– Этого не требуется. У нас в деле есть ксерокопия.
– Ух, здорово! – искренне обрадовался Андрей.
– Да… Я отдам распоряжение. Ждите. Сегодня будет. Но никому не показывайте. Ознакомьтесь и уничтожьте. Это конфиденциальная информация.
– Конечно, конечно. Михал Юрич нас тут в ежовых рукавицах держит.
«Ага, мехом внутрь… Надо запомнить».
Еще час Андрей ждал, потом зазвонил телефон. Валя сказала: «Да, включаю» – и из факса, как фарш из мясорубки, ленясь и нехотя, полезли листы.
«Вот сейчас опять нарою чего-нибудь такого, потом три месяца только на это работать и буду!» – вдруг припомнил он, как «шил дело» Анны К.
Он решительно тряхнул головой и постарался вникнуть в суть происходящего.
…Энтузиаст канатного производства был действительно здоровым человеком, а частые, практически каждодневные, записи о посещении поликлиники появились за месяц с небольшим до смерти. Потом следовала недельная пауза – и роковой прыжок с рабочего стола. Андрей чертыхался про себя, разбирал почерки врачей, но все же составил график больничного передвижения замдиректора.
– Получается что-нибудь? – участливо спро сила Валя. – Чего-то ты молчаливый в последнее время.
– А разве обычно я болтливый? – нарочито удивился Андрей, не отрываясь от листков.
– Нет, но обычно ты веселый.
«Замечают коллеги. В провинции все у всех на виду», – невесело подумал он.
– Повеселишься тут… Я думаю, почему человек вдруг перестал ходить по врачам? У последнего был – у невропатолога, а потом вдруг раз! – пауза и…
– Может, жена знает? Позвони спроси. Она же заинтересована в результатах.
Телефон у вдовы оказался только домашний, там не отвечали. Было уже пять вечера.
– Пожалуй, я пойду, – вздохнул Андрей.
– Давай. Завтра когда будешь?
– Как всегда.
«Завтра, если получится, вытрясу из Бороды адреса всех лагерей отдыха в районе, отберу у него машину и поеду разыскивать Анну О.», – неожиданно для себя решил Андрей. Сколько можно ее не видеть и так, гнусно и безысходно, хоть вой, тосковать?
За ужином и телевизором чуть не забыл позвонить замдиректорской вдове.
– Скажите, а по какой причине ваш муж перестал ходить по врачам?
– Он не переставал. Он и в тот день, когда… ну, когда…
– Я понял, понял.
– …он с утра у врача был. Потом сразу пошел на работу.
– Это не совсем так. Последняя запись о приеме в поликлинике у невропатолога в больничной карте обозначена двадцатым марта, а двадцать девятого уже находим запись – сдать карточку в архив из-за кончины пациента. Он бросил ходить по врачам за восемь дней до своего трагического поступка. Как вы можете это объяснить?
– Никак. Он все время ходил к врачу.
– Может, он ходил к частнику, к платному врачу, не в поликлинику?…
– Нет, я бы знала. Он ходил в горбольницу. Это точно.
– Но свидетельств об этом нет. А вы не помните фамилию последнего врача?
– Ой, как-то на «ский»… Он говорил, но я не помню.
– Ладно, я проверю.
«Значит, нашелся какой-то неизвестный ловкачок, который мужика в неделю ухайдокал!.. А куда делся? Придется завтра опять идти в больницу и плотно работать с персоналом. Что ж, так, глядишь, доживу до следующего номера и со всеми силами нерастраченной юношеской души примусь за поиски Анны О. Сколько она у нас в очередных бегах? Третью неделю? Или уже четвертую?»
Наутро Борода верстал следующий номер и был психически недоступен – Андрей взял копию карточки и записи, поехал в горбольницу и полчаса торчал у расписания приема врачей, сравнивая свои записи. На «ский» было только два врача: один педиатр, другой гинеколог. Оба Андрею решительно не подходили.
– Молодой человек, а вы у нас чем больны? – послышался над ухом негромкий, вкрадчивый голос.
Андрей вздрогнул и обернулся. Рядом стоял тот немолодой охранник в черном, которого он видел накануне.
– Я вас второй раз вижу за последние сутки, и все вроде как не по делу… Документы у вас какие-нибудь есть?
– А то! – злорадно ответил Андрей.
Он торопливо полез во внутренний карман куртки. Охранник нервно дернулся, следя за его рукой, и Андрей стал двигаться помедленней.
– Так, – охранник разочарованно посмотрел на корреспондентское удостоверение, – и что же вас сюда привело?
– Вот, кстати, может, вы прессе поспособствуете. По моим сведениям, в больнице принимал некий специалист с фамилией на «ский», а вот фамилии я здесь не вижу.
– Почему? – удивился охранник. – Такие фамилии есть.
– Нет-нет, эти врачи мне не подходят по определению. К тому же меня интересуют сведения полутора-двухмесячной давности.
– Н-да… Здесь арендуют кабинеты частники – может, среди них?
– О! – воскликнул Андрей так громко, что на него обернулись старушки из очереди в регистратуру. – А где можно ознакомиться со сведениями этого порядка?
– А вам зачем?
– Да вот, видите ли, у меня складывается впечатление, что один человек, вполне здоровый, пообщавшись с таким «врачом», наложил на себя руки. Я хотел бы разобраться получше.
– Писать об этом будете?
– Ведь стоит, а? Человека-то нет.
– Да… Ну, если вы из «Крестьянки», могу показать список. Персонал, который имеет постоянный допуск в здание. Пройдемте.
