— Во-первых, попал в этот мир ты благодаря мне.
— Опа-а! Если это во-первых, то мне уже не хочется знать, что у тебя во-вторых, и совершенно отказываюсь слушать, что будет в-третьих. Между нами говоря, у меня там родители остались, сестра, друзья, знакомые, девушки. А ты, сволочь такая, дал хотя бы для начала сделать выбор. Хрен там с друзьями, девушками и тем более знакомыми, но семья-то моя переживает. Они же меня наверняка мертвым считают, а я здесь прохлаждаюсь. Так их бы хоть предупредил.
— Успокойся. В твоем мире не прошло еще и минуты, слишком разные временные потенциалы между двумя магическими эквивалентами этих миров.
— Э-э… что?! — Прозвучало достаточно жалобно, а этот голос опять заржал, как ненормальный.
— Что, не понравилось? Ладно, это я пошутил, просто разное течение времени в твоем и этом мире, по меркам твоего мира прошло только две наносекунды с момента твоего перехода, так что тебе здесь придется пожить достаточно долго, чтобы тебя потеряли в твоем мире.
— Но я же могу умереть, и тогда моя семья все равно достигнет того момента во времени, когда станет известно о моем исчезновении, и они будут переживать.
— А какая тебе будет разница? Ты же будешь мертв, чего тебе беспокоиться?
— А ну покажись!!!
— Зачем? — недоуменно отозвался голос.
— Чтобы я мог тебе хорошенько врезать!!! Какая разница, жив или мертв буду я?!! Главное — последствие, а этим самым последствием будут страдания моей семьи, что мне совершенно не нравится!
— Какие мы добрые! Хорошо, что ты ответил именно так, а не иначе. Не бойся, в случае твоей смерти твоя семья все будет знать, и им не придется больше ни в чем нуждаться. Но в обмен на это ты мне должен помочь сделать одно дело.
— А если я не соглашусь? — довольно грубо оборвал его я.
— То ты останешься в этом мире навсегда, — довольно жестко ответил голос. — Причем не на семьдесят или восемьдесят лет, которые ты прожил бы в своем мире, а до конца существования этой цивилизации, если же она не перестанет существовать, то и ты не перестанешь.
— Я могу покончить с собой.
— Не покончишь. Ты просто не сможешь это сделать. Ты сам установил свои принципы, а они против самоубийства.
— Но я могу действовать под впечатлением момента! Слишком большое потрясение, и я просто могу не успеть прийти в себя и что-нибудь с собой сделаю. — Звучало это, прямо скажем, не слишком уверенно, но все же хоть что-то.
— Нет. Когда настанет критический момент, ты образумишься и не сделаешь этого, у тебя такое мышление. А теперь отвечай на мой вопрос: ты согласишься помочь мне на тех условиях, которые я предложил?
— Да это чистый шантаж! — возмущенный такой несправедливостью, вскричал я.
— Именно.
В бешенстве я начал хаотично летать, стараясь хоть как-то успокоиться, а также подавить в себе желание набить морду этому существу, кем бы оно ни было. Вот ведь гад! Он просто не оставил мне выбора, хотя самое обидное было не в этом. Мне ведь хотелось ему помочь, невзирая на последствия и возможно грозившую гибель Вот это-то и было самым отвратительным. И сейчас я искал выход, чтобы согласиться и в то же время насолить «ему», но, к сожалению, не видел его. Ладно, первый раунд за ним:
— Хорошо. Я согласен. Только, если что, ты выполнишь любую мою просьбу, в чем бы она не заключалась, в рамках разумного, конечно.
Теперь настало время думать голосу. Через некоторое время, видимо, просчитав все, что можно, он ответил:
— Ладно, но контролировать разумность твоего желания буду я сам. И некоторые вещи я просто не в состоянии сделать, иначе я бы тебя не просил о помощи. Моя власть в мирах очень мала, но кое-что я все же могу.
— Пусть будет так, а теперь, наконец, скажи, в чем заключается твоя просьба?
— Пока рано, ты еще не готов. Сейчас я выдернул тебя из твоего тела, чтобы ты не сошел с ума от боли, которую испытывает твой организм. К сожалению, твое тело запомнит эту боль. Так что у тебя будет нарушен порог чувствительности, тебе придется вновь учиться управлять своим телом и чувствовать его.
— А чем вызвана эта боль? — недоуменно спросил я собеседника.
— Эволюцией.
— То есть как?
— Просто, переходя барьер, ты слишком надолго застрял между мирами, в результате чего сильно облучился магией этого мира. В твоем она отсутствует практически полностью, и столь мощное ее воздействие подтолкнуло эволюцию, на грани которой стоял твой организм. Магия ускорила процесс, и теперь он реализуется в очень короткие сроки.
— Это значит, я могу проснуться уже не человеком?
— Нет, проснешься ты человеком, но вот каким — уже другой вопрос, на который даже я не могу сейчас дать ответ. Именно поэтому ты еще не готов выполнить ту задачу, ради которой я тебя вообще перенес в этот мир. Сначала тебе придется научиться управлять своим новым телом и постараться раскрыть свои новые возможности, которые просто обязаны появиться. Это может занять достаточно много времени… Хотя… ты индивид странноватый, потому за факт это утверждение не бери. Когда же более-менее освоишься в своем теле, иди в город Хогарт. Думаю, там ты сможешь получить дополнительные навыки и знания, которые не будут лишними, а дальше посмотрим.
