Незадолго до полуночи они сели за кухонный стол друг напротив друга. Фанни, как загипнотизированная, уставилась на сиреневый бархатный тюрбан, которая тётя Харриет надела специально для сеанса. В самом центре этого необычного головного убора блестел красно-оранжевый стеклянный камушек. Харриет рассказала, что этот тюрбан подарил ей индийский гуру, и сейчас он должен помочь ей настроиться на нужную волну.
Фанни всё равно мало что поняла из этих объяснений.
Ровно в двенадцать Харриет погасила свет, зажгла толстую свечу и поставила её в центр стола. Затем тётя протянула Фанни руки.
– Я практикую немного необычную форму призыва духов, – пояснила она. – Для этого нужно обязательно взяться за руки, чтобы объединить наши чакры, тогда энергия будет перетекать быстрее.
– Ага, – рассеянно пробормотала Фанни. Ей было немного не по себе. Тем более она понятия не имела, что такое чакры. Однако девочка послушно взяла тётю за руки.
– Оммм, – вдруг завыла её тетя, так что Фанни съёжилась от ужаса. – Делай как я, а то не получится ничего, – прошипела Харриет.
– Оммммм, – послушно повторила Фанни. – Оммм.
Примерно после двадцатого «Оммма» Харриет, по-видимому, решила, что их чакры уже объединились. У Фанни же, к её собственному удивлению, значительно улучшилось настроение.
– Сейчас настроюсь на нужную волну, чтобы призвать нашу подругу, – с серьёзным видом прошептала Харриет и вдохнула поглубже. – Аллооооо? Аллооооо? – громко позвала она. – Олиииииивия Паркер, призываааааем тебя. Оливииииииия Паркер, явись же наааааааам.
Фанни сначала подпрыгнула от испуга и неожиданности, но когда Харриет начала эту странную песню призыва Оливии, она чуть не расхохоталась.
По комнате пронёсся ледяной порыв ветра, и пламя свечи погасло. Затаив дыхание, Фанни наблюдала, как в свете луны от свечи поднимается белёсый дымок.
– Что это, Харриет?
– Молчи-молчи, – шикнула тётушка. – Сейчас появится призрак.
В кольцах дыма действительно начали проступать черты лица. Только вот это оказалась совсем не Оливия.
– О, доброго вам вечерочка, – вежливо поздоровался с ними пожилой джентльмен с пушистыми бакенбардами.
Харриет застонала, запрокинув голову.
– Мистер Адамс, – с раздражением бросила она. – Сколько раз я просила вас не мешать мне, когда я провожу сеанс связи! Если угодно поболтать, заглядывайте в магазин в час призраков, а сейчас будьте так добры, не занимайте линию.
Мистер Адамс обиженно вздёрнул нос и с тихим пыхтением растворился в клубах дыма.
– Всё испортил! – ворчала Харриет, поправляя тюрбан. – Теперь с начала начинать.
На сей раз тётушка выла «омммм» не так долго – очевидно, чакры были уже и так достаточно крепко связаны. Дуновение ветра снова потушило свечу, и Фанни напряжённо ждала, когда в дыму проявится лицо Оливии. В лунном свете тонкие струйки дыма чуть поблёскивали, как серебристая мишура, и вот в нём проступила картинка. Но, к удивлению девочки, это было не лицо, а комната. Точнее – огромная зала, у стен которой стояли рыцарские доспехи. И вот эта голограмма парила над столом, становясь при этом всё отчётливее, так что теперь Фанни могла разглядеть каждую мелочь: длинный стол со стульями вокруг него, праздничный сервиз на белой скатерти, большой камин у задней стены и огромную люстру со свечами.
Изображение слегка мерцало и дрожало, как вдруг по кухне Харриет разнёсся шёпот.
– Мост скоро проявится, – прохрипел голос, от которого у Фанни кровь застыла в жилах. – Мост скоро проявится.
Едва загадочный голос умолк, картинка снова дрогнула и блеснула. А затем рыцарская зала растворилась, и через долю секунды проявилось лицо Оливии.
По спине у Фанни пробежали мурашки.
– Э-э… что это сейчас было? – спросила она Оливию, слыша, насколько неестественно и странно звучит её голос.
– Что это сейчас было? – передразнила Оливия. – Это так ты со старыми друзьями здороваешься? – она усмехнулась и подмигнула Фанни. – Я тоже рада вас обеих видеть.
– Здравствуй, Оливия, – спокойно сказала Харриет. Она, видимо, уже привыкла к таким неожиданностям, вроде этого жуткого шёпота.
– Извини, пожалуйста, – смущённо пробормотала Фанни. – Как у тебя дела?
К счастью, о своём новом доме Оливия могла рассказать только хорошее. Похоже, ей там очень нравилось. Но Фанни её почти не слушала, потому что не могла не думать о том зловещем шёпоте.
Когда они закончили сеанс, она тут же рассказала Харриет о том, что ей слышалось и виделось, но тётя отреагировала очень спокойно.
– Так иногда бывает во время спиритических сеансов, – пояснила она. – Мне, кстати, рыцарская зала ещё не являлась. Тебе случайно не показалось это место знакомым?
– Нет, я не узнала эту комнату, – покачала головой Фанни.
– Странно, – протянула Харриет. – Я просто подумала, что это, вероятно, как-то связано с твоей аурой, понимаешь? У тебя очень мощная энергетика, это чувствовалось. Так что, если сначала ты подумала об этой комнате, то можно предположить…
– Я о ней не думала, – упрямо возразила Фанни. – Говорю же, я никогда раньше её не видела.
