за того, что его не убрали, мана вновь высвободилась и состояние принцессы только ухудшилось. Она будет и дальше страдать несмотря на все лечение, что ей оказывают.
Несмотря на все предоставленные мной объяснения, Мелт все еще был под впечатлением моей детской внешности и озвучил свое несогласие:
— Прошу вас, не дайте себя обмануть, Химе-сама! Я никогда не слышал о такой магии, которая позволяла бы обнаружить инородные предметы в чьем-либо теле. Это же очевидно, что он врет.
— Похоже, что Мелт не верит тебе, Северус-кун. Ты слышал его возражение, не так ли? Можешь ли ты как-то подтвердить свои слова иначе? — спросила Рифель.
Принцесса поверила в мою магию, но Мелт, как Имперский Страж, не в том положении, чтобы просто довериться моим заявлениям. Вот почему она хочет, чтобы я предоставил ему доказательства.
— Если вы хотите, чтобы я показал вам какое-либо подтверждение своим словам, то это невозможно, — ответил я ей.
— Вы слышали это, Химе-сама? По-видимому, он слышал эту историю от госпожи Ферис и решил придумать удобные для этого факты, — продолжал обвинять меня Мелт.
— В любом случае, я не смогу как-либо доказать нахождения там инородного предмета, кроме как достать и показать его вам.
— Достать его? Как ты планируешь это сделать? — с сомнениями спросила меня Рифель.
— С помощью хирургической операции… Я сделаю надрез на вашей руке и достану его из вашей руки наружу, — предложил я.
В этом мире еще не было такого понятия, как хирургическая операция. Большинство болезней и ран лечились магией исцеления, по этой же причине люди считали неразумным резать людей где-либо помимо сражений.
Само собой, были границы и исключения, когда использование всемогущей целительной магии не помогало, как например в случае с Принцессой.
По-моему, этот самый объект попал к ней в рану во время лечения. Здравым смыслом в этом мире было… Оказать немедленную помощь, если человек оказался ранен. При этом они совсем не беспокоились обычно о стерильности окружения.
А теперь вернемся к словам Принцессы: она сказала, что упала во время верховой езды. Так что вполне вероятно, что этот предмет мог попасть к ней в рану, пока она лежала на голой земле.
Все бы ничего, если бы это был простой камень или грязь, но у этой штуки была высокая магическая сила. Если мое предположение окажется верным, то…
— Наконец этот плебей показал свое истинное лицо! Порезать руку самой Химе-самы? Как Имперский Страж, я убью любого, кто посмеет причинить вред Принцессе!
— Постой! Северус-кун, должна быть причина, по которой ты говоришь такие вещи, ведь так? — спросила Рифель.
— Разумеется. Я почувствовал отличительную от вашей маны, которая исходит от этого предмета. Вероятность того, что вас вылечат, крайне мала и оно продолжит причинять вам боль до тех пор, пока вы оставляете эту ситуацию без внимания, — пояснил я.
— Северус-сан? Что случиться с Ане-сама в том случае, если этот предмет останется в теле Ане-самы? — поинтересовалась Риз.
— Ее болезнь не доведет до смерти, но она будет страдать до конца своих дней. На самом деле, я в этом более чем уверен.
— Если говорить честно, то все мое тело кричит от боли. Из-за этого я никак не могла заснуть прошлой ночью. Мне пришлось принять снотворный порошок, — призналась Рифель.
Снотворный порошок похож по сути на снотворные пилюли из моей прошлой жизни. Хотя она уже не могла спать без снотворного, она по-прежнему общалась с нами, улыбаясь. Принцесса очень старается подавлять свою боль ради того, чтобы не беспокоить Риз.
— Я рекомендую немедленно его извлечь. Если вы мне все еще не доверяете, то я предлагаю вам поставить некоторые условия, — предложил я Принцессе.
— Какие-же? — спросила Рифель.
— Если я разрежу вашу руку и ничего там не найду, то вы можете отрубить мне голову.
— Что вы сказали?! (??)
Все присутствующие, за исключением брата и сестры, затаили свое дыхание, но я не стал бы кого-то лечить, если бы я не был уверен в своих словах. Не было даже и миллионной доли шанса на такую ситуацию, где я расстанусь со своей головой.
— Раз такое дело, то вы можете отрубить и мне голову, — поддержала мою идею Эмилия.
— И мою тоже, — вторил ей Реус.
Я и не предполагал, что все может дойти до того, что мои ученики встанут передо мной. Я действительно очень им благодарен за то, что они без промедления меня поддержали, вот только… Эти двое заметно нервничали, предоставляя свои шеи. Ну, я так думаю…
— М-мою тоже! — Риз решила тоже на мою идею.
— И ты, Риз?! — возмутилась Рифель.
— Ане-сама. Возможно и не в той же степени, как Эмилия или Реус, но я тоже доверяю Северусу-сану. Он тот человек, который учил нас быть внимательными и уверенными в себе. Поэтому я также…
— Риз…
— Прошу тебя. Умоляю, поверь… Северусу-сану! — упрашивала сестру Риз.
Она также встала передо мной, заявляя о своем доверии ко мне. Она практически умоляла уже свою сестру. Это было выражением своих чистых намерений, без какого-либо намека на эгоизм.
