– Это здесь? – испуганно спросил подбежавший Ликой.
– Здесь! – кивнула Персефона.
Гектор попытался оттащить Гордея от стены, но тот вырвался, утробно зарычав. Его клыки клацнули в темноте, и Сэнтери едва успел отдернуть руку. Лестратов, словно охотничий пес, обнюхивал каменную плиту. Никите стало не по себе. Обычно такой собранный и спокойный, одетый с иголочки, Гордей потерял всякий человеческий облик, превратившись в настоящего дикого зверя. Сейчас он напоминал Ингу Штерн…
– Голос крови, – тихо произнесла Персефона. – В нем течет кровь вурдалака, и он не может противиться ей.
– Но он ведь станет прежним? – спросил Никита.
– Возможно. Как только отойдет подальше от саркофага.
– Нужно увести его!
– Не сейчас. Лучше уберите эту плиту, мальчики. Нам нужно попасть за нее!
Персефона и Агата отошли от плиты, а Боец, Ликой, Никита и Форкис выступили вперед. Гектор схватил вырывающегося Гордея за плечи и оттащил его в сторону. Потом с трудом заломил ему руки за спину и прижал к каменной стене. Гордей продолжал извиваться и шипеть, тогда Гектор вытащил из-за пояса наручники и сковал ему руки. Затем он повалил Гордея навзничь и придавил коленом к полу.
– Лучше оставь его в покое! – угрожающе произнес Никита.
– Ты же видишь, в каком он состоянии, – ответил Гектор. – Он себя не контролирует. Еще немного, и бросится на кого-нибудь из нас.
– Это вы притащили его сюда!
– Успокойтесь! – прикрикнула Персефона. – Никто не пострадает! Просто делайте свое дело!
Никита смерил ее сумрачным взглядом, затем вернулся к плите. Члены «Пентакля» уперлись в каменную перегородку плечами и поднатужились. Сильнее всех налегал Боец, остальные лишь ему помогали. Вскоре плита слегка покачнулась. Парни, стиснув зубы, начали раскачивать ее. С каждым толчком плита кренилась все сильнее и наконец тяжело рухнула вперед.
Раздался оглушительный грохот, пол дрогнул под ногами, с потолка посыпались камни и земля. При падении плита раскололась на несколько частей, парни повалились сверху. Оказалось, плита была почти в полметра толщиной. Пыль еще не улеглась, а Персефона уже пробиралась через завалы. Агата неотступно следовала за ней. Вскоре путь им преградила еще одна каменная стена.
Персефона подошла к ней и подняла фонарь повыше. Волосы Агаты шевелились, словно живые, их сине-зеленое свечение, казалось, стало ярче. На стене виднелся круглый узор, напоминающий паутину. В центре узора располагалось шестиугольное отверстие, от которого во все стороны расходились каменные лучи. Несколько колец окружали отверстие, словно круги на воде, пространство между ними испещряли замысловатые значки и символы.
– Это здесь! – торжественно произнесла Персефона. – Гектор, «Пандемониум»!
Гектор вытащил из рюкзака небольшой сверток и развернул его. Зеленый камень сверкнул в лучах фонарей, когда он подал его Персефоне. Ведьма осторожно вставила изумруд в шестиугольное отверстие – камень подошел идеально – и вдавила его внутрь.
Едва погрузившись в отверстие, «Пандемониум» начал светиться изнутри. Тусклое свечение шло из самой сердцевины изумруда, все вкрапления, похожие на танцующих бесенят, отчетливо просматривались. Зрелище впечатляло. Никита и остальные мальчишки затаили дыхание.
Персефона положила руку на камень и с усилием провернула его по часовой стрелке, словно рукоятку кодового замка на сейфе. Ближайшее к отверстию кольцо начало вращаться вместе с камнем, остальные круги поехали в противоположную сторону. В глубине стены задвигались древние механизмы. Слышался лязг и скрежет. Никите показалось, что даже пол завибрировал под их ногами. А Персефона все продолжала вращать камень.
Наконец «Пандемониум» сделал полный оборот, Персефона остановилась и вдавила камень еще глубже. Изумруд легко ушел внутрь камня. А затем вся стена пришла в движение. Она разделилась на несколько составных частей, похожих на острые осколки, которые со скрежетом втянулись в пол, стены и потолок тоннеля.
В лицо искателям гробницы пахнуло холодом и затхлостью. Облако пыли накрыло коридор, опустилось на членов экспедиции. Все тут же закашлялись, Гектор громко выругался. Оказалось, что обезумевший Гордей сбросил его с себя, вскочил на ноги и ринулся в открывшийся проход.
– Нет! – завопила Персефона. – Гектор! Останови его!
Гектор бросился следом, и вскоре из темноты донесся грохот, шум ударов и шипение Гордея.
– Он все испортит! – воскликнула ведьма. – Ищейки созданы, чтобы убивать вурдалаков! Эй, вы, – она оглянулась на притихших Бойца, Форкиса и Ликоя, – помогите Гектору скрутить его!
– Только попробуйте! – сказал Никита. – Я не стану спокойно наблюдать!
– Он опасен для всех! – крикнула Сэнтери.
– Не для всех, а для вурдалака! – ответил юный оборотень. – Причините вред Гордею, – он выпустил когти, – я заставлю вас ответить за это!
Персефона испуганно на него уставилась. Мальчишки застыли в нерешительности.
– Какого черта! – вдруг выдохнула Агата. Она вытащила из-под куртки пистолет и шагнула в проход.
