– Не знаю!
Сначала теория показалась мне стоящей, но в Зоиных словах действительно был смысл. Я не понимал, почему, сопоставив запись и случившееся со мной, сделал такой вывод.
– Что-то внутри екнуло, когда прочитал об этом, понимаешь? Как будто все произошло неправильно, а ненормальность – признак чего-то плохого.
– Плохого, Слав, но не всегда сверхъестественного. Конечно, у тебя что-то екнуло, и раскулачивание действительно было из ряда вон. Множество людей из-за этого пострадало, тысячи судеб поломано, кого-то убили. И да, возможно, некоторые из раскулаченных крестьян стали отпечатками памяти. Но почему ты связал вместе Марию и девушку на речке, мне непонятно.
– Теперь мне самому это кажется бредом, – тяжело вздохнул я минуту спустя. – Не знаю, видимо, снова хотел что-то найти, вот мозг и выдал это. Я вообще не думал о той мертвячке в надежде, что святая вода, которую мы вылили в Плотинку, ее упокоила. А сейчас вдруг вспомнил.
– Наверное, чтение записей этому поспособствовало. – Зоя мотнула головой в сторону моего телефона.
– Да… Да, наверное, ты права.
Зоя поджала губы и понимающе кивнула. Потом подошла к холодильнику и достала оттуда банки с солеными огурцами и маринованными грибами.
– Я отварила картошку, поешь со мной? Мама Глеба передала запеченную утку, просто пальчики оближешь. Сейчас подогрею.
– Бабушка велела пирожков тебе отнести, а я ушел в библиотеку и обо всем забыл.
– Я прошлую корзину еще не доела, – усмехнулась Зоя.
Она задумалась и вдруг стала грустной. Затем, увидев мой взгляд, слегка смутилась и снова улыбнулась:
– С голоду мне здесь не дадут помереть.
– Только от страха, – зачем-то ляпнул я.
Зоя поставила банки с заготовками на стол и принялась разогревать утку. Она стояла спиной ко мне, поэтому я не видел ее эмоций, но спина девушки словно источала мрачную ауру.
– Как ни странно, я люблю Воронье Гнездо, – заговорила она. – Мне нравится спокойное течение времени в деревне. Я привыкла ухаживать за бабушкиными курами и кошкой Муркой, полюбила вставать от петушиного крика. – Я услышал, как Зоя хмыкнула. – Даже грядки поливать не в тягость, потому что я вижу результаты своих трудов. Раньше никогда бы не подумала, что смогу выращивать помидоры и огурцы. Вот только…
– Отпечатки памяти и остальная чертовщина, – понимающе буркнул я.
– Да, – тихо ответила Зоя и обернулась ко мне. (Я заметил в ее глазах бисерины слез.) – Мы сможем когда-нибудь почувствовать спокойствие, Слав? Сможем не бояться и просто спокойно жить?
– Эй, ну чего ты?
Я встал и не спеша подошел к Зое. Провел большим пальцем по ее щеке, стирая слезинку, прижал подругу к себе и прошептал:
– Мы на верном пути, Зой, и мы справимся. Я не остановлюсь, пока не решу загадку Гнезда. Уверен, и ребята считают так же. Все будет хорошо, вот увидишь.
Зоя немного помолчала, а затем тихо произнесла:
– Я вижу, как ты стараешься. Иногда кажется, что только ты один что-то и делаешь. А я тебя постоянно торможу.
– Зой, если бы не разговоры с тобой, я бы уже допрашивал каждую собаку и курицу в деревне в надежде, что они перевертыши. В том, что ты меня тормозишь, нет ничего плохого. Просто… я хочу покончить со всем этим дерьмом как можно скорее, поэтому часто вижу зацепки даже там, где их нет.
– Ты молодец, Слав. Ты все делаешь правильно.
– И ты тоже. Обсуждения ненормальностей с тобой меня отрезвляют. Но я все равно доберусь до истины, поверь мне.
Зоя шмыгнула носом, и я обнял ее еще крепче. Мне так хотелось утешить ее и защитить. Я знал, что мои слова не пустые. Знала и Зоя.
Глава 8Шкура лидера
Нужно было что-то делать. Как-то действовать, предпринимать попытки продвинуться в нашем загадочном расследовании, но оно все не двигалось с мертвой точки. Это ужасно злило, но одновременно и заставляло расслабиться. Прошла еще одна неделя, и я заметил, что стал меньше бояться. После поливки огорода пару раз любовался закатом, сходил помыться в баню, правда, днем, а сегодня вообще отправился на Плотинку.
Река встретила меня тихим шорохом волн. Ветер был слабый и приятно остужал разгоряченную от летнего солнца кожу. Какое-то время я стоял на берегу, глядя вдаль. Осторожничал. Но затем спустился к хлипкому мостику и уселся на него, ожидая сам не ведая чего. Мертвая девушка с Плотинки не давала мне покоя. Ни мои сфотографированные записи, ни деревенские старики, ни коробка Федора Ильича не ответили на наши с ребятами вопросы и не помогли подобраться хоть к единой зацепке. Что мне оставалось делать? Казалось, только испытав судьбу, я смогу найти хоть что-то. По крайней мере, мне хотелось в это верить.
– Глупо лезть на рожон, но у меня больше нет идей, – тихо сказал я, обращаясь к мертвячке. – Мне все-таки страшно здесь находиться… Может, мы и упокоили тебя, может, упокоили всех, кто когда-либо тонул в реке, но, если честно, я слабо в это верю.
В ветвях ивняка чирикнула птица, я вздрогнул и даже привстал, готовый сорваться и бежать, но вовремя одумался. Когда успокоился, от абсурдности страха даже засмеялся.