«Ага, бывший мент…» – тотчас сообразил Андрей.
Арендаторы – мануальщики и травники – менялись довольно редко. Часто переезжали с места на место специалисты по биоэнергетике и прочие экстрасенсы. Изо всех лекарей, пожалуй, единственной подходящей кандидатурой оказался некий Корсунский Ю. Я., проработавший в помещении поликлиники месяца три и убывший в неизвестном направлении в конце марта в связи с окончанием срока аренды.
Андрей набрал на сотовом телефон вдовы.
– Это Андрей, журналист… Вы не припомните фамилию врача, которую называл вам муж, – не Корсунский? Подумайте, это важно.
– Да-да, верно, Корсунский!.. Я тогда еще подумала: коршунский какой-то… Да… А вы его нашли?
– Вроде. Я вам из редакции перезвоню.
Андрей отключил мобильник и повернулся к сидящему рядом охраннику.
– И что? – спросил тот.
– Похоже, именно этот Корсунский лечил моего героя.
– Ну дела…
– А договоры на аренду где хранятся? Там ведь, наверное, есть паспортные данные, адрес?
– У замглавврача по хозяйственной части. Только он вам ничего не даст.
– Мне не дадут, прокуратуре дадут, – хмыкнул Андрей. – Я ведь не от своей левой ноги сведения получил.
– Ах вот как…
– Угу. Ладно, не буду отвлекать. Пойду писать. Спасибо большое.
– Только на меня, парень, не ссылайся, хорошо? Я так, без балды помог, – забеспокоился охранник.
– Зачем? Я все заслуги себе припишу, – улыбнулся Андрей.
«Значит, так. Напишем проблемную, грустную статью. Пусть потом органы ищут этого экстрасенса и выясняют, где и чем он сейчас промышляет. Вот права, права Ксюша Петровна – подальше от этой экстрасенсорики надо держаться! Смирение, пост и молитовка! Мудрая она тетенька. Я тоже молодец и заслужил бигмак! Пост отложим».
Андрей пошел в редакцию пешком, щурясь от то и дело выскакивающего из-за облаков беспощадно яркого солнца. Заметно теплело.
– Тебе дама какая-то звонила. Просила перезвонить, – сказала Валя, уже собиравшаяся ехать в типографию.
– Я знаю, душечка. Сейчас брякну.
– Опять ласковый? – удивилась она. – Сцапал кого-нибудь, хищный ты наш?
– Ага. Парапсихолога одного подловатого.
– Едешь, Валя? – появился в дверях помятый с лица, усталый главред.
– Еду, еду!
Валя убежала, Андрей повернулся к главному.
– Ну все, Михал Юрич, сейчас вы от меня не отвертитесь, – плотоядно зарычал Андрей.
– А я и не буду. Только чаю попью, и я твой. Ты сам обедал?
– Да, на пути из морга.
– Чего? Шутишь так? – поднял глаза Борода, наливая кипяток в чашку.
– Хороши шутки!.. Видимо, замдир-то наш, отчаявшись узнать причину своего недомогания, кинулся в объятия нетрадиционной медицины, а тот прохиндей, чтобы вышибить из него побольше денег, наговорил с три короба про его безнадежное состояние. Тот и повесился… Замдир в то несчастное утро у некоего Корсунского был, а как пришел на работу, так в петлю полез. А Корсунский тут же смылся… По-другому как будто не получается.
– Да, звучит правдоподобно. Ты моему дружку справочку наваяй – пусть проверит, кто таков. И давай пиши, пиши!..
…Домой Андрей ушел затемно. Статья вытанцовывалась мрачновато-обличительная. Врача он обозначил инициалами – прямых улик против него не было, а смысл сводился к тому… Пока он ни к чему не сводился. Вернее, сводился к тому, что не надо верить кому попало… И западать на первые встречные глаза… Пусть большие, грустные и небесно-голубые. Настроения у Андрея хватило только на печальное повествование, а вот на конструктивные выводы…
Вечером он набрал номер Ксении Петровны. Как там ее волшебный дар – не восстановился? Подскажет она ему хоть что-нибудь?
– …Можно, я к вам зайду? Завтра…
– Заходи… Конечно, Андрюшенька, заходи. А… что у тебя случилось?
«Чувствует все-таки?!»
– Ничего не случилось. В общем и целом за жизнь хочу поплакаться.
Андрей нарочито шумно выдохнул в трубку.
– А… понимаю. Заходи.
– Она вам не звонила? – не смог удержаться Андрей.
– Как уезжала – звонила. Больше – нет… Ты приходи завтра утром. А то я с понедельника в отпуске, уеду ненадолго. Сможешь?
– Да куда ж я денусь!..
Из дверей Ксень-Петровниной квартиры на Андрея пахнуло теплым запахом свежей выпечки.
«Меня ждала! – чуть согрелась душа Андрея. – Хоть кто-то меня ждет, кроме ненасытного упыря глав-вреда!»
– Как я всегда здорово подгадываю, Ксения Петровна, – прямо к тому времени, как вы пирожки из печки высаживаете, – улыбнулся Андрей, вместо приветствия.
– Ну и хорошо, ты же здесь один, без семьи. Я сейчас дело закончу… Ты в комнату пройди пока.
Мельком глянув в сторону кухни, Андрей заметил, что у Ксении Петровны гостья – такого же примерно возраста, худенькая, темноволосая женщина. Гостья начала поспешно собирать с кухонного столика разнокалиберные фотографии. Несколько минут слышались невнятно бубнящие голоса, потом шаги к двери.