Они спешились и Барс обратился к третьему члену их группы.
— Сир Венкир, не будете ли вы так добры пойти со мной и снять комнаты, пока сир Золотогрёб отведет наших благородных скакунов в конюшни?
— Лошадей? — перебил Дерст с неприязненным видом. — Почему я?
— Меньше возможностей надуть хозяина, — объяснил Барс.
Дерст открыл было рот, чтобы возразить, но остановился и кивнул.
Крупный рыцарь повернулся к их молчаливому компаньону.
— Пожалуйста, позвольте мне поторговаться с хозяином. Вы, должно быть, устали после долгого путешествия. Помолитесь и отдохните. Особа вашего…
Рыцарь рассмеялся высоким, музыкальным смехом и потянулся распустить ремешки шлема.
— Прости? — донесся мелодичный голос. — Благородное происхождение еще не делает меня беспомощной.
Шлем был снят, и рыцарь встряхнул длинной копной рыжих волос. Серые глаза сияли над улыбающимися губами, на гладком, чуть смуглом лице танцевал солнечный свет. Арья Венкир была певчей птицей в стальном оперении.
— Как и то, что я леди.
— Конечно, нет, де… то есть леди сир Арья, — запнулся Барс. — Я не имел в виду ничего подобного.
— Тогда ты, наверное, собирался что-то такое сказать? — уперев руки в бока, она повела рыжей бровью. У девушки был горячий темперамент — хорошо известное всему Эверлунду свободоволие, и это была еще одна причина, по которой она оказалась здесь, в рыцарских латах, а не дома в зале для занятий, в саду, или в комнате для рисования.
Проклиная про себя правила рыцарства, Барс почувствовал, как его лицо начинает пылать.
— Вы можете делать всё, что посчитаете нужным, леди сир, — наконец выдавил он, прочистив горло.
— Я просила не называть меня так, — Арья закатила глаза, выдавая своё раздражение.
— Да, леди сир! — Барс вздрогнул, невольно вновь назвав титул.
Арья вздохнула. Она погладила свою гнедую кобылу по кличке Быстринка.
— Ну раз вы так любезно предложили, — сказала Арья, с таким выражением лица, как будто забавлялась, — я не буду отказываться. Ведите, сир Гартвайн, если вы того желали. И доставайте кошелёк. Сир Золотогрёб? Лошади.
— За Соловья! — без промедления отозвались оба мужчины. Это был их боевой клич, происходивший от герба Арьи. Такая синхронность заставила девушку рассмеяться.
Ворча и скрывая улыбку, Барс проводил Арью внутрь. Ворча и хмурясь, Дерст проводил трех лошадей в конюшни.
Внутри постоялого двора оказалось неожиданно просторно. Обычной для таверн удушливой атмосферы и неприятного дыма не наблюдалось. Наоборот, благодаря распахнутым окнам, дышалось легко и свободно. В общей зале Арье понравилось почти всё, не считая разве что нескольких голов, повернувшихся в их сторону, когда рыцари зашли внутрь.
Между столами и длинными скамьями, вырезанными из брёвен тенистого дерева, хватало места, чтобы два человека могли пройти. Помещение украшали головы животных, оружие орков и гоблинов, копья, топоры и сломанные стрелы. На северной стене висел великолепный гобелен, изображавший эльфийскую охоту на оленя. По залу носились служанки, протирая столешницы и расставляя кружки эля с подносов. В таверне было полно клиентов и гуляк, собравшихся обсудить приближение весны.
Арья протолкалась к стойке рядом с горластым мужчиной, который заплетающимся языком хвастался своими любовными похождениями.
— Извините, — сказала девушка-рыцарь трактирщику, плотному мужчине, которого звали Гарионом, как она расслышала в общем гомоне. — Нам нужны комнаты на одну или две десятидневки, и стойла в конюшне для лошадей.
— Конюшни открыты, — ответил Гарион, протирая кружку. — Но приближается день Зеленой Травы, и у нас всё забито. Я бы хотел вам помочь, леди рыцарь, но свободных комнат у нас нет.
— Что-о-о? — донеслось слева.
Хрюкнувший — это точно не было членораздельной речью — мужчина похотливо ухмыльнулся, заметив Арью. Его русые волосы достигали плеч, и он носил небольшую, козлиную, как их называли в Глубоководье, бородку.
Одет пьяница был изысканно — шляпа с длинным пером, рапира и дага на поясе. Определенно, он считал себя франтом, и так же определенно он был пьян.
— Можешь остановиться в моей комнате, девочка, — нечленораздельно выговорил пьянчуга. — Кровать не шибко широка, но это нам не помешает…
— Как романтично, — прошептала Арья.
— Заткнись, Морган, — сказал Гарион. — Обычно он нормальный парень, но в его теперешнем состоянии…
— Кто тебя спрашивает, Гарион? — огрызнулся Морган. — Я тут пытаюсь поболтать с этой хорошенькой девчонкой…
— Спасибо, — Арья вежливо улыбнулась. — Но нет.
Затем она снова повернулась к трактирщику.
— Вы уверены? Нет ли других свободных комнат в этом городе?
— Эээ! — Морган дернулся, потянувшись к Арье. — Я к тебе обращаюсь, девка!
В деревянную стойку на волосок от пальцев Моргана вонзился кинжал.
— Прости, прости, — кашлянул Дерст. — Выскользнул из рук.
— Ты чуть не попал в меня! — завопил Морган. Последовавшая за этим череда проклятий и ругательств заставила Арью и даже трактирщика покраснеть.
