– За мной, – сказала Персефона и решительно зашагала по коридору. – Если идти от утеса, то нам в ту сторон у.
Агата сняла с головы жемчужную сетку. Ее длинные волосы рассыпались по плечам и засияли призрачным голубовато-зеленым светом. В лабиринте сразу стало гораздо светлее.
– Умница, – похвалила ее Персефона. – Будь рядом со мной.
Агата усмехнулась и подошла к Персефоне.
– Я могу еще кое-что, – произнесла она.
В руке Агаты вдруг полыхнул шар голубого пламени, и она швырнула его вглубь лабиринта. Шар понесся по темным коридорам, выжигая переплетенные корни. Запахло гарью, обгорающие корешки посыпались на земляной пол. Скоро огненный шар скрылся за поворотом, и его свечение погасло, но теперь заросли не преграждали экспедиции путь.
Гектор подтолкнул Гордея.
– Ты следующий, – сказал он.
– Боишься, что нападу сзади? – усмехнулся Гордей.
– Нет. Но ты Ищейка. И я буду следить за твоей реакцией. Мы все будем следить.
– Что я должен почуять? – спросил Гордей.
– О, ты сам поймешь, – усмехнулся Гектор. – Мы не пройдем мимо нужного места!
Тоннель, в который они попали, оказался узким и бесконечно длинным. По нему могли идти рядом лишь два человека. Со сводчатого потолка свисали не только обгоревшие корни, но и клочья уцелевшей от огня паутины. Им приходилось раздвигать их руками, словно занавеси.
Свет фонариков и волосы Агаты освещали дорогу, но этого было недостаточно. Тьма подступала со всех сторон. Персефона отслеживала по карте все повороты, но пару раз они заходили в тупик. Приходилось возвращаться и начинать все сначала. Страшно представить, как бы они шли без плана. В этих коридорах ничего не стоило заблудиться.
Никита разглядывал стены, сложенные из массивных каменных глыб. Их покрывали непонятные письмена, выбитые прямо в камне.
– Что это за надписи? – спросил он.
– Заклинания на древнем мертвом языке, – ответил Гордей, – сдерживающие заклятия. Они призваны не выпустить вурдалака из его гробницы.
– Закревский хорошо разбирался в этом, – согласилась Персефона.
Гектор не сводил глаз с Гордея.
– Ну как? – спросил он. – Чувствуешь что-нибудь?
– Ничего особенного, – признался Гордей.
– Странно, – произнесла Персефона. – Если верить карте, мы уже практически в центре лабиринта. Гробница где-то недалеко. Ты точно ничего не ощущаешь? Беспокойство, волнение? Хоть что-то?
– Сырость и холод, – сказал Гордей. – Больше ничего.
Никита уже порядком замерз, при дыхании у него изо рта вырывались клубы пара. Идущий позади Тимофей начал тихонько покашливать. Илья громко сопел.
– Подземелье, гроб и сдерживающие заклятия, – сказала Персефона. – Так вот откуда Штерн позаимствовал идею! Слухи о Порфирии давно ходили среди членов «Черного Ковена», и он ими воспользовался!
– Какую идею? – не понял Гектор.
– Решив спрятать свою дочь от оборотней в особняке, он начертил пентаграмму, чтобы не впустить Иоланду. А Закревский разрисовал тут все, чтобы не выпустить Порфирию. Как я сразу не догадалась?!
– А вы знакомы с Иоландой? – спросил Никита.
– Слышали о ней кое-что, – уклончиво ответил Гектор.
– Кто она? Почему не может пересечь линии пентаграммы?
Персефона покачала головой.
– В это мы соваться не будем, – ответила она. – Придет время, ты сам все узнаешь. Либо она тебе расскажет, либо это знание придет к тебе вместе с наследием Иллариона.
– Меня тоже сильно интересует этот вопрос, – признался Гордей. – Она парит в воздухе, боится святой воды и охранных пентаграмм.
– Проходит сквозь зеркала, – добавил Никита.
– Еще и это?! – пораженно воскликнул Гордей.
Гектор с улыбкой кивнул.
– Подобные ей на такое способны, но сия материя находится за гранью нашего понимания, – сказал он. – Так что лучше не суйтесь в дела Иоланды. Безопаснее держаться от нее подальше.
Коридор внезапно вывел их в большую пустую круглую комнату. В центре стоял длинный гранитный пьедестал. Пол вокруг постамента покрывало множество пожелтевших скелетов и отдельных костей.
Члены экспедиции замерли на пороге, некоторые не смогли сдержать удивленных восклицаний. Кости вроде бы принадлежали людям, но выглядели какими-то деформированными. Пальцы казались очень длинными, гораздо длиннее, чем у обычного человека, и некоторые заканчивались изогнутыми когтями. Черепа были бы обычными, если бы не зубы. У многих скелетов торчало по две пары длинных клыков.
– Вурдалаки, – восторженно выдохнула Агата. – Это их останки.
Никита насчитал около пяти десятков скелетов, и это только тех, что лежали на виду в центре комнаты. Вдоль стен виднелись еще кости, и их было великое множество.
– Что это? – тихо спросил Боец. – Кто они?!
– Это те, кого сотворила Порфирия после своего перерождения, – ответил Гектор. – Закревский и его приспешники уничтожили их и перенесли трупы сюда, чтобы ничто не напоминало о страшных событиях. Похоже, с тех пор они здесь и лежат.
