– Думаю, масок у вас немало, – пожал плечами Анри.
– Вот как раз ошибаешься! Мне редко удается выдержать роль, обычно маска начинает трещать по швам максимум на второй день.
– Не помещаетесь? – с милой улыбкой поинтересовалась Валери. – Чувство собственного величия не влезает?
– Тройка по практике! – пригрозила я и тут же прикусила язык на ухабе.
– Ничего не получится, госпожа профессор, практика у нас неофициальная, без оценок!
И юные негодяи переглянулись.
Готова спорить на собственный фамильный особняк против собачьей будки, эти дети будут долго провоцировать меня, ища границы дозволенного… Что-либо доказывать было лень, так что после щелчка пальцами оба замолчали на полуфразе.
– На полчасика, – ласково улыбнулась я, открыла окно экипажа и подставила лицо нежарким солнечным лучам.
В портальной Клермон-Феррана была очередь.
Очередь! На услугу, которая стоит в зависимости от дальности перехода от сотни дукатов и выше. Я злобно фыркнула и извлекла из кармана то самое письмо его величества, которым предписывается оказывать помощь, всячески способствовать и так далее, и развернула его перед носом сонного мага. Реакция меня удовлетворила: разглядев печать, он заполошно вскочил, приложил перстень к запертой двери одной из кабин, распахнул ее и склонился в поклоне.
– В Лютецию, – произнесла я прежде, чем успел что-нибудь сказать Анри, освобожденный от оков безмолвия (это не я так велеречива, так заклинание называется, честное слово!).
Зажмуренные глаза, миг легкой тошноты, и мы ступаем на мозаичный пол портального зала в Консьержери – огромного, на сотню кабин, чем-то похожего одновременно на собор и на вокзал.
– Итак, я предлагаю встретиться здесь же через два часа, – сказала я, поворачиваясь к студентам. – Вам же хватит этого времени, чтобы забежать домой, перекусить и прихватить одежду на следующие два или три дня.
Они переглянулись, и Анри ответил:
– Лично мне точно не хватит, потому что в это время матушка как раз завтракает и потребует от меня полного отчета. Так что я – с Валери в общежитие.
Девушка улыбнулась ему и добавила:
– И я… мы хотели попросить вас, профессор. Пожалуйста, больше не делайте так. – И она щелкнула пальцами. – На нас, я имею в виду.
– Та-ак! – Остановившись на полушаге, я осмотрела их напряженные лица и осведомилась: – Бунт на корабле?
– Ни в коей мере. – Несмотря на небольшое ментальное давление с моей стороны, голос Анри оставался спокойным и даже почти безмятежным. – Просто просьба учеников к учителю.
– Тогда план меняется. Мы отправляемся ко мне пить чай с булочками и разговаривать.
Портал в свой дом я открываю автоматически и в любом состоянии. Мой драгоценный Бакстон возник в прихожей ровно через секунду после того, как мы втроем вышли из светящегося сиреневым овала. Иногда я думаю, что у настоящих дворецких, экономок и горничных наверняка есть какая-то своя особая магия, совершенно не доступная более никому, даже архимагам. Ну вот тот же мой дворецкий: в какое бы время суток, в какой бы компании и в каком бы состоянии я не появилась, во фраке встречает меня и моих гостей, стоя на том же самом месте, – на правом завитке зеленого ковра в холле.
– Доброе утро, – кивнула я ему и побежала по лестнице наверх, договаривая на ходу: – Бакстон, проводите молодых людей освежиться с дороги и подайте чай в голубую гостиную, я пока загляну в кабинет.
В кабинете было прохладно и тихо, тяжелые шторы отгораживали комнату от шумной летней Лютеции, от пришедшего наконец-то тепла, запаха цветущих лип, шума Сены под окном. Движение пальцев, и в воздухе над рабочим столом развернулась карта Бургони. Я долго вглядывалась в окрестности столицы винодельческого региона – городка Бон, в четкие линии виноградников и ниточку дороги, которая должна привести нас в замок Рикар-Монтраше. Отвлек меня от этого занятия негромкий хлопок, с которым материализовался передо мной магический вестник. Взяв в руки пакет, я вскрыла его и долго в задумчивости смотрела на три нетолстые брошюры, лежавшие внутри: «Техника лесоводства», «Широколиственные леса центральной Галлии и их вредители» и «Растительные яды. Их получение и применение в полевых условиях».
– О святая Бригита! – Наконец-то до меня дошло. – Хранитель библиотеки, только вчера ведь просила у него материалы по лесам, а уже неактуально. Впрочем…
Отложив первые две книжечки, я с интересом полистала третью и, мысленно попросив прощения у хранителя Либера и всей Магической академии, сунула ее в пространственный карман.
Пригодится.
Студенты, по всей вероятности в должной мере освеженные, сидели в гостиной и истребляли ванильные булочки, пончики с корицей и прочие сладости. Бакстон налил мне чай в мою любимую чашку и вышел, плотно затворив двери. Я выдернула из-под пальцев Анри последнюю плюшку с заварным кремом и сказала, прожевав ее:
– На вас не было щитов. Не надо удивленно поднимать брови. Если я смогла бросить на вас обоих простейшее заклинание немоты, значит, в тот момент все щиты были сняты.
– Но мы же были с вами, профессор!