— Слушай, Барс, — сказал Дерст позади Арьи. — Неплохо для такого дурака.
— И правда, — согласился массивный рыцарь. — И правда дурак, раз так себя ведёт в присутствии дамы. Боюсь, мне придется его заткнуть.
Арья искоса взглянула на них, закатила глаза и тихонько ускользнула с пути. Рыцари подступили к Моргану, Барс слева, Дерст справа.
— У тебя проблемы, жирный орк? — осведомился пьяница.
Лицо Барса от гнева налилось кровью. Он сжал кулаки. Морган рассмеялся, глядя на это зрелище, и отхлебнул их кружки.
— Ой, он оскорбил человека-гору, — прокомментировал Дерст. — А это позволено только мне.
— Барс, Дерст, оставьте его! — предупредила Арья.
— Слишком поздно! — рыкнул Барс, схватившись за парные шестопёры на поясе.
— Он слишком чувствителен насчет его Бешабой26 проклятой фигуры, — услужливо разъяснил Дерст. — Вам не стоило этого говорить, сир Пьянчуга.
Морган отпихнул стул и влил в себя остатки эля.
— Я не буду больше слушать твои оскорбления, шелудивый гоблин! — крикнул он, доставая рапиру из ножен.
Арья увидела, как Дерст подмигнул ей и покачал головой.
— Этого ему тоже говорить не следовало, — поделилась она с Гарионом.
Тот кивнул.
— Я бы попробовал их остановить, но думаю, так будет только хуже.
Арья молча кивнула.
— Получай! — прокричал Морган, делая выпад клинком. Шестопёры Барса сверкнули, покинув свои места на поясе; он увел лезвие рапиры далеко вправо, к стойке. Пьяница выровнял клинок и ударил снова, на этот раз целясь в Дерста. Острый на язык рыцарь уже достал свое странное оружие — кинжал с цепью длиной в ногу, свисавшей с рукояти. Ею он и парировал, как раз тайком намотав цепь на руку. В глазах Моргана отразилось замешательство. Когда рапира скользнула мимо, Дерст выбросил цепь вперед, с глухим стуком ударив противника в челюсть.
Тот опрокинулся, схватившись за бороду. Тонкая струйка крови просочилась между пальцев. Барс держал свои легкие булавы перед собой крест-накрест — одну сверху, другую снизу. Сбоку от него, Дерст задумчиво разматывал и снова накручивал цепь на руку легкими движениями запястья.
Глаза Моргана заволокло дымкой ярости и алкоголя. Закричав, он сделал новый выпад левой рукой с дагой. Его движения были неуклюжи, зато подкреплялись первобытной свирепостью, рождённой чистым гневом.
В последний миг Дерст отбил удар и, хлестнув цепью, обмотал клинок рапиры. Рывком запястья он вырвал оружие из рук Моргана и швырнул его на пол вместе со своим кинжалом-цепью. Морган, однако, не стал колебаться и попробовал снова ударить Дерста дагой, посчитав того безоружным и беспомощным.
Вспышкой молнии мелькнул шестопёр, обрушившись на руку Моргана. Дага цокнула о пол как раз в тот миг, когда вторая булава ударила пьяницу по затылку. Даже не успев осознать, что случилось, парень кулем осел на пол.
Барс наклонился и взвалил бесчувственное тело на плечо. Он смотал цепь с рапиры и вернул оружие Дерсту. Тот с улыбкой взял свой кинжал и намотал цепь на запястье, как браслет. Затем повернулся к Гариону.
— Думаю, с него хватит, — сказал рыцарь. — Сколько парень должен?
Гарион удивлённо взглянул на худого рыцаря и ответил:
— Четыре серебряных и пять медяков.
Дерст нахмурился, услышав цену, но тем не менее кивнул. Он снял с пояса кошель и начал отсчитывать монеты.
Гарион искоса взглянул на него.
— Очень любезно, учитывая что вы только что проломили ему череп.
— Что ж, рыцари всегда любезны, — ответил Дерст и хлопнул Моргана по заду, когда Барс прошел мимо с телом.
— Сильно ты его ударил? — спросила Арья, пока Барс нес пьяницу к двери.
— Достаточно сильно, — не колеблясь, ответил тот.
— Не беспокойся, он ещё дышит, кажется, — обнадежил её Дерст. Арья изогнула бровь. — Я почти уверен.
Бровь взлетела ещё выше. Дерст пожал плечами.
— Может быть.
Гарион снова посмотрел на Дерста.
— Что ж, мне не нравятся задиры под моей крышей, но начал он, а не вы. Отличный бросок, между прочим, — он указал на торчащий из стойки кинжал.
— Благодарю, — ответил Дерст, не без усилий вытащив клинок. — Ох, и простите за ущерб…
Он снова потянулся за кошелём, но Гарион знаком дал понять, что компенсации не требуется.
Выбросив Моргана наружу, вернулся Барс.
— Вы трое можете занять его комнату, — предложил Гарион. Он протянул ключ. — Лисья комната, вверх по лестнице, вторая справа, смотрите на гравировку на двери. Таз и медная ванна. Я отправлю туда горячей воды. Правда, кровать всего одна.
— Это не проблема, — сказала Арья. — Эти шерстоголовые будут спать на полу.
Барст и Дерст покосились на неё, но Арья лишь мило улыбнулась и потянулась, разминая усталые мышцы.
— Ванна. Не могу больше ждать.
С этими словами она удалилась, что-то про себя напевая.