Никита только теперь увидел, что некоторые черепа отделены от позвоночника. На нескольких до сих пор угадывались следы ожогов, кости выглядели оплавленными. Святая вода и освященная сталь… На каменной плите лежал длинный жезл из черной стали. Персефона приблизилась и взяла его в руку. За жезлом потянулась целая сеть паутины, и Сэнтери обтерла его рукавом.
– Занятная вещица, – проговорила она. – Скипетр Макропулоса, если не ошибаюсь. Агата!
Девушка приблизилась, и пространство возле плиты осветилось голубоватым светом. Персефона принялась рассматривать жезл.
– Здесь выгравирован фамильный герб Ягужинских, – сообщила она.
– Он принадлежал кому-то из сестер? – спросила Агата.
– Скорее всего. Возьму его себе, потом изучу повнимательнее.
– Жезл здесь, но где же гроб?! – поинтересовался Гектор.
Он подозрительно взглянул на Гордея. Лестратов выдержал его взгляд молча.
– Нас обманули? – вспыхнула Агата. – Его здесь нет! Закревский обвел всех вокруг пальца!
– Не может быть, – уверенно заявила Персефона, разглядывая скипетр. – Саркофаг точно где-то здесь. Порфирия сама сообщила нам об этом во время спиритического сеанса. Просто старик пытался обмануть возможных искателей. Идем дальше!
Глава восемнадцатаяСаркофаг графини Ягужинской
Персефона обошла каменную плиту, осторожно ступая между костями, и двинулась к проходу в противоположной стене. Остальные потянулись за ней, с опаской поглядывая на клыкастые черепа. Ощущение было не из приятных, словно на развороченном кладбище.
У Никиты мурашки забегали по коже. Парень старался не смотреть себе под ноги. Боец и Тимофей последовали его примеру.
Персефона прошла сквозь арку, раздвигая скипетром свисающие корни, и оказалась в новом тоннеле. Агата осветила коридор волосами. Стены здесь были сложены из плотно подогнанных друг к другу каменных плит. Гордей вступил в коридор вслед за ведьмами и вдруг резко остановился.
– Что? – сразу напрягся Гектор.
– Здесь что-то… – начал Гордей, – что-то есть…
Он вдруг начал дрожать, словно от сильного холода. Никита удивленно на него уставился. Гордей судорожно вздохнул, затем сильно ссутулился и обхватил себя за плечи.
– Что за… – начал было он и осекся.
Сильная судорога скрутила его тело. Он начал часто дышать, шумно втягивая воздух. Затем вдруг издал негромкий протяжный рык.
Гектор и остальные отступили подальше. Боец и Ликой, тихо переговаривавшиеся все это время, испуганно смолкли. Агата и Персефона обернулись и застыли, зачарованные происходящим.
– Получается! – обрадовалась Персефона.
– Что получается? – обеспокоенно спросил Никита.
Гордей обернулся, и по подземелью пронесся удивленный возглас. Его щеки заливала смертельная бледность. Зрачки расширились, и чернота заполнила глаза. Светлые волосы встали дыбом. Лестратова трясло, словно в лихорадке. Он шумно выдохнул. Из-под верхней губы показались небольшие клыки. Угольно-черные глаза выглядели просто жутко.
Гордей сплюнул кровь на каменный пол.
– Дьявол, – дрожа, выдохнул он. – Что происходит?
– Ищейка почувствовал вурдалака! – тихо произнесла Персефона.
При этих словах все вздрогнули.
– Мы уже близко? – нервно спросила Агата. – Это не опасно?
– Расслабьтесь. Она крепко спит и не причинит вам вреда, – сказала Персефона. – Мы пришли сюда не поднимать ее, а всего лишь забрать гроб.
– Забрать гроб?! – ужаснулся Боец. – Но нам говорили, что вы ищете какое-то сокровище!
– Это и есть сокровище! – сказал Гектор. – Очень редкое и баснословно дорогое.
– Да вы спятили?! – сказал Тимофей. – Мы что, могилу будем вскрывать?! Только без меня!
– А твой босс считает по-другому, – возразил Гектор. – Ты же не хочешь его расстроить?
– Но таскать гроб?!
– Ничего страшного! – резко сказала Персефона. – Всего-то длинный деревянный ящик! Поможете нам вытащить его наверх, на этом ваша миссия закончится.
Парни ошалело молчали. Форкис сдержанно ухмылялся. Тем временем Гордей беспокойно оглядывался по сторонам. Вдруг его ноздри затрепетали: он явно что-то почувствовал. Дрожь прекратилась, но теперь он выглядел действительно жутко. Никита не верил своим глазам: Гордей Лестратов напоминал ожившего мертвеца. Внезапно он оскалил длинные клыки, издал громкое шипение и бросился в глубь каменного коридора, мгновенно растаяв во мраке.
– Гордей! – крикнул Никита.
– За ним! – скомандовала Персефона.
– Эй! – крикнул в темноту Гектор. – Не торопись.
Но Гордей не слышал. Впереди был слышен только топот ног.
Остальные бросились за ним, свет фонариков лихорадочно заметался по стенам.
Повернув в очередной раз, Персефона и Агата едва не врезались в Лестратова. Он стоял перед массивной каменной плитой, преграждавшей проход, принюхивался и шипел, его пальцы быстро ощупывали холодную шероховатую поверхность, будто он пытался найти скрытый замок.