– У меня, наверное, шиза уже… Разве может человек настолько напугать другого человека? Даже если он мертвый. – Я нахмурился. – Мы с ребятами помогаем заблудшим душам. Даже Катюха, которая не хотела нас бросать, ушла! Потому что понимала, что это правильно. Мы поступаем хорошо. Тогда почему кто-то или что-то не дало рассказать ей все как есть о Вороньем Гнезде? Почему ты здесь напала на меня и душила? Почему не хочешь стать свободной?
Я на мгновение замолк, прислушиваясь к тишине. Услышал лишь шелест листвы, мычание коров вдалеке и тихий шепот воды… Мурашки пробежали по лопаткам, спустились ниже, к пояснице. Я покачал головой, пытаясь прогнать дурные мысли и унять подступающий страх.
– Я не знаю, что делать дальше. Меня до одури пугает всякая чертовщина, творящаяся здесь, но сейчас, когда все стихло, я подавлен. Начинаю сомневаться, что когда-нибудь смогу свалить из деревни… Я ходил к Мещанову ключу, проверял. И к выезду из Гнезда тоже ходил, там по-прежнему барьер. Да где я только не был уже! Ненормальности не кончились, я это точно знаю, но их как будто что-то сдерживает. Мне кажется, тут два варианта: или вы – отпечатки памяти – боитесь показываться нам, зная, что мы умеем отправлять вас на тот свет, или вы ждете, что мы высунемся ночью. Ночью вы становитесь сильнее? Почему? Я так запутался!
Я бросил в воду камень, брызги разлетелись в разные стороны, но больше ничего не случилось.
– А может, вы специально выжидаете, чтобы мы расслабились… Я уже не знаю, что думать. Это все ужасно выводит из себя.
– С кем ты разговариваешь?
Я встрепенулся. Быстро подскочил на ноги и обернулся. На берегу стояли Толстый с белобрысым парнишкой, которого я уже неоднократно видел возле него. В желудок словно налили свинца. Я готов был встретить что-то аномальное, неестественное, а вот встречи с Толстым не ожидал.
– Да не бойся ты так, горожанин, – усмехнулся Толстый и обменялся недобрым взглядом с другом. – Весь аж побледнел.
– Иди куда шел.
– Снова командуешь? – вмиг разозлился он. – А не много ли ты на себя берешь?
Толстого я, как и прежде, не боялся, но опасался. И не зря. Кто знает, что он может выкинуть? Поэтому, когда громила спустился к мостику, я машинально попятился.
– Что тебе нужно?
– Да вот думаем с Васьком, может, преподать тебе урок? Язык у тебя длинный, горожанин, следовало бы укоротить.
– Ты сам начал ко мне цепляться, я против тебя ничего не имел.
– После того как ты приехал в деревню, все пошло наперекосяк! – Толстый подступил ко мне почти вплотную и ткнул меня указательным пальцем в грудь. – Охота за призраками, откапывание трупов? И к чему это привело? – Парень несвеже дохнул на меня, я скривился. – Уже двое человек умерли, чего ты еще добиваешься?
– Ты винишь меня в их смертях? – постарался удивиться я.
– А еще Катюха! – Из-за широких плеч Толстого высунулся белобрысый Васька. – Вы говорите, она была отпечатком, но кто знает наверняка?
– Мы и знаем! Как еще вам объяснить, если вы все равно не верите?
Я смотрел на парней, не представляя, что меня ждет. Убить не убьют, тут я мог быть спокоен, но и получить тумаков не хотелось. В голове роилась куча мыслей, одна абсурднее другой. Я должен был что-то предпринять, чтобы оградить себя от гнева Толстого.
– Если хотите, могу показать ее могилу. Мы похоронили Катюху как полагается, но вы можете раскопать останки и убедиться, что им не один десяток лет. Любой дурак, наверное, представляет, как выглядит свежий труп. Пошли, сами во всем убедитесь.
Толстый смотрел мне в глаза долгую минуту и молчал. Я не мог прочитать его мыслей, эмоции на лице не отображались, поэтому то, что сделал парень в итоге, для меня стало неожиданностью.
– Конченый псих! – прорычал Толстый и схватил меня за грудки.
Я успел только крякнуть. Толстый с усилием оттолкнул меня, и я полетел в реку. От неожиданности хлебнул воды, но быстро вынырнул и закашлялся. Благо глубина была всего лишь по пояс. Я умел плавать, но сейчас мог спокойно стоять на своих двоих, и это немного успокаивало. Убрав с глаз намокшую челку, зло уставился на обидчиков. Толстый и Васька смотрели на меня сверху вниз.
– Может, у вас в городе и принято раскапывать трупы, осматривать останки, и все это для тебя – забава, но мы здесь люди верующие и простые. – Толстый цедил через зубы, желваки на его скулах устрашающе выступали. – Не знаю, почему Глеб идет на поводу твоих идиотских заскоков…
– Потому что благодаря им мы упокоили уже три отпечатка памяти! – крикнул я в сердцах, прерывая тираду Толстого. – Три, тупоголовый ты кретин! Думаешь, это просто? Думаешь, нам не страшно? Забавно? Да ты, должно быть, идиот, раз так считаешь!
Я ударил по воде рукой от негодования. Блестящие капли упали вокруг, образуя круги на воде. Только тогда я понял, что нахожусь не просто в реке, а, возможно, в пристанище мертвецов и в любой момент они могут утянуть меня под воду. В горле вмиг пересохло, нижняя губа машинально затряслась, а дыхание перехватило. Мне с трудом удалось пересилить себя и не удариться в панику. Так хотелось убраться отсюда подальше, завыть по-детски и выбраться из воды со слезами на глазах. Но я не мог позволить Толстому и Ваське увидеть мой страх, не давала гордость.