на русском языке, — на встрече мы говорили на чешском. Во-первых, так всем было удобнее, а во-вторых, я за два дня немного освоился и попрактиковался, с удовольствием знакомясь с пражскими достопримечательностями, ресторанами и пивницами. Особенно меня впечатлило "вепрево колено" — здоровенный кусок отлично запечённой свиной ноги, — Примерный порядок цен я передал Ярославу на нашей встрече, но ещё один экземпляр у меня есть с собой. Почему говорю, что цены не указаны точно. Разные люди, разной тяжести заболевания, возможные осложнения и так далее. Каждый случай мы разберём индивидуально и сделаем это очень быстро. Современные методы диагностики позволяют за тысячи километров иметь объективную оценку состояния пациента. От Вас я получаю половину той суммы, которая была бы выплачена клиенту, но не менее тех цен, которые мы определим при согласовании на приём такого больного. Я почему-то уверен, что когда некоторые случаи исцелений станут известны, то у Вас появиться много желающих увеличить размеры своих страховок, — почти часовые переговоры затягивались, причем я понимал, что это делает сам президент.
— А не могли бы Вы подлечить и меня в Вашей волшебной клинике? — наконец-то разродился он, — А то изумительное чешское пиво и мой образ жизни не лучшим образом отражаются на моих почках и печени.
— Чешское пиво, говорите… Да, это аргумент. Будете в Москве, заходите в гости. За один вечер мы Вас и подлечим, и в баню сводим, но при одном условии — с Вас бочонок самого лучшего чешского пива. Обещаю, что когда дело до него дойдёт, то Ваша печень будет абсолютно здорова.
— Обязательно воспользуюсь Вашим приглашением. Как Вы сами считаете — это мне реально поможет?
— А Вы не поленитесь и удивите своих врачей. Сделайте необходимые анализы и осмотры до поездки и после неё. Если они не увидят разницы, то я в десятикратном размере оплачу все расходы и потерянное время.
— Смелое заявление. Мои поездки обычно очень дорого стоят. Но немного возвращусь к нашему разговору и задам последний вопрос. Почему Вы думаете, что клиенты увеличат размеры страховок?
— Смотрите сами. Расценки за страхование жизни и здоровья очень незначительны. Обычно они стоят полтора — два процента от суммы, на которую человек страхует себя или своего ребёнка. В то же время вонючие железяки, которые многие называют автомобилями, они же страхуют примерно за десять процентов от стоимости. Другими словами, при всём том, что тарифы на страхование самого себя в пять — шесть раз ниже, многие ценят свою машину дороже самого себя. Меня всегда веселит человек, который оплачивает КАСКО в сто тысяч за машину стоимостью в миллион, а вот застраховать себя за пятнадцать тысяч на тот же миллион он не считает нужным.