– Где гроб? – спросил Гордей. – И книга?
– Вы опоздали! – ответила ему Сэнтери.
Татьяна и Гордей тревожно переглянулись. Лестратов медленно попятился назад, прикрываясь Щеглом, словно щитом. Он не сводил глаз с приближающегося Черного Обелиска. А череп, казалось, следил за ними своими пылающими глазницами.
Персефона усмехнулась:
– Вижу, тебе известно, что это, Ищейка?
– Ты… – потрясенно выдохнул Гордей, – как ты управляешься с ним?!
– Черный Обелиск не так легко укротить, – кивнула Сэнтери. – Нужно принести особую жертву! Но мне всегда это удавалось, ведь внутри дымового столба – череп моего отца! Он завораживает, не правда ли? И это станет последним зрелищем в вашей жалкой жизни!
Она оперлась на скипетр Макропулоса, а свободную руку выбросила вперед. Пентаграмма на ее груди полыхнула ярким голубым светом. Персефона скрючила пальцы и направила столб дыма на непрошеных гостей.
Черный Обелиск послушно устремился на них. Татьяна быстро поползла назад, Гордей тоже отступал. Щегол споткнулся о порог и свалился на пол, но тут же вскочил и бросился бежать.
Персефона управляла Обелиском на расстоянии, шевеля рукой и иногда поглаживая пальцами медальон на груди. Столб дыма, быстро вращаясь вокруг своей оси, двигался вперед; череп зловеще пялился на своих будущих жертв.
И тут Татьяна ринулась вперед. Она проскочила между Обелиском и стеной салона, перекувырнулась через голову, вскочила на ноги совсем рядом с Персефоной и молниеносным движением сорвала пентаграмму с ее груди. Ведьма издала гневный вопль, Черный Обелиск тут же растворился в воздухе, дым будто всосался в пол и потолок.
Безжизненный череп свалился на ковровую дорожку.
Персефона наотмашь ударила Татьяну жезлом, девушка отлетела к стене и врезалась в стол.
– Убей Ищейку! – крикнула ведьма Щеглу. – Иначе я сама прикончу тебя!
И бросилась на Татьяну. Она вцепилась в медальон, который девушка все еще сжимала в руке, и попыталась его отобрать.
– Отдай! – вопила она. – Он мой!
У Татьяны рука не поднималась на такую малявку – Персефона была на голову ниже ее. Но ведьму, похоже, разница в росте не заботила. Она снова замахнулась жезлом. Тогда и Татьяна не стала церемониться: вырвала руку из хватки Персефоны и с силой оттолкнула девчонку от себя. Сэнтери шлепнулась на пол.
Щегол схватил Гордея сзади за плечи и ударил головой об стол. Лестратов сильно дернулся вбок, и они вместе рухнули на стоящие рядом стулья. Щегол ударил противника кулаком в лицо, потом еще раз. Лестратов пошатнулся, но тут же выхватил меч и стремительно очертил им вокруг себя. Щегол отпрянул к стене, схватил с ближайшей тумбочки длинный настольный светильник и обрушил на голову противника. Гордей упал на живот. Щегол навалился сверху, обхватил горло противника и начал его душить.
Гордей привстал на коленях, вскинул обе руки и схватил Щегла за шиворот, затем швырнул через себя вдоль прохода. Наемник разнес вдребезги бар и рухнул. Сверху на него свалился разбитый шкаф.
В это время Персефона ударила скипетром по ногам Татьяны. Девушка громко вскрикнула от боли и упала на пол. Сэнтери запрыгнула на нее сверху и прижала жезл к шее Татьяны.
– Занятно! – выдохнула ведьма. – Профессор Штерн не предупреждал, что у его дочери такой шустрый клон! Зря ты сюда заявилась, жалкая подделка! Глядишь, пожила бы подольше!
– Я не подделка! – возмущенно крикнула Татьяна.
– Да какая теперь разница?! – расхохоталась Персефона. – Черному Обелиску безразлично, кого пожирать!
Она вскочила и помахала левой рукой. Татьяна увидела в ее пальцах медальон с пентаграммой. Ведьма каким-то образом ухитрилась его выхватить!
Персефона закатила глаза к потолку и громко что-то крикнула. Череп, лежавший посреди салона, плавно поднялся в воздух и окутался тьмой. Его глазницы снова полыхнули огнем, вверх и вниз вытянулись клубы густого черного дыма.
– Теперь вам обоим не поздоровится! – зловеще произнесла Персефона, направляя жезл на Татьяну и Гордея.
Черный Обелиск поплыл к своим жертвам.
Сэнтери хотела уже повесить медальон обратно на шею, как вдруг двери за ее спиной с грохотом сорвались с петель и упали в салон. Ведьма резко обернулась. Практически под ноги ей брякнулся Тимофей. Следом в дверной проем протискивался жуткий монстр.
– Не будь я таким крепким мужиком, точно бы все кости переломал… – простонал Тимофей, пытаясь встать.
– Да сколько же вас здесь?! – рявкнула Персефона.
– Гидеон разберется! – прорычал монстр и потянулся к Тимофею.