Принцесса Рифель на это тяжело вздохнула и произнесла:
— Ха-а… Ты только посмотри на это, Сения. Моя младшая сестра так выросла за то время, пока я ее не видела. Мне даже немного одиноко стало.
— Да. И мне тоже. Она определенно повзрослела. Возможно, что это все благодаря тому, что он повлиял на нее, — согласилась с Принцессой Сения.
— Я просто хочу помочь моей Ане-сама, так что заявлять о том, что я повзрослела это немного…
— Дело не в этом. Я бы скорее всего уже сдалась, если бы сейчас ты была прежней. Полагаю, что такие изменения могут происходить от того, что ты кого-то любишь, — прервала свою сестренку Рифель.
— Л-люблю?! Все не так! У Северуса-сана уже есть Эмилия! — в панике оправдывалась Риз.
— Божечки, — усмехнулась Рифель и продолжила говорить. — Любовь — это то, к чему нужно подталкивать. Я не допущу того, чтобы моя младшая сестренка сдалась без боя.
Это конечно мило, что сестренки хорошо проводили свое время, но здесь вообще-то находился парень, который все это время в стороне не спускал с меня глаз. Так что давайте лучше продолжим наш разговор.
— Так что насчет таких условий, Рифель-химе? В таком случае вы мне доверитесь? — вернул я всех к основной теме.
— Предоставить жизни четырех людей, включая мою младшую сестру. Такое я не могу игнорировать. Моя репутация как правителя пострадает, если я сейчас откажусь. Так что я доверюсь тебе, — согласилась Рифель.
— Химе-сама?! Нет никакой необходимости в том, чтобы подвергать себя такой опасности! Разве предыдущие маги, что осматривали вас, говорили о том, что с вашей рукой что-то не так?! — продолжал упорствовать Мелт.
— Да, это так. Но никто из них ничего не сказал о нарушении моей магической силы. Со своей же стороны ты можешь абсолютно точно опровергнуть слова Северуса-куна? Даже Риз ему доверяет, а она моя младшая сестренка. Тем более я должна ей довериться.
— Ты! Сперва обманул Ферис-саму, а теперь еще и Принцессу хочешь запутать?! Я выбью из тебя признание…
Внезапно замолк Мелт.
В тот момент, когда он уже начал обнажать свой меч, Сения оказалась у него за спиной и пронзила его шею иголой. Страж потерял сознание и упал на землю, после чего его тело перенесли в конец комнаты и оставили там одного. Даже как-то грустно… Не слишком ли у них суровое обращение с Имперским Стражем?
— Игла покрыта снотворным. Скорее всего он еще не скоро проснется, — заключила Сения.
— Отличная работа, Сения. Теперь, Северус-кун. Я прошу тебя позаботиться обо мне, — сказала Рифель.
— С ним ведь все будет в порядке? — беспокоился я за стража.
— Все хорошо. Это уже не в первый раз. Имперская Стража превосходна, их преданность высока, но их слабость в том, что они слишком строги с чужими людьми, — заверила меня Рифель.
— Должно быть такая преданность вас беспокоит, — произнесла Эмилия.
— Хех… Ну да. Я рада, что у меня теперь есть друг, который того же мнения, — усмехнулась принцесса.
Рифель взглянула на брата и сестру, что разделяли ее чувства в этом. Хотя, преданность самих родственников было ненормальной даже для тех, кто был бы из королевской семьи.
Вскоре, после того, как шумный парень был на время устранен, я мог наконец приступить к процедурам по извлечению. Тем более я уже получил согласие самой Рифель-химе.
Мне приготовили большое ведро и пинцет на серебряном подносе, на котором обычно приносили еду. После этого я коснулся руки Принцессы, чтобы вновь подтвердить наличие инородного предмета и затем Сения подошла ближе, держа в руках маленький платок.
— Рифель-сама, вот платок.
— Спасибо, Сения. Я должна положить его себе в рот, так? — уточнила Рифель.
— Ане-сама, для чего тебе платок? — удивилась Риз.
— Разве мне не собираются сделать надрез? Это будет очень больно, поэтому мне страшно, что я могу случайно что-нибудь укусить себе или не сберечь свои зубы, — пояснила своей сестренке Рифель.
— В этом нет необходимости. На данный момент я блокирую ваши нервные окончания, поэтому вы ничего не почувствуете, — попытался я успокоить Риз и Принцессу.
— Ась? Что ты сейчас сказал?!
Пока я заканчивал обезболивающие процедуры, используя свою ману, я объяснял ей почему она сейчас ничего не чувствует своей рукой. Я несколько раз ткнул своим пальцем в то место, где нужно было сделать надрез. Принцесса была очень удивлена, что она совершенно не ощущает моих прикосновений.
— Как занимательно. Я совершенно ничего не чувствую, когда пытаюсь шевелить рукой, — поражалась Рифель.
— Ваши нервы парализованы моей маной. Вы ничего не почувствуете, даже если я начну делать надрез на вашей руке.
— Насколько же далеко может зайти такая магия? Нет, сейчас лучше заняться другим. Поскольку я уже решилась, приступайте, — объявила Рифель.
Я предупредил ее, что было бы лучше отвести свои глаза или же вовсе не смотреть, но она заявила, что хочет все видеть своими собственными глазами до самого конца, поскольку это напрямую касалось ее самой. Я поставил ведро под рукой Принцессы, в то время как Эмилия подготовила для меня серебряный поднос. Затем я приступил к операции.