- Давно Карина уснула?
- Карина! Карина… Все время Карина! А обо мне ты помнишь? – Имана ткнула пальцем с длинным хищным ногтем в свою полную грудь.
- Поверь, тебя даже при желании сложно забыть. Так что там Карина? Как ее успехи? Что говорит няня?
- Какие успехи могут быть у трехлетнего ребенка? – начала было Имана, но запнулась о его отяжелевший взгляд. - Я не спрашивала! Тебе надо – спросил бы, – уже тише заметила она, открыла форточку и дрожащими руками подкурила сигарету. – Я хотела с тобой поговорить!
- Говори…
- Вот сколько еще я буду сидеть в четырех стенах?! Все уже давно на Мальдивах или, на худой конец, в Куршевеле. Одна я здесь, как идиотка на привязи! Скоро ведь Новый год!
- Вот именно. И ты проведешь его с мужем и дочкой.
- Меня сейчас стошнит радугой!
- Твои проблемы, - философски заметил Амир. – Если тебе что-то не нравится, мы всегда можем развестись.
Он блефовал. Его старики-родители не пережили бы развода сына. Для их народа развод был явлением противоестественным и даже позорным. Да и родня Иманы жила по таким же правилам, несмотря на то, что в столицу её родители переехали задолго до ее рождения. Некоторые вещи оставалась неизменными. Традиции чтились.
Имана в панике распахнула глаза, выбросила сигарету и, подскочив, схватила его за руку:
- Ты не сделаешь этого! Скажи, что не сделаешь!
- Сделаю. Если ты не остановишься.
Он не мог больше находиться с ней рядом – настолько сильно она его раздражала. Брезгливо поморщившись, Амир сбросил ее ладонь и вышел прочь из квартиры, излишне осторожно закрыв за собой дверь. Сложил руки на груди. Ну, и что дальше? От нечего делать он стал перебирать в памяти события минувшего дня. Анализировал свою работу, прикидывал выгоды. А потом вспомнил и о соседке! Решительно преодолел разделяющую их квартиры площадку и нажал на звонок. Щелкнул замок, дверь приоткрылась:- Добрый вечер.
- Добрый вечер! – пролепетала соседка.
- Нам нужно поговорить. Я могу войти?
София нерешительно замялась, на её лице отобразился настолько говорящий мыслительный процесс, что Амир даже хмыкнул. Она покраснела. Он хмыкнул еще раз.
- Да… Да, конечно, я только… минуточку.
София вернулась спустя несколько секунд, распахнула дверь и пошла вглубь квартиры, завязывая на ходу пояс халата. Только тогда Амир опомнился, что пришел к ней едва ли не ночью, когда она уже, наверное, спала.
- Я вас разбудил?
- Нет-нет! Я… занималась. Да вы присаживайтесь!
Соседка торопливо смела со стола какие-то книги, схемы и графики, освобождая место. В вырезе халата мелькнула совсем небольшая ложбинка между грудей. Неожиданная тяжесть наполнила низ живота Амира. Приехали…
- Чай? У меня только чай… кофе закончился, - растерянно развела руками София.
- Нет. Спасибо. Я пришел сказать, что с вашими покупателями все решилось. Завтра у нотариуса они сделают все как надо.
Если Амир ожидал от нее дикой радости от такой сногсшибательной новости – его ждало горькое разочарование. Впрочем, он и не ждал. А вот хоть какой-то реакции все же хотелось! Может быть у него на так хорошо с русским, как он всегда полагал?
- Вы получите доплату за свою старую квартиру в том объеме, в котором договаривались изначально. - терпеливо пояснил Амир, выговаривая каждое слово и обвел взглядом кухню, - Ну, и эта недвижимость, конечно же, тоже отойдет вам.
Несколько секунд Соня просто недоуменно хлопала ресницами, а потом вскочила, задевая ногой ножку стула, подлетела к нему и, обняв, зашептала:
- Спасибо! Спасибо вам огромное! Вы не представляете, как нам нужны эти деньги! И квартира тоже нужна! Куда же мы без квартиры?! Теперь Сереже сделают операцию, и, может быть, он хоть немного еще поживет! Ну, надо же! А я уж совсем отчаялась! Спасибо… Спасибо вам! – повторяла, как заведенная, и то еще сильнее стискивала его руками, пряча лицо на груди, то отстранялась, чтобы заглянуть в глаза, и тогда ее хаотичная речь обрывалась. В один из таких моментов его желудок громко заурчал. Амир ведь так и не успел поесть! Вот же черт! - Ой! – сказала Соня. Как сова, хлопнула глазами, будто стряхивая наваждение. - Ой! – повторила она. – Вы голодны, Амир Шамильевич?! А я глупостями всякими занимаюсь! Все уши вам прожужжала уже! Ну, что же вы стоите?! Садитесь! Садитесь за стол… Я борщ сварила и пирог яблочный испекла. Ну, не отпускать же мне вас голодного?
И он остался на ужин.
Глава 7
Боль - первое, что Соня почувствовала, придя в себя. С трудом разлепила глаза – невысокий белый потолок, холодные кафельные стены и яркая, совершенно ненормально яркая лампа… Господи, не много ли света? Соня зажмурилась в попытке вспомнить, как она попала в это странное место.