– Ладно, – пожала плечами Харриет. – Значит, это были просто блики.
– А голос? – спросила Фанни. – И что значит: Мост скоро проявится?
– Ты это о чём? – недоумённо спросила Харриет.
– Да о голосе же. Жуткий такой был голос, и он сказал что-то про мост…
– Что ещё за голос?
Фанни похолодела.
– Так ты не слышала? Это… это был какой-то голос… – она не знала, как объяснить.
Харриет нежно погладила её по щеке.
– Многовато у тебя за вечер впечатлений. Вот и кажется всякое. Ничего, отоспишься, и завтра уже будет лучше.
Фанни поджала губы.
Ей вовсе не было плохо, и она знала, что не выдумала этот голос. Не хотелось верить, что ей это просто почудилось. Внутри возникло нехорошее предчувствие. Будто капля чернил упала в стакан с водой, и вскоре вся жидкость стала чёрной. У Фанни было неприятное ощущение, что этот шёпот имел отношение именно к ней.
Неужели поэтому Харриет ничего не услышала? Потому что это сообщение предназначалось исключительно ей? От этой мысли у Фанни всё скрутилось внутри.
Весь следующий день она с нетерпением ждала наступления ночи. На часе призраков предстояло обсудить очень многое. Но перед этим она решила немного отдохнуть и для верности поставила будильник на мобильном. Кажется, она только-только сомкнула веки, как вдруг…
– ЙОРКШИРСКИЙ ПУДИНГ!!!
Фанни так и подскочила.
– Что? Что такое? – испуганно забормотала она, озираясь по сторонам. Язык у неё заплетался.
Аластер сидел на краю её кровати, скрестив ноги, и весело смотрел на неё.
Фанни выпрямилась и нахмурилась.
– Причём тут йоркширский пудинг?
– Да не причём, – отозвался мальчик-призрак. – Я просто хотел тебя разбудить, – судя по всему, настроение у него было замечательное. – А ещё я проголодался. Да, я хочу пудинг. Настоящий, который получить никогда уже не смогу. Призрачные пудинги же совсем другие. Они состоят в основном из пыли. Или из паутины.
– Какая гадость! – буркнула Фанни и потянулась за телефоном. – Который час? – она понажимала на дисплей, но он оставался чёрным. Аккумулятор успел полностью разрядиться. Просто чудесно. Поспешно свесив ноги с кровати, она скользнула в пушистые розовые тапочки.
– Харриет в магазине?
– Ага. Оформляет нашего мямлю.
– Не смей больше его так называть! – Фанни, как и Джиму, очень не нравилось, что он дал бедняге Тремблу такое обидное прозвище. Это было очень грубо с его стороны, в конце концов, все чего-то боятся.
– Буду называть его, как хочу, – Аластер резко сузил глаза. – И ни ты, ни глупый пират мне не указ, ясно?
Фанни проигнорировала его замечание.
– Что ты вообще делаешь в моей комнате? – спросила она и с удивлением обнаружила, что по лицу Аластера скользнула неуверенность.
– Я… я хотел… мне просто скучно стало, – пробормотал он. – К тому же, я подумал, что у тебя, вероятно, накопилось немало вопросов. Наш позавчерашний разговор прервался на самом интересном моменте.
– И ты решил прийти ко мне?
Фанни искренне недоумевала, с чего это Аластер вдруг так резко подобрел. До сих пор у неё не возникало мысли, что этот парнишка сделал бы что-то бескорыстное для других. Так что сейчас он явно неспроста к ней заявился. Но ей, впрочем, было всё равно. Вопросы без ответов были подобны свинцовым шарикам, которые сейчас отягощали её душу. И если бы Аластер не разбудил её, пусть даже таким нелепым образом, она бы так и проспала, и пришлось бы ждать следующей ночи.
– Ну, и о ком же ты там позавчера говорил? – стараясь не показывать своего смятения, быстро спросила она. – Ты сказал, что знаешь кого-то ещё, кто может слышать призраков независимо от конкретного времени.
Аластера, как всегда, окружало призрачное сияние, но тут Фанни показалось, что на его лицо будто легла сумрачная тень.
– Знал. Когда-то я знал такого человека, – проговорил он. – Кстати, она могла не только слышать призраков. Но даже видеть нас днём. А знаешь, почему? Потому что я научил её этому. Это моя заслуга! – он гордо выпятил грудь.
Фанни вздохнула. Вот зачем он на самом деле к ней пришёл – похвастаться лишний раз захотелось…
– Как же этому можно научить? – удивилась она. – Насколько я знаю, нужно просто родиться с таким даром. А потом ты либо видишь призраков, либо нет. Разве не так?
– Разумеется, с этим нужно родиться, – согласился Аластер. – Но свои навыки можно развивать. Ну, и от учителя, конечно, многое зависит!
Фанни только фыркнула. Эта похвальба уже начинала действовать ей на нервы.
Мальчик-призрак обиженно прищурил глаза.
– М-да… А я-то думал, ты захочешь этому научиться, захочешь узнать об этом побольше, – съязвил Аластер. – Но раз тебя это не волнует, позволь тогда откланяться.
Гордо вздёрнув подбородок, мальчик отвернулся от неё и направился к двери комнаты. Но при этом передвигался он медленнее только вылупившейся гусеницы. Было ясно, что призрак ждал, что Фанни его окликнет и попросит остаться. И она действительно позвала его после некоторых колебаний.