– Вы хотите сказать, что рассчитывали на мою защиту?
– Нет, но…
Перебив замявшегося Анри, Валери взяла разговор в свои руки:
– Мы считали, что можем не опасаться именно вас! И, следовательно, можем от вас не защищаться.
– Вы будущие боевые маги. – Я отставила чашку и выпрямилась. – Вполне возможно, что один из вас – или вы оба – придете работать в Службу магбезопасности. Это означает, что при любых обстоятельствах вы должны быть готовы к отражению нападения. За дружеским ужином, в купальне, на лодке посреди озера, где угодно – на вас должны быть щиты. В супружеской спальне, если одному или обоим придет в голову связать себя узами брака. Снимать щиты вы можете пока что только на полигонах и в лабораториях академии, да и то после того, как об этом вам скажу я. Это понятно?
– Да, профессор, – кивнула побледневшая отчего-то Валери.
– Понятно, – поддержал ее Анри, потом помотал головой и добавил: – Нам, вообще-то, уже… пришло в голову. Мы поженимся после защиты дипломов.
В ответ я промолчала. В самом деле, что могла сказать о браке этим двум детям женщина, побывавшая замужем трижды, магичка, прожившая на белом свете четыре сотни лет – и каких лет! – что могла бы я им сообщить такого, что повысило бы их безопасность или умения?
Ничего.
Ну ничего об их личных планах мной и не было сказано. Мы обсуждали следующий этап нашего путешествия.
– Итак, замок Рикар-Монтраше… – После того как Бакстон убрал со стола поднос с чайными чашками, я раскрыла объемную карту окрестностей. – Что бросается в глаза сразу же?
– Виноградники, – отрапортовал Анри. – Впрочем, я бы это и без карты сказал, из всех вин мира отец предпочитает именно «Пюи-Монтраше», особенно 2132 года.
– Прекрасно. Что еще?
Тут студенты уже задумались, шаря глазами по зеленым холмам, ровным линиям виноградников и квадратам фруктовых садов.
– Э-э-э… – начала Валери.
– Ну, рассказывай! – подбодрила я девушку.
– Вот тут строение. – Пальцем она ткнула в точку совсем рядом с нашей целью – замком. – Похоже на монастырь, только непонятно, действующий или заброшенный.
– Неплохо. Помнится, у нас было занятие, где рассказывалось о работе с объемными магокартами.
– Ага… – Рука девушки уже увереннее сложилась в жест активации, и крохотный разряд ударил в микроколокольню.
Изображение на карте увеличилось, приблизилось так, что стало занимать почти всю ее поверхность. Можно было, словно на панорамном снимке, рассмотреть готические стрельчатые окна, летящие ввысь своды, мощные контрфорсы и аркбутаны…
– Вон окно разбито, – воскликнул Анри. – И ограда обрушилась… Заброшен, да?
Я промолчала, а Валери продолжала действовать. Новый жест, новое заклинание, и рядом со зданием возник текст.
– Ага, точно! «Монастырь закрылся в две тысячи сто четвертом году после смерти последнего монаха, здания и сооружения законсервированы», – прочитал Анри и посмотрел на меня. – Восемьдесят с лишним лет все это простояло пустым. Готов держать пари на золотой дукат против гнилой картошки, что там могла поселиться небольшая бандочка. Или какой-нибудь темный колдун с самыми зловещими замыслами.
– А мы, значит, едем все это расследовать, – глубокомысленно покивала Валери, – а ближайшее место, где можно остановиться королевским следователям, – замок местного владельца.
– Ну да, естественно… – подхватил Анри. – Если бы мы были в роли просто сыщиков, нам бы, может, и предоставили на пару ночей комнатку в пристройке для слуг, но к семейству мы бы уже близко не попали. А с вашим открытым листом…
– Вот именно. Итак, едем под своими именами… ну более или менее; тебе, дорогой мой, придется слегка сократить титул. Иначе гостеприимный хозяин крепко задумается, не пора ли его дочке замуж.
– Да ну, в первый раз, что ли! – легкомысленно отмахнулся виконт Анри де Бюссон де Буа-Траси.
– Домой зачем-нибудь заглянуть надо? – Ответом мне было дружное «нет!». – Тогда через час отправляемся, а пока можете погулять в саду.
Замок был виден издалека. Его серые башни и острые шпили, казалось, нависали над светлой зеленью виноградников, а узкие окна напоминали скорее бойницы.
– Ого, – с почтением произнес Анри, приостановив экипаж. – Профессор, это он и есть?
– Да, Рикар-Монтраше перед вами.
– Старинный, должно быть?
– Ты что, не прочитал информацию? – В голосе Валери звучала легкая насмешка. – Замок был построен почти семьсот лет назад, в конце пятнадцатого века графом Шарлем де Бофремоном, и в те времена назывался по фамилии владельца. Но граф поссорился с тогдашним королем Галлии Убальдом Тевтонцем и был казнен вместе с сыновьями, а его дочь Женевьеву выдали замуж за королевского конюшего, тогда еще барона Рикара.
– Что интересно, Бофремонам отрубили головы мечом, который за одну ночь выковал местный кузнец, – добавила я. – И меч этот по сей день хранится в музее замка с подписью «Toujours prêt pour la gloire du Roi», что означает на старогалльском…