– Гм… – Эйнсли откинулась на спинку стула. – Обычно его хотят снять на лето.
– Значит, его все-таки можно арендовать.
– Не совсем. Он уже давно на рынке. Этот дом всегда вызывает определенный интерес – люди едут по той дороге, как правило, потому что не туда свернули. Местные никогда туда не ходят. Но он дорогой. И неудобный. Там даже летом бывает холодно, а в довесок к аренде придется платить за уборку. Раз в неделю его убирают, и уборщику приходится задержаться на целый день, чтобы все успеть. Это одна из причин, почему он еще не рухнул.
– А другие причины? – Ниса обезоруживающе улыбнулась.
Эйнсли не попалась на крючок.
– Зимой необходимо расчищать снег, – продолжала она, – поэтому даже если вы приехали летом, стоимость распределяется равномерно, чтобы покрыть эти и другие расходы.
– Похоже, владелец получает немалую выгоду, – сказала Ниса.
– Не без кое-каких издержек.
– Так кто владелец? – спросила я. – Кто-то из города?
– Нет. – Эйнсли достала из кармана электронную сигарету, повернулась, чтобы затянуться, и выпустила клубы дыма с ароматом раздавленного папоротника и флоксов. – Хилл-хаус принадлежит мне.
Глава тринадцатая
Я с возросшим интересом разглядывала Эйнсли.
– Вы там живете?
– Господи, нет! Вы же его видели. Зачем мне одиннадцать тысяч квадратных футов? Я живу здесь. Знаю, про Хиллсдейл многие говорят гадости, но здесь не так уж плохо, – продолжала Эйнсли, поворачивая на пальце серебряное кольцо с янтарем размером с желудь. – За покупками приходится ездить в Такамак, но вы сами знаете, что это недалеко. И недвижимость в Хиллсдейле дешевле. Намного дешевле.
Она перестала крутить янтарное кольцо и рассматривала меня, словно хотела понять, достойна ли я доверия.
– Хилл-хаус принадлежал моему покойному мужу, Джезу Сандерсону, – едва ли не с неохотой сказала она. – Он унаследовал его от отца. Честно говоря, Хилл-хаус постоянно оказывается в центре какой-нибудь драмы – куча судебных исков. Только уладится одно дело, непременно объявляется кто-то, кто утверждает, что у него есть права на дом. – Она убрала электронную сигарету обратно в карман. – Джез очень хотел его продать. Мы тогда жили в городе и сюда почти не приезжали: поезд не ходит, а на машине очень долго, так мы считали. Даже до пандемии люди ездили сюда на выходные, а я думала: четыре часа дороги ради двух дней? Сейчас все просто перебрались сюда, так что это не проблема. Короче, – продолжала она, – семнадцать лет назад Джез наконец нашел покупателя, но прямо накануне заключения сделки муж скончался. Инфаркт. Бум.
Эйнсли хлопнула в ладоши так громко, что мы с Нисой вздрогнули.
– Это было давно, – продолжала она, – а я до сих пор не могу поверить, что его нет. Но после его смерти сделка не состоялась. Тогда я не стала вновь выставлять дом на продажу, а теперь жалею. – Она бросила взгляд на янтарное кольцо и пожала плечами. – Джез работал на Уолл-стрит, оставил мне большое наследство. На жизнь в Нью-Йорке не хватало, но чтобы жить в другом месте – предостаточно. В городе я занималась недвижимостью, поэтому получила лицензию и переехала сюда. Как я уже говорила, это намного дешевле. Но только не в Хилл-хаусе – такой огромный дом так и тянет из тебя деньги, если живешь там. Я плачу Мелиссе Либби за уборку раз в неделю. Ее муж Тру делает мелкий ремонт и зимой расчищает снег.
– Но разве это не слишком дорого? – воскликнула Ниса и неловко улыбнулась. – Раз вы там даже не живете…
– Скажу честно… я вообще там не бываю, если в этом нет особой необходимости.
– Почему?
– Скажем так: не люблю такой стиль. Дом сохранил большую часть оригинальной архитектуры, и мне она не по вкусу. Итак, Холли и Ниса… – Она наклонила голову и вопросительно уставилась на нас. Густо подведенные глаза придавали ей сходство со сфинксом средних лет. – Вы обе работаете дома?
– Я пишу пьесы. Ниса пишет и исполняет песни. Но у нас обеих есть постоянная работа.
– Хорошо иметь постоянный доход. – Голос Эйнсли снова сделался отрывистым. – Послушайте, я уверена, вам известно, что цены на недвижимость подскочили. Даже в Хиллсдейле тяжело подобрать дом. Нет описи, нет…
– Я только что получила грант за написанную мною пьесу. Поэтому мы здесь. Ну, это одна из причин. Еще мы просто хотели на несколько дней вырваться из города. Но я ищу место, где смогу поработать с парой человек – ну… отрепетировать и кое-что отредактировать. Это весьма крупный грант, – прибавила я, раздраженная тем, что она сбросила меня со счетов.
– Гм… – Эйнсли постучала по янтарному кольцу. Оценивающий взгляд сделался еще более пристальным. – Разве для этого не лучше быть в городе?
– Там бешеные цены на аренду.
– И не говорите. – Хитрое выражение на лице Эйнсли уступило место улыбке продавца. – О чем ваша пьеса?
– О ведьмах.
– Ведьмах?
