, вспомнила, что дома могу перехватить что-то съестное, а потом отреклась от этой идеи. Тратить одну отправку на еду глупо. А вот на специи — нет.
— Эй! — гаркнула я на засыпающего барона. — Короче, вам чтобы меня отправить, что нужно?
— Кулона твоего коснуться. — Сонно произнес он.
— То есть кабинку мне нужно сделать… А кулон должен быть на мне?
— На тебе.
— Порядок, — потерла я ладошки. — Значит, вам я не верю, делайте кабинку закрытую, кто полезет подглядывать — будет сожран в лесу комарами, так я еще гадюку подложу. Все ясно?
— Всем, — молвил вожак не столько, чтобы мне ответить, а чтобы других в известность поставить. А заодно и меня заткнуть.
— Эй, благородные! Я готовить не буду и подсказывать поварам также, если вы меня домой хотя бы пять раз не отправите. Ну же!
Не знаю я, почему они из дома не просят готовую еду присылать, а услышав о возможностях репеллента, дезодоранта, порошка стирального и шампуня обрадовались как малые дети, и на появившуюся у меня возможность шантажировать откликнулись с особым рвением.
Шалашик возвели, меня внутрь шалашика задвинули, дали время раздеться и не лезли подсмотреть. Первым в мир реальный меня Герман послать вызвался. И стою в единственном предмете одежды, в шалаше, закрывающем по самые плечи, выставив кулон для активации. Стою и думаю, что если получится вернуться домой, то первым делом шортики поменяю на закрытый комплект белья, а вторым — загружу в аптечку все что можно и нельзя, чтобы проверить. Если получится вернуться в кабинет, где меня откачивают или же уже оперируют, буду вспоминать о здешних мужиках с особой теплотой душевной. Только бы не вернуться в морг к патологоанатому, уже вспоровшему мне живот.
А если вообще ничего не получится, и стою я здесь в одном белье как очень «умная» девушка, тогда… Тогда, я скажу, что они плохо обо мне думали и сами виноваты в отсутствии репеллента, порошка, дезодо…
Не додумала, Герман кулона коснулся, и ура! Я в своей квартире!
— Тридцать секунд! — провозгласила я на пути в ванную. Взгляд в зеркало урвал значительную часть времени. Так что воротилась я с аптечкой в руках в той же детали одежды, но с очень большими глазами.
— Галя ты чего? — удивился Герман все еще стоящий у шалашика.
— Увидела себя в зеркале.
— А разве ты не так выглядишь постоянно.
— Что? Нет, конечно! — я осмотрела свой улов, с радостью отметив, что теория набитого мешка действует. Все взятые медикаменты остались в аптечке, и сюда я не принесла пустую сумку. — Следующий!
В следующий раз успела переодеться, у меня ж чемоданы, собранные до сих пор в спальне лежат. А затем со спортивной сумкой ограбить шкафчики с бытовой химией. Следующую вылазку точно осуществлю за своей одеждой. Подумав об этом, поворачиваюсь в своей квартире на шорох и замираю.
Двое остолопов — один повыше, другой пониже — с моей оргтехникой и кухонным комбайном в руках застыли посередине комнаты.
— Я тебе говорил, кто-то в квартире есть! — восклицает что пониже. — Смотри, как орудует!
— Парни, это моя квартира! — кричу я как заправский вор, прежде чем исчезнуть.
Черт! Порнопривидение из меня вышло то еще и неизвестно, от чего у них глаза круглее стали. У меня же они как блюдца. Какие-то криминальные лица, а попросту уроды, квартирку мою чистят внаглую, а значит и шкоду могут умыкнуть, если не умыкнули! А я им еще и пожитки мои по чемоданам разложила!
— Галя, — глядя на меня, забеспокоился барон, — что случилось?
— Аааа! Кто из вас лютее некуда? — сбросив с себя сумку, завопила я.
— Да, вот Лютый и есть. — Вожак махнул в сторону темного и дремучего мужика, разлегшегося в двух шагах от него.
— Подать мне Лютого!
— Чего тебе? — тот нехотя поднялся.
— Слушай внимательно! Сейчас перемещаемся, берешь двух ворюг за барки и выдворяешь за дверь моей квартиры. Да так, чтоб больше не воротились. И уложись в тридцать секунд. Понял?
— Да, с ворами строго надо.
— То-то же! Кто следующий перебрасывает, я должна родное имущество спасти от разграбления! Мужики, поживей!
— Да я и могу, — крепко сжав мою ладошку, Лютый второй рукой коснулся кулона.
Как только соколы набрали высоту и окружающие звуки лесов и полей сменились свистом, бес ощутил на своей руке все возрастающую пульсацию семейного браслета. Нардо не желал носить привилегированных и от того очень массивных признаков рода, а потому давно сбросил их на запястья верного и ни на шаг не отстающего слуги. Теперь о всех событиях в родном мире и родном доме черт узнавал от беса.
— Не догнать вам Галю, хозяин. — Веселясь, сообщил бес. Хоть ветер и свистел в ушах, они слышали друг друга четко.
— Почему не догнать? Мы всего в паре километров.
— Вас на трапезу вызывают. — Помощник вскинул руку с семейным браслетом Нардо, камни которого теперь горели красным светом. — Ваша матушка без разрешения главы семейства на обед пригласила вашу бабушку. И под крышей вашего дома назревает скандал.