В этот момент что-то с силой врезалось в спину чудовища – это Боец, подпрыгнув, вдарил ему с размаху обеими ногами. Гидеон пролетел вперед и врезался в Черный Обелиск. Столб дыма тут же окутал монстра, словно обрадовавшись легкой добыче. Гидеон исчез в черных клубах, не успев даже пасти раскрыть. Лишь пустой ошейник, звякнув, упал на пол. Гордей, Татьяна, Тимофей и Боец в ужасе застыли.
– Дьявол! – выругалась Персефона. – Ну ничего, Штерн еще много таких настряпает!
Черный Обелиск двинулся на противников Сэнтери. Им оставалось только отступать. Они бросились в первый вагон – Черный Обелиск неотступно плыл за ними. Персефона двигалась следом, направляя череп и злобно ухмыляясь.
Гордей, Ликой и Боец вбежали в пассажирский салон, Татьяна – за ними, но тут же метнулась в сторону и притаилась за дверью. Секунду спустя в пролом повалил черный дым Обелиска. Пылающие глазницы освещали салон, словно фары дьявольского механизма.
– Парни, спасайтесь, – нервно проговорил Гордей. – Вам не стоит погибать из-за наших проблем.
– Это уже давно и наши проблемы тоже, – возразил Тимофей. – Но погибать действительно неохота.
– Если он подойдет ближе, прыгайте в окна, – сказал Гордей. – Стриж вас подберет…
– А вы? – спросил Боец.
– Я останусь до последнего. Где-то здесь еще Никита… И Гектор с Порфирией.
Черный Обелиск уже достиг середины вагона. Следом за ним шла Персефона.
– Пошли! – крикнул парням Гордей.
– Но как же… – начал Тимофей.
– Вон! – рявкнул Лестратов. – Когда-нибудь еще скажете спасибо!
Боец схватил Тимофея за руку и поволок его за собой к выбитому окну. Когда парни выпрыгнули из несущегося поезда, ведьма на секунду отвлеклась от Обелиска, проводив их глазами. В тот же миг Татьяна выскочила из своего укрытия и выбила медальон из руки Персефоны. Пентаграмма покатилась по полу в сторону Гордея.
– Нет! – истошно завопила Персефона.
Гордей остановил медальон носком ботинка, затем с яростью ударил его каблуком. Пентаграмма полыхнула под его подошвой голубым пламенем. Черный Обелиск растаял в воздухе, череп рухнул на пол между сиденьями.
– Ты ответишь за это! – Персефона всадила локоть Татьяне в солнечное сплетение.
Девушка задохнулась от боли. Над ее головой ударился о стену жезл Макропулоса. Татьяна, забыв про страх, схватила Сэнтери за плечи и, развернув, швырнула ее обратно в кабинет. Персефона растянулась на полу рядом с бесчувственным Щеглом, но тут же вскочила и бросилась к противоположной двери. По пути она схватила стоявший в углу комнаты тяжелый саквояж – ведьма с трудом оторвала его от пола.
– «Книга теней»! – догадался Гордей. – За ней!
Персефона толкнула двери и скрылась в соседнем вагоне. Гордей и Татьяна бросились за ней.
Глава двадцать пятаяЧудовища во мраке
Гектор Сэнтери медленно двинулся в сторону замершего Никиты. На его холеном бледном лице играла легкая усмешка. Он поднял свою трость и слегка повернул набалдашник – из конца трости с щелчком выдвинулось короткое острое лезвие.
– Стилет в трости. – Никита скривился. – Какой древний прием!
– Но по-прежнему весьма эффективный, – сказал Гектор и вдруг резко ринулся на парня.
Клинок просвистел перед самым кончиком носа юного оборотня. Парень резко присел, уперся руками в пол позади себя, а обе ноги с силой выбросил вперед.
Гектор взмыл к потолку, и удар не достиг цели. Сэнтери пронесся над Никитой и приземлился позади него, снова замахнулся тростью. Оборотень едва успел откатиться в сторону. Гектор с разворота ударил ногой, парень прокатился по полу, поднырнув под его коленом, а затем скачками понесся к двери грузового вагона. Гектор побежал за Никитой, ловко перепрыгивая с сиденья на сиденье.
Соскочив на пол в паре метров от Легостаева, он вновь метнул в него свою трость. Никита отскочил к окну, клинок вошел в стену рядом с дверью и застрял в обшивке. Гектор понесся на парня, словно профессиональный регбист, сшиб его плечом, схватил за горло и с силой долбанул Никиту об оконное стекло. От удара у Легостаева все поплыло перед глазами. Стекло пошло трещинами.
Никита собрался с силами, резко подпрыгнув вверх, перелетел через голову Гектора и легко приземлился на ноги в центре прохода.
– Ну ладно, – выдохнул Сэнтери.
Он схватил свою трость и направил набалдашник в сторону Никиты. Трость выписала в воздухе ровную пятиконечную звезду, в полумраке вагона пентаграмма заполыхала голубым светом, повисла между полом и потолком. Гектор взмахнул тростью, и пентаграмма устремилась к Никите. Парень едва успел броситься на пол, и полