Заснул журналист мгновенно, и, казалось бы, вся ночь должна пройти
в плену сладостных сновидений, однако уже через час веки Даглаша
начали подрагивать, он хмурил брови, пот проступил на лбу, а вскоре
журналист и вовсе завертел головой.
Он стоял посреди погоста, туман волочился по земле, укрывая могилы
плотным сизым одеялом, до ушей доносились скрипы, словно
железные ворота забыли закрыть и теперь они покачивались от ветра.
Поначалу Джон ничего не видел, лишь серость и темные силуэты
коряг, но вскоре перед ним возникла Джулия. Она не пугала его,
призрак постояла несколько секунд, затем куда-то пошла. Конечно же,
Даглаш последовал за ней. Полупрозрачное создание остановилась
около странного предмета, черт которого было не разобрать из-за
тумана, но от взмаха ее изящной руки тот рассеялся и глазам
журналиста явился белоснежный рояль. Инструмент настолько
несуразно, но в то же время завораживающе смотрелся посреди
кладбища, его белоснежный корпус мерцал в лунном свете. Когда же
Джон взглянул на Джулию, то перед ним уже стояла прелестная юная
особа в нежно-кремовом платье, кружева которого украшали
небольшое декольте, ее руки в белых перчатках коснулись крышки,
она села на такой же белый стул и через мгновение послышалась
удивительной красоты мелодия. И вдруг вокруг все начало меняться.
Минуту спустя Даглаш уже стоял в зале графа Оулдмана, как раз там,
где Энни намедни угощала его чаем. Всюду сновали слуги, на диванах
восседали представители высших слоев общества. Мужчины и их
семьи с блеском в глазах смотрели на прекрасную Джулию,
играющую на рояле. Поодаль ото всех стояли двое молодых людей,
они следили за каждым ее движением, ловили каждый вздох. Когда
мисс Оулдман закончила играть, то все принялись аплодировать, один
из молодых людей вышел вперед и заговорил:
- Джулия, ты просто великолепна.
- Благодарю, Эрик, - ответила она, произведя реверанс.
- Послушай…
Но он не успел договорить, как в залу вошел сам граф Бенинг.
Оулдман уверенно проследовал к падчерице, потеснив Эрика.
- Джулия, дорогая, ты играла замечательно. А теперь нам пора
сопроводить гостей в столовую. Будь добра, окажи мне услугу и
составь компанию.
- Да, отец, - очередной раз поклонилась девушка, но глаза ее с момента
появления графа наполнились грустью.
И стоило им покинуть залу, как картинка резко сменилась. Теперь
Даглаш стоял на краю оврага, в котором лежало разодранное тело
Джулии. Ее руки и ноги дергались в предсмертной агонии, изо рта
потоком бежала кровь. Горло было порвано в клочья, где-то вовсе
отсутствовала кожа. Несчастная лежала в луже собственной крови.
Джон схватился за голову, он, было, хотел спуститься к ней, как
умирающая резко открыла глаза и вцепилась в него покалеченной
рукой. Джулия тянула его к себе, Даглаш попытался вырваться, но
споткнулся и упал коленками в кровь, а через секунду ощутил резкую
боль в плече, будто кто-то вонзил в него клыки со спины.
Не выдержав, Джон открыл глаза, его сердце вот-вот готово было
остановиться, он чуть не упал с кровати, однако взгляд устремился в
окно, где уже вовсю занимался рассвет, тогда журналист откинулся на
подушку и, глубоко дыша, зажмурился:
- Что еще за чертовщина, - прошептал он. – Что со мной происходит?
То снисходит благодать, то зло преследует по пятам.
Вытащив из кармана пиджака портсигар, Даглаш вынул мундштук и
закурил. В голове творилась сплошная путаница, на душе кошки
скреблись, а перед глазами стоял образ растерзанного тела Джулии
Оулдман. Скорее всего, эти сновидения не что иное, как прошлое
призрака, она не просто так коснулась его у ворот, она вторглась в его
сознание.
В очередной раз старик Нэш был шокирован настроением и внешним
обликом гостя. Журналист спустился мрачнее тучи, круги под глазами
отливали синевой, взгляд метался по комнате:
- Джон, я право обеспокоен вашим состоянием, - молвил Кол. – Вам
бы к лекарю.
- Не беспокойтесь, мистер Нэш. Я крепкий орешек, меня всей этой
дьявольщиной не сломить, - произнес Джон и принялся ходить из
угла в угол.
- О чем вы, друг мой?
- Что-то там случилось, - продолжил Даглаш, не обращая внимания на
старика. – Она хочет показать мне. Я обязан все выяснить. Раз уж
нашел в себе силы признать, что обратная сторона существует, то
должен дойти до конца и разобраться в этой истории. Она доверилась
мне. Мне! – тут Джон повернулся к Колу и посмотрел на него глазами
полными безумия. – Не кому-то еще, а мне! Понимаете?!
- Джонни, успокойся, - подхватил его под руку Нэш и усадил на диван.
Старик принес холодной воды для примочек и виски. И только когда
бутылка опустела, Даглаш успокоился. Он уснул. К счастью, на этот
раз сновидения не мучили бедолагу, алкоголь напрочь отключил
сознание. Очнулся журналист к обеду, голова раскалывалась на части,
ломота в теле одолевала, руки тряслись как у заядлого пьяницы, но
это все ерунда, важнее то, что мысли не одолевали. После плотного
обеда, Нэш буквально выволок постояльца во двор, чтобы тот
освежился. И как же оба удивились, когда увидели первый снег.
Снежинки неуклюже падали на землю и тут же таяли, трава и деревья
были покрыты изморозью, но солнце светило ярко:
- Ну, вот и зима пришла, мистер Даглаш.
- Признаться, у вас здесь все не как у людей, мистер Кол.
- В этом вы правы, - старик поежился и лукаво посмотрел на Джона. –
Пойдемте, вам надо подышать свежим воздухом. Грязь на дороге
подмерзла, а значит, быть хорошей прогулке.
И двое устремились прочь от дома. Они шли медленно, Кол
разглядывал поля, а Даглаш был сосредоточен и угрюм. А спустя
полчаса Нэш заговорил:
- Расскажите, Джон, что терзает вашу душу.
- Поймёте ли вы меня.
- Полно вам. Вы сами сказали, в Саффолке все не как у людей, так что
не тяните кота за хвост – говорите.
- Я уже несколько раз бывал на кладбище, и каждый раз видел
призрак Джулии Оулдман.
- Та-а-а-к, - протянул Кол.
- И все бы ничего, но после того, как она коснулась моей руки, меня
начали мучить кошмары. То я вижу ее в доме графа, то мертвую и
обезображенную в овраге. Даже в голове не укладывается. Наверно я
схожу с ума.
- Угу, значит, история с Джулией вас поглотила всецело. Не ожидал.
Думал, вы, как и любой другой авантюрист, посмеетесь над байками
старика и уедете.
- А что? Кроме меня были и другие?
- Были, дорогой Джон, были. Но призрака они так и не увидели,
посему покинули Саффолк так же неожиданно, как и прибыли сюда.
Тут Даглаш резко остановился и уставился недоумевающим взглядом
на Нэша:
- Вам что-то известно, не так ли? И куда больше, чем вы мне
рассказывали.
На эти слова старик изобразил печальную ухмылку:
- Видите ли. Я был не просто глупым мальчишкой, который лазал по
кладбищу в компании таких же глупых юнцов. Я жил в поместье
Оулдманов.
- Как жили?
- Очень просто, мой отец следил за конюшней графа, а я ему помогал.
Но после всего случившегося мы покинули поместье. Отцу не давала
покоя вся эта история с падчерицей Бенинга.
- Почему вы мне не рассказали?
- А зачем? Я вовсе не обязан докладываться каждому. Тем более, как
уже сказал, приезжали подобные вам и уезжали ни с чем. Но вы все
же другой, вами руководит азарт, самоотверженность, вы не
побоялись перевернуть свои устои. И главное, Джулия явилась вам.
Сейчас же глаза Джона загорелись:
- Вам что-нибудь известно о ее смерти?
- Увы, но я знаю ровно столько, сколько и остальные. Тело Джулии
нашли в овраге и все. Но могу сказать одно, я не зря советовал вам
посетить поместье, поговорить с этой старой каргой, Энни.
- Я ничего не узнал, только ощутил хорошую порцию ненависти к
Джулии и ее матери.
- Вот-вот. А это немаловажно. Энни Оулдман как и Берта Бишоп
презирали девочку. Хотя их презрение распространялось на всю
семью Бенинга, поскольку Генри завещал поместье именно ему.
Только вот к Джулии Энни испытывала особое чувство – лютую
ненависть, а вот почему – неизвестно до сих пор.
- Вы думаете, что сводная сестра графа могла…
- Кто знает, Энни на многое была способна. И в итоге осталась в
выигрыше, теперь поместье целиком и полностью принадлежит ей.
- Все слишком запутано, - покачал головой Джон и присел на
поваленное дерево у дороги. – Я здесь чужой человек, как я могу
докопаться до истины?
- А ответ очень прост – сновидения. Джулия расскажет тебе все, только
не бойся ее. И, - подмигнул Нэш, – не сходи с ума.
- Легко сказать.
- Но еще проще сделать, - усмехнулся старик. – А теперь пойдемте
домой, холодает. Не хочу умереть от лихорадки раньше времени.
Они побрели обратно. Снег сыпал с двойной силой, только сейчас не
таял, покуда температура прилично снизилась, он покрывал