— Ты уделал их!
— Ну, как бы… — затушевался черт, видя стремительный бег девицы к себе. Он не увернулся и честью выдержал ее прыжок и цепкий обхват руками и ногами, выстоял, удерживая ее на весу.
— О, ты мой герой, ты супер! Я от тебя тащусь! — после того, как нескромные ручки нагло и по собственнически облапили его руки и грудь, девица взвыла с голодным рыком, — давай сделаем это здесь!
— Что здесь?
— Ну, ты же понимаешь, — попрыгав на нем, прикусила мочку быстро краснеющего уха. — А, вижу, уже понял! — провозгласила она.
— Мы спешим. — Произнес Нардо, аккуратно отлепляя девицу от себя.
— Нет! Вы меня не бросите. — Особа женского пола, спрыгнула вниз и пихнула его кулаком в живот. А затем обняла ноги подземного жителя.
— Я с вами! На край земли! К дьяволу! Или в преисподнюю! — заголосила она.
— Девушка, а может быть домой? — предложил терпеливо ожидающий развязки бес.
— О! — девица, не отпуская жертву из наглых рук, оглянулась. — А это что за чудик? Ты мини Чубака — Чуи?
— Я — бес, и воздержитесь от глупостей.
— Тебя бесить не стоит, да, Чуи? — растягивая слова, произнесла рыжая.
— Именно. Хозяин, вылетаем?
— Вылетаем. — Согласился Нардо, ловко выудив кулон из-за пазухи девы, раздавил его в пальцах.
— Вы встретите еще своего героя, — пообещал он девице, возмутившейся потоком странных слов. Но прежде, чем она окончательно растворилась в воздухе, оба успели удивиться насыщенному образами монологу.
Они уже взвились на орлах в небесную лазурь, когда бес проявил свойственное ему любопытство.
— Хозяин, вы поняли суть ею сказанного? — помолчав, он все с тем же удивленным выражением лица продолжил. — Какие-то нигеры должны будут что-то сделать с Вами и Вашей матерью очень жестоким образом, а потом и пара-тройка грузин… — бес удивленно замолчал.
— Не знаю, есть ли в их мире лекари, и встречались ли они ей. Но кто-то должен объяснить, что все перечисленное невозможно физически. — Качая головой, согласился Нардо.
— Странная жертвенница. Неудивительно, что вызвавшие ее иномиряне забрали Галю.
— И все же, я не мог поступить иначе, — риторически ответил черт.
Бес криво улыбнулся. Хозяин мог парой тройкой ударов плети уничтожить духов, и скрыться, так и не объявившись. А затем в считанные минуты догнать похитителей, но предпочел действовать иначе. И с чего бы это?
7
… Группа разномастных мужчин спешилась в одном из самых красивых уголков земли Дарлогрии. На каменном утесе, согретом за день солнцем, где темно-синий лес, отступив от бездны, образовал уютную полянку, откуда, как с плато, вниз водопадом срывается полноводный прозрачный ручей, и кажется, будто бы каждая травинка на утесе поет сонату, известную только ветру. Здесь было поистине красиво и захватывающе. И именно с этой точки обширные земли короля Дарлогрии предстали перед путниками во всей красе с многочисленными полями, лесами, селениями, реками и озерами. Сам же замок виднелся на горизонте …
Будь я в нормальном состоянии и настроении, возможно именно так бы описала представшее перед глазами. Но в моем теле гудела каждая косточка, болела каждая мышца, а вся поездка была похожа на нескончаемую пытку четырнадцати садистов, которые от нее получали удовольствие. И в то время, как мне хотелось реветь в голос, потирая отбитый участок тела, они умудрялись делиться присказками, очень похожими на анекдоты.
Поэтому оказавшись на чудной поляне, я не без раздражения отметила, что камень утеса горячий, ветер сильный, лес значительно поредевший, трава ядовито-зеленая свистящая, вода холодная, а чертов король наплевал на народ, отгородившись от селян высокими стенами замка. Добавочным шло то, что от путников моих разит ужасно, все они — сволочи, неблагодарные и жестокие, не додумались меня вырубить на период поездки.
Но даже отрицательная оценка местности не была во главе мыслительного потока, потому что болело все и очень, о чем я поспешила сообщить, как только мы остановились, и вожак, который барон, спешившись с монстра, удосужился снять и меня.
Состыковка с землей произошла под мой вопль.
— Дьявол!
— Ууууу! Упыри!
— Сволота!
— Ах, мать вашу!
— Не смей…! — пробасил вожак безымянный, который решился заступиться за свою мать.
— Да замолчите вы! Кто б еще мораль собирался читать после шести часов бесконечных скачек.
— Мы останавливались. — Веско заметил барон.
— Да! Чтобы лошадей сменить… — чуть не плача, ответила я. Потирая основательно отбитую часть тела, попыталась пройтись, разминая ноги. Ног я не чувствовала, они плохо слушались и отказывались идти. Пришлось сесть там же на горячий утес и растирать ноги до тех пор, пока к ним не вернулась чувствительность.
— Ой-ой-ей мамочки мои… уууух.
Вожак, расседлав коня, сбросил возле меня свои вещи, то же самое синхронно делала и его свита. Отработанными движениями расстелили одеяла и разлеглись. Чуть не матернулась, когда на хлопок барона в шаге от меня, вздрогнув, материализовался воз с провизией. А следом за ней и Герман по мою душу.