— Вот чертова семейка! — в лучших традициях Гали произнес Нардо.
— Поворачиваем?
— Да, в двадцати километрах отсюда у горняков есть рабочий портал. Воспользуемся их услугами.
В целом черт мог бы продолжить свой путь, не поворачивая к родным хоромам. В случае острой нехватки его персоны на банкете чертова семья через браслет перебросила бы сына прямиком за праздничный стол. Однако травмировать родичей бесом в родовых браслетах он не считал нужным. Пусть и далее будут уверены в безоговорочном подчинении младшего старшим.
Появившись в своих апартаментах с Лютым под руку, я сразу же сориентировалась в происходящем. Двое гадов — один повыше, другой пониже — побросав электротехнику, засели за моими чемоданами с моим телефоном. В том, что они снимают и где хотят выложить, чтобы прославиться, я не сомневалась ни на секунду. Вытянувшиеся лица грабителей сообщили о том, что мой сопровождающий материализовался рядом.
— Хватай их!
Лютый быстро перегнулся через чемоданы и, подняв обоих за шкирки, оторвал от пола.
— Куда их?
— На балкон!
— Нет! — завизжал тот, что повыше, не выпуская мобильный из рук.
— А ну дай сюда, — я забрала аппарат связи. — Как забрались?
— Ооо… эээ.
— Галя, время, — буркнул Лютый и стукнул их друг о дружку, отчего мужики слегка осоловели.
— А допросить? Узнать, как пробрались? Кто навел? Что уже стянули? Где моя машина?
И вот тут я по закону подлости исчезла с поля боя, а Лютый остался там. Понял ли он мои рекомендации или не понял — осталось неизвестным. Я оказалась на поляне в шалашике, а рядом с ним рыжий борон, с которого сонность как рукой сняло.
— Ну, — воскликнул барон, потирая руки, — разобрались?
— Не знаю! Что будет с ним?
— Спроси лучше, что будет с ними. Лютый прозвище не зря получил.
— Блин, лишь бы не перестарался. Кто тела опознавать будет и дожидаться дознавателей?! Женя? Она ни-ни… вообще птица высокого творческого полета.
— Что ты шепчешь?
— Да так! — отмахнулась я. — Значит, за него можно не беспокоиться.
Тут Герман меня к себе позвал. Они нарезку сделали, жарить уже взялись. Ну, думаю, не пропадет Лютый, если в квартире моей лишнюю минуту постоит. Чувствую, что лук в казане вот-вот сгорит. Накинула рубаху, что мне по колено, побежала спасать стряпню. Дала распоряжения по готовке, затем дала по лбу кому нужно за невнимательность.
— Все, мне пора! — срываюсь в сторону шалашика.
— Так чего бегаешь? — спросил Кампок, удержав меня за руку.
— Он у тебя мощнее наших кулонов будет. И в сорочке переместит и даже с деревом в руках. Нажать чуть сильнее нужно и всего делов. — Услышала, я исчезая.
Как и в прошлые разы, перед глазами серое марево красными проблесками вспыхнуло, постепенно квартиру мою отражая. Оглядываюсь, стоит Лютый в середине комнаты, меня дожидается.
— Чего так долго?
— С ужином разбиралась! Что расскажешь?
— Вышло вот что. Прошли через дверь — вот ключи. — Он протянул мне Женькин экземпляр, который она менее месяца назад потеряла.
— Наводок не было, подругу твою обокрал один из них — Вовчик. Он у нее парнем был. — Пробасил Лютый.
— Стянуть ничего не успели, зато нашли заначку в пятнадцать тыщ ро-росиськими за холодыликом. — Верзила постучал пальцем по конверту с заначкой и поморщился от незнакомых слов. А я обрадовалась, так как в гневе деньги спрятала и забыла куда.
— А машина как?
— О машине они не знали, но вот это нашли быстро. — Стоит ли говорить о том, что я тут же получила в руки и ключ с брелком сигнализации от моей Shkoda. Это все очень неожиданно и хорошо, но остается один немаловажный вопрос.
— И где они?
— Я их спустил. — Сверкнув глазами, ответил Лютый.
— По-по лестнице?
— Да нет, через дверь, — и вместо входной двери он указал на балкон.
— С шестого этажа?! — с воплем выскакиваю, а там… А там тремя этажами ниже на полувековой черешне висят двое перепуганных грабителей и матерятся на весь двор.
— А дверь балконную кто открыл?
— Они. — Вот тут я опять исчезла.
Стою, возмущенная, посередине полянки рядом с импровизированной кухней, ругаюсь сквозь зубы: — Вот же! Ну же…!
— Галя ты чего? — обернулся ко мне чистящий картошку Кампок.
— Два переброса задарма! — возмутилась я, уперев руки в боки. — На болтовню время потратила!
— Ну, кто тебе, сам себе, — молвил барон ко мне приблизившись.
Оглядываю нашу поляну на утесе, мужиков, вольготно разлегшихся на траве, шалаш импровизированный с моими пожитками, телегу, ручей. Взгляд вернулся к телеге с провизией, и в голове мелькнула шальная мысль.
— Герман, — позвала я повара, — может родня ваша ягод каких прислала или мед? Что я все с дому тяну и ничего туда не притаскиваю.
— Так ты ж Лютого уже забрала.
— Его я сейчас верну, — отмахнулась от обеспокоенного барона, — просто чтоб не с пустыми руками вертаться. Есть что-то ягодное съедобное?