— Хорошо. Скоро ты вернешь меня обратно в мое тело?
— Прямо сейчас. Процесс формирования закончен, ты был без сознания четыре дня. Я несколько ускорил происходящие в тебе изменения, иначе это могло занять слишком много времени, по истечении которого ты мог вообще умереть, просто от истощения. Если у тебя вопросов нет, то я сейчас же верну тебя обратно.
— Подожди! — успел я крикнуть, уже начиная возвращаться обратно в свой мир — Есть у меня последний вопрос. Как тебя зовут?
Я отчетливо ощутил, как напрягся мой собеседник.
— Это для тебя так важно?
— Да.
Опять молчание, затем он как-то печально вздохнул: видимо, ему совсем не хотелось представляться, — но он все же проговорил слова, которые я абсолютно не ожидал услышать:
— И в твоем и этом мире меня называют Богом…
А в следующий момент я уже открыл глаза, уставившись в потолок. Мне надо было подумать, причем о многом.
Глава 2
Размышлял я, наверное, очень долго, по-прежнему глядя в потолок. В таком состоянии и нашел меня Ярослав. Издав возглас, очень похожий на панический, он подскочил ко мне и, схватив за плечи, начал что есть силы трясти, издавая нечленораздельные вопли. Дабы прекратить это безобразие, я проорал:
— Идиот! Отпусти меня!!
Он на мгновение остолбенел, потом бросил меня обратно на кровать, а сам рванулся к двери, но на полпути зацепился за ножку кресла, из-за чего с грохотом врезался в стену. Пока вставал, тряся головой, видимо, чуть-чуть пришел в себя (парадокс да и только!). Поднявшись, он осторожно присел в то самое кресло и уставился на меня, как на привидение. Дав ему немного времени, чтобы налюбоваться мной, я четко произнес:
— Ярослав, нервы, однако, лечить надо. Что ты вопишь, как девчонка? Я чуть не оглох!
Он опять оказался рядом со мной:
— Ты живой?! Живой!!
Он был весь какой-то дерганый. Под глазами мешки, лицо осунувшееся. В общем, весь вид его говорил, что этот человек либо запойный пьянчуга, либо очень долго не спал. Зная Ярослава, я был уверен во втором. И не спал он, скорее всего, из-за меня.
Успокаивая его, я заговорил:
— Живой, конечно, живой — разве не понятно? А вот у тебя видок еще тот.
— Какой уж есть! Это ты меня до такого довел!
— Я?!
— Ты, ты! Орал так, что ко мне вся деревня прибежала… Правда, когда они собрались, ты уже только хрипел. И так было на протяжении всех четырех дней. Что с тобой случилось? Еще пару часов назад ты был почти труп, а сейчас живей меня и разговариваешь как ни в чем не бывало.
— А ты бы предпочел, чтобы я валялся, высунув язык? — пошутил я, но, увидев его угрожающий взгляд, поспешил закруглиться: — Со мной все в порядке, дружище, просто кое-что случилось, но теперь прошло… — Я подумал: сейчас самый подходящий момент проверить, что там с моим телом. — Помоги мне встать.
— А может, не надо…
— Помоги!
— Ладно. Но потом не говори, что тебя не предупреждали! — раздраженно буркнул он. Я и раньше частенько выводил его из себя своим чрезмерным упрямством, вроде бы, должен был привыкнуть.
— Не скажу, — согласился я, — но пожалуюсь.
Осторожно встав с кровати, я, слегка шатаясь, прошелся по комнате. Как будто все нормально и не надо привыкать к своему телу. Но стоило мне так подумать, как тут же пришлось убедиться в обратном. Попытавшись взять кружку с водой, я отломил ручку, и осколки воткнулись мне в руку. Но, что самое странное, боли я совершенно не почувствовал. Кровь лилась ручьем, а мне было ни жарко, ни холодно. Несколько заторможенно я начал извлекать впившиеся под кожу осколки, а затем с большим удивлением посмотрел на руку. Кровь перестала течь, а края ран прямо на глазах начали стягиваться. Через пару минут лишь едва заметные маленькие белесые полоски напоминали о только что нанесенных порезах. Раза два я сжал и разжал пальцы. Ни боли, ни крови — ничего, абсолютно ничего! Взглянув на Ярослава, я увидел совершенно обалдевшую физиономию. Он, в свою очередь перевел взгляд с руки на мое лицо, а потом обратно. Не знаю, что было бы дальше, но тут в комнату влетел уже знакомый паренек — Ролу. Размахивая руками, он начал что-то кричать, перескакивая с одного на другое:
— Тихо! — рявкнул Ярослав. — А теперь спокойно скажи, что хотел мне сообщить.
— Ну… это… на деревню напали!
Не дослушав, Ярослав выскочил из комнаты. Ролу — за ним.
Все стало понятно. И это «все» было плохо. Ярослав хороший боец, но, как выяснилось на тренировках, намного хуже меня, поэтому в одиночку он мог просто не справиться, особенно, если нападавших много. Тем более в его теперешнем состоянии. Если бы мое тело было прежним, то вдвоем шансов устоять имелось бы намного больше, а так — я ничего не мог даже предположить. Одно я понял: у меня сильно притупились прежние ощущения, и в данном случае это могло оказаться только полезным.