Я извлекла из сумки купленное мною напечатанное по требованию издание «Эдмонтонской ведьмы» – слегка улучшенную версию скрепленной машинописной рукописи, которую я нашла в округе Патнэм. Я подняла его так, чтобы она увидела обложку – викторианскую картину с веселыми обнаженными женщинами на метлах.
– Это малоизвестная пьеса, – объяснила я, – и я использовала ее как своего рода отправную точку. Темы моей пьесы – контроль и принуждение, то, как манипулируют женщинами, особенно женщинами в возрасте, а потом их наказывают за… ну, практически за все.
– Не сказать, что эта тема нова, – заметила Эйнсли.
– Я отвечаю за музыку, – вставила Ниса. – Вы видели «Гадестаун»? Или «Однажды на этом острове»[13]? Мы стремимся к чему-то вроде этого. Главную роль исполняет Аманда Грир.
Я бросила на Нису предупреждающий взгляд – слишком много информации. Но Эйнсли, судя по всему, заинтересовалась.
– Аманда Грир? – переспросила она. – Я думала, она на пенсии. После…
– Нет, она по-прежнему играет. – Я бросила «Эдмонтонскую ведьму» обратно в сумку. – Она прочитала мою пьесу и очень заинтересовалась. Как и многие, – прибавила я.
Ну и пусть говорю так, словно защищаюсь. Внезапно мне отчаянно захотелось, чтобы все случилось именно так, как я себе представила.
– Что ж, – сказала Эйнсли, – похоже, проект интересный. – Она как будто действительно так считала.
– Так и есть, – подтвердила я. – Нельзя ли взглянуть на дом изнутри?
Эйнсли продолжала смотреть на янтарное кольцо.
– Почему бы и нет? – заявила она и опять хлопнула в ладоши. – Секундочку, сейчас разыщу ключи.
Она пошла наверх. Стук каблуков эхом разносился по ступенькам. Ниса повернулась ко мне.
– Видела кольцо? И… – Она провела пальцами вдоль уголков глаз, изображая стрелки. – Макияж! Обожаю ее.
– Тсс. – Я прижала палец к губам Нисы. – Я думала, ты не захочешь переезжать в деревню?
– Это было до того, как я узнала, что нашей хозяйкой будет верховная ведьма.
Эйнсли шумно спустилась обратно, звякая ключами в руке, и направилась к двери.
– Хотите поехать на моей машине?
– Я на своей, – сказала я.
– Я поеду с Эйнсли. – Ниса встала и поспешила вслед за риэлтором. – Встретимся на месте.
Глава четырнадцатая
Я ехала за Эйнсли мимо церкви, которую сожрал Сатана, и дальше шесть миль по неровной дороге, ведущей в Хилл-хаус. Она так гнала, что пару раз я потеряла ее из виду. Она что, не беспокоится о своей подвеске? В голове мелькнула странная тревожная мысль: а вдруг Эйнсли каким-то образом скроется с Нисой в лесу, и я их больше не увижу?
Однако «мерседес» всегда появлялся снова. Я проехала мимо передвижного дома – «субару» все еще не было на месте. Про нее тоже надо бы спросить у Эйнсли.
Въехав в ворота, я двинулась дальше по дорожке и перед домом увидела автомобиль Эйнсли. Я припарковалась за ней и выскочила из машины. Входная дверь была открыта, изнутри доносились голоса.
Взбегая по ступенькам, я заметила, как на веранде что-то зашевелилось. Очередной черный заяц? Я застыла на месте, он, помедлив, повернулся и уставился на меня. В лучах полуденного солнца полупрозрачная кожа его ушей приобрела коралловый оттенок. Гигантские зрачки в обрамлении черной шерсти больше напоминали совиные, нежели заячьи.
Затаив дыхание, я старалась не двигаться. Заяц приподнялся на мощных задних лапах и посмотрел прямо на меня. Мое удивление сменилось ужасом, когда он очень медленно улыбнулся, обнажив ряд квадратных зубов в красных пятнах.
– Холли! Что ты там делаешь? Заходи!
Я повернулась. Ниса стояла в дверях и нетерпеливо махала мне рукой. У меня свело горло, я не могла вымолвить ни слова и лишь указала на зайца, пытаясь ее предупредить. Но Ниса бросила на меня недоумевающий взгляд, а когда я посмотрела назад, заяц уже исчез.
Глава пятнадцатая
– Все нормально? – Ниса взяла меня за руку и затащила внутрь. – Что ты там увидела?
Я озадаченно глядела на пустое крыльцо.
– Ничего, – наконец выдавила я.
К нам подошла Эйнсли, размахивая перед собой рукой.
– Ух! Тут немного пахнет затхлостью, уж простите. С прошлого года в доме никто не живет. Мелисса приходит убирать, но…
Она указала на просторный пустой вестибюль. Обитые панелями стены и полы из твердых пород дерева тускло блестели. Вокруг нас, словно мошкара, кружились частицы пыли, и я ощутила запах лимонной полироли для мебели, едва маскировавший вонь дохлой мыши.
– На все ей не хватает сил, – закончила Эйнсли. – Впрочем, никому не хватает. Давайте я вам все покажу.
Я последовала за ней, стараясь отогнать мысли о зайце. Ниса с тревогой посмотрела на меня, не отпуская моей руки.
– Холли? Что-то не так?
Я вяло улыбнулась, пытаясь воскресить приятное возбуждение, которое ощущала в конторе Эйнсли.
– Мне просто показалось, что я что-то видела снаружи. Стоит ли надеяться, что это был робот-пылесос? – К моему облегчению, она засмеялась.