— Вы что, издеваетесь?
— А что? — с полной невозмутимостью вопросил здоровяк. — Ты — жертвенница…
— Да я как кусок отбивной с кровью! S! Хоть бы выпить дали!
— А мы не брали. — Ответил Герман.
— Что?! Пятнадцать мужиков на свободе и без выпивки?!
— Приказ был — не брать! — гаркнул главный.
— Дайте мне валерьяны, иначе я его сейчас убью! Или кетанова, или мышьяка, к чему жить с отбитым за…
— Кета-ноо-ва — это что? — подался ближе Герман.
— Обезболивающее… — мычу в ответ.
— А для чего оно?
— Чтобы обезболить. Ууух!
— Зачем? — возмутился вожак.
— Ну и реально вы как… — простонала я, глядя в удивленные лица. Лица были не просто удивленные, они выражали непоколебимую уверенность в том, что обезболивать ничего не нужно. — Кто лекарь тут?
— Да нет лекарей, — махнул рукой повар. — В землицу закапываем, выживет — выберется, не выживет…
— Что? Сверху присыпаете?
— Ну, как бы, — поскреб макушку здоровяк, — к тому времени лекари из других княжеств приходят.
— Значит есть!
— Периодически… — согласился вожак. — А у тебя эти кета… есть?
— Ну, конечно! Что я без аптечки бы делала, да с нашими психнагрузками?! Вешалась бы на каждой свободной люстре.
— Висла бы, — по-своему понял Герман и кивнул.
— Угу. — Согласилась я, чтобы не травмировать историей о веревке и мыле хозяйственном.
Барон, который вожак, внимательно смотрел на корчащуюся и чуть не плачущую меня, когда я наотрез отказалась готовить и просила закопать в землице, раз уж это помогает. Кто его знает, а вдруг! В общем, дав мне помучиться еще несколько минут, этот гад чумазый с рыжей бородой и каштановыми кудрями до плеч произнес сакраментальную фразу.
— Так может, тебя домой вернуть.
Хорошо, что я сидела, так бы шлепнулась на уже отбитую точку; шикарно, что была избитой и несчастной, иначе бы кинулась душить этого мерзавца; великолепно, что у меня от его фразы язык отнялся потому, что я бы ему наговорила лишнего, но очень нужного. В общем, с трудом совладав с приступом бессильного гнева, не проявляя и тени надежды, поинтересовалась:
— Что значит: вернуть домой? А вы можете?
Смотрю на него внимательно, вдруг, гад прикалывается.
— На тридцать секунд можем тебя закинуть в мир, откуда ты родом. — Вздохнув, пояснил он. — А назад сама вернешься.
От новости такой я попыталась вскочить на свои негнущиеся.
— Взять можно только одну вещь. — Продолжил барон.
— Оттуда-сюда? — спросила затаив дыхание, он кивнул. — А наоборот, можно?
— И наоборот можно. — Улыбнувшись по-отечески, сообщил этот… не буду даже мысленно говорить, кто этот!
— Прекрасно, — выдохнула я, уже просчитывая, что могу взять. — И сколько раз Вы можете меня туда-братно воротить?
— Пятнадцать. — Сообщил стоящий рядом Герман.
— А завтра еще пятнадцать?
— Нет, Галя, всего пятнадцать. — Поправил вожак.
— Хорошо. — Я постаралась не расстроиться, мало того, что временной отрезок очень мал, так еще и количество посылов ограничено. — А предположим, я возьму аптечку и в нее закину все тюбики, что будет? Ну, то есть, если в одном мешке много вещей, тогда что?
— Мы не знаем. — Ухмыльнулся барон. — Раньше до церемонии никого не перекидывали.
Вот так дела! Значит, в общем, экспериментируем на паре-тройке первых посылов, а затем продуманно тяну сюда все, что нужно, и репеллент в том числе. За время шестичасовой пытки и эти кровососущие твари мне встретились. Теперь понятно, почему для ночлега ими выбрана хорошо продуваемая полянка. Здесь комариный жужжащий строй не мог противостоять порывам ветра.
— Хорошо, а на мне что должно быть? — я оправила свою одежду и закатала рукава. Детали нужно знать дотошно.
— Эээ, нет, — улыбнулся вожак, — ты в чем сюда прибыла?
— В шортах, а вообще это не ваше дело! — разыграла скромнягу, как Ленусик, отказавшаяся раздеваться при трех бабах и примерить вечерний наряд.
— Вот в них ты вернуться и должна.
— Что, я голая меж мирами прыгать буду?
— Так ты голой сюда? — Герман отстал от провизии, которую проверял на телеге и обернулся.
— В шортах. В маленьких. — Уточнила я. — Короче, гады одни раздетой почти сюда притащили.
— Ну, положим, не притащили, ты кулон сама одела. — Вожак разулся и лег на одеяло, в это время вся его команда уже растянулась на поляне. — Иначе перебросу не быть. А тебя к этому видать подтолкнули.
— Сорочка! Сорочка?! — засопела я, вспоминая странную жаркую ночь и громкий телевизор у Степаненко. — Бес! Черт! Дьявол! Попадитесь мне!
— Так чего делаем, Галя? — Герман с котелком под воду стоял в ожидании указа.
— А что из продуктов есть? — он перечислил, получил мои указания и отправился исполнять, подняв двух здоровяков-поварят с их мест. Посмотрев на них