Авария! Она попала в аварию! А теперь, должно быть, находится в больнице! Соню охватила паника. Она дернула руками, ногами, чтобы убедиться… да бог его знает, в чем? В том, что эти самые руки и ноги на месте, и едва не закричала. Стиснула зубы, осторожно приподнялась. Похоже, что ничего критического. Нога на вытяжке, рука в гипсе, и почему-то очень сдавлены ребра. Здоровой рукой Соня провела по телу. Обнаружила тугую повязку. Не потому ли ей так тяжело дышать?
От двери послышался какой-то звук, Соня повернула голову.
- Очнулась! – молоденькая медсестричка едва не подпрыгнула на месте и, высунувшись в приоткрытую дверь, что есть сил, заорала: - Михаил Львович! Ковалевская пришла в себя!
Господи, да что же так громко? Разве можно так орать? Так светить, так…
В палату вошел низкий щуплый мужчина. Ну, может быть, не такой уж и низкий, но точно ниже Сони. На целую голову.
- Добрый вечер, я – ваш лечащий врач. Филатов Михаил Львович.
- Фамилия обнадеживает, - слабо улыбнулась Соня. Доктор юмор оценил!
- Говорящая фамилия, правда? – закивал он головой, улыбаясь, и зачем-то проверил пульс. По старинке. Обхватив широкой ладонью Сонино тоненькое запястье. – И вам это знакомо, наверное, как никому…
Да уж! Вообще-то, когда маленькой Сонечке, тогда еще безымянной новорожденной крохе, выбирали имя, к фамилии его никто не примерял. К чему угодно примеряли – к темным волосикам, серым глазам, но только не к фамилии, что, наверное, было бы как-то логичней. Опомнились, когда дружной толпой пришли регистрировать малютку в органы ЗАГСа. Боже-боже! Что тут началось! В истории, оказывается, уже была одна Софья Ковалевская! Бабушка с дедушкой, строившие относительно новорожденной внучки амбициозные, далеко идущие планы, в один голос запели о том, что негоже это двум Софьям Ковалевским в тесном научном мире быть. Мама пыталась, было, протестовать. Почему это сразу в научном? Вдруг Сонечка захочет быть балериной, ну, или какой-нибудь актрисой, на худой конец. Бабушка с дедушкой переглянулись и, покачав головами, отбросили такую мысль как несостоятельную. Ну, и правда. В династии ученых – балерина. Где вы такое видели?!
Поскольку Сониной маме выбранное имя нравилось очень сильно, отстаивала она его с энтузиазмом! Косясь на неодобрительно поглядывающую на них работницу ЗАГСа, шептала:
- Мам… Пап, ну, кто сказал, что Соня будет непременно математиком, а? Почему не лингвистом, как я?
- Ты еще скажи - философом, как её несостоявшийся папашка!
- Боже упаси! – воскликнула мама. Закусила губу, подумала маленько и вновь оживилась: - Но ведь есть еще физика, химия, биология! Ну?! Они с покойной Софьей Васильевной даже пересекаться не будут! Царствие ей небесное…
- К тому же та Васильевна по батюшке, - поддержала свою дочь Сонина бабушка.
- Софья… Софья… - засомневался дед, порядком уставший от этой канители. – Лизка, а давай в честь Софии Ротару, а? София – это ведь почти, как Софья… Но интересней звучит!
- А давай! – согласилась Сонина мама. И ведь как удачно! В честь певицы! Может и правда Сонечка в артистки подастся! Хватит с них уже ученых… мозги из ушей, - мечтала Елизавета Константиновна. Но её мечтам не суждено было сбыться. Мозгов у маленькой Сонечки оказалось едва ли не больше, чем у всей их семьи. А слуха не оказалось в принципе. Вот тебе и певица!
- София Юрьевна, вы меня слышите?
Соня моргнула, возвращаясь в реальность, качнула головой:
- Извините. Задумалась. Так что вы говорили?
- Интересовался вашим самочувствием. У вас перелом руки, ноги и ушиб ребер. Небольшие порезы, в том числе на лице. Но об этом можете не волноваться. Ими занимался пластический хирург.
- Ничего себе! Сейчас и такие услуги предоставляют?
Михаил Львович усмехнулся:
- В нашей клинике предоставляют любые услуги.
- В какой это - вашей? – Голос Сони слабел, она порядком устала. Во рту пересохло, и она едва ворочала языком.
- Вот в этой самой.
- Это что, не государственная больница? – без всяких эмоций спросила Соня.
- Нет! – обрадовался чему-то доктор, - это частная и, поверьте, очень хорошая клиника!
На ответ здоровья у Сони уже не хватило. Она еще успела подумать, с каких это пор пострадавших в авариях отправляют в наверняка дорогостоящие частные клиники, а потом провалилась в тяжелый, вязкий сон.
Ей снился бескрайний космос. Скопления звезд, спирали галактик. Она чувствовала вибрацию, как будто сквозь нее проходили волны – отголоски большого взрыва. Перед глазами мелькали формулы и уравнения. В голове проскочила важная мысль! Соня открыла глаза и потянулась к тумбочке, на которой у неё для таких случаев хранились блокнот и ручка. Но только лишь застонала от боли, вновь откинувшись на подушку.
- Черте что, - прокаркала Соня, злясь на невозможность записать осенившую ее идею. Ей бы хоть какой-нибудь карандаш, хоть клочочек обоев. В ее доме, например, все стены были исписаны! До того, как она нашла время сделать ремонт. А потом