– Стой! – рявкнул Никита и бросился за ней.
У самого входа Гектор боролся с Гордеем. Лестратов рвался в глубь гробницы, Сэнтери удерживал его из последних сил. Агата быстро подошла к Гордею и выстрелила ему в спину. Тело Лестратова обмякло.
– Нет!!! – в ужасе крикнул Никита. – Что ты наделала?!
Агата развернулась и уперла ствол пистолета ему в лоб.
– Серебряные пули, – сказала она. – Тоже хочешь испробовать?
Никита с ужасом смотрел на Гордея. Тот не шевелился. Гектор поднялся с пола и отряхнулся от пыли.
– Ничего с ним не случится, – недовольно произнес он. – Остынь, оборотень. Ищейку так просто не убьешь, пулей его можно лишь обездвижить на какое-то время.
– Врешь! – выкрикнул Никита. – Она убила его!
– Гектор не лжет, – произнесла сзади Персефона. – Ищейки невосприимчивы к огнестрельному оружию.
– А к серебру?
– Он побудет без сознания чуть дольше, вот и все.
Никита и сам уже начал кое-что вспоминать. Татьяна рассказывала ему, что однажды в Гордея стреляла Тамара Оболдина и он очнулся через несколько минут после выстрела. Парень немного успокоился. Но он не собирался прощать Агате ее выходку. Никита с ненавистью взглянул на нее. Его зрачки медленно сузились до щелок.
Агата надменно улыбнулась.
– Ты выстрелила ему в спину, – глухо проговорил Никита. – Я этого не забуду.
– Ах, как я испугалась! – Агата все еще целилась ему в голову. – Он-то очнется, а вот насчет тебя сильно сомневаюсь! Только шевельнись, и я с радостью разнесу тебе башку!
– Довольно! – прикрикнула Персефона. – Мы пришли сюда не за этим! Убери оружие!
– Пусть сначала он пообещает не дергаться!
– Наследник? – произнесла Сэнтери.
– Ладно, – нехотя кивнул Никита. – Я ее не трону. Пока…
Агата с недовольным видом убрала оружие. Легостаев не сводил с нее глаз.
Тем временем Персефона вошла в гробницу и осмотрелась.
– Ищейка сделал свое дело, – сказала она. – Теперь мы не нуждаемся в его услугах. Нужно связать его, пока все не закончится. А то, кто знает, когда именно он очнется! Как бы снова на нас не набросился.
Гектор выдернул из своих штанов ремень, склонился над неподвижно лежащим Гордеем и обмотал ему ноги.
Никита не мог на это смотреть. А если Гордей не очнется? Все же Агата всадила в него серебряную пулю! Никита уже знал, что значит потерять близкого человека, и не хотел испытать это снова.
Персефона и Агата прошли в дальний конец зала. Здесь на мраморном возвышении стоял огромный каменный саркофаг. Тяжелая плита закрывала гроб, украшенный резьбой и теми же письменами, какие были изображены на стене, скрывающей гробницу. Сверху на саркофаг свешивались корни деревьев, проросшие сквозь потолок.
Никита вдруг вспомнил, что уже видел это место в своих ночных кошмарах. Все выглядело именно так, как в его сне. По спине парня снова пробежал холодок.
– Снимите крышку! – скомандовала Персефона.
– Стоит ли? – с сомнением произнес Боец.
– Выполнять! – крикнула Сэнтери, возбужденно сверкая глазами.
Никита, Тимофей, Боец и Форкис уперлись в крышку саркофага и попытались сдвинуть ее с места. Камень оказался ледяным на ощупь, причем возникало четкое ощущение, что холод поднимается изнутри каменного гроба. Крышка сидела как приклеенная. Они толкали ее, пытались сдвинуть вбок, тянули на себя, но плита не поддавалась.
Наконец после долгих усилий она начала медленно сдвигаться. Когда между крышкой и гробом образовалась щель, из саркофага вырвалась струя смрадного воздуха. Парни сморщились от отвращения. Пахло гнилью, сыростью и еще чем-то ужасным. Желая поскорее закончить это отвратительное дело, они напрягли все свои силы. Каменная крышка пошла в сторону и через мгновение с грохотом свалилась на пол гробницы.
Гектор направил луч фонаря внутрь. Никита сжался от страха, ожидая увидеть в саркофаге нечто действительно жуткое. Ликой и Боец отвернулись, Форкис же, напротив, подался вперед. Но опасения Легостаева не оправдались. Внутри каменного саркофага стоял еще один гроб, попроще. Деревянный, сколоченный из толстых досок, потемневший от времени, обитый тремя железными обручами. Кроме обручей, ящик опутывали цепи, замкнутые на несколько висячих замков. Кто-то хорошо постарался, запечатывая его.
Персефона негромко застонала от восхищения.
– Хотите открыть его прямо сейчас? – спросил Ликой.
– Нет, – покачал головой Гектор. – На него наложено мощное заклятие. Если открыть гроб не по правилам, все наши усилия окажутся напрасными. Вытаскивайте этот ящик наружу. Мы откроем его в более подходящем месте.
Никита вздохнул с облегчением. Ему совсем не хотелось видеть то, что уже почти двести лет лежало внутри гроба. Гектор раздал мальчишкам перчатки из плотной ткани. Очень предусмотрительно с его стороны. Никому не хотелось прикасаться к гробу голыми руками.
Боец и Форкис ухватили его спереди, Никита и Ликой – сзади. Поднатужившись, они приподняли ящик и вытащили из каменного саркофага. Он оказался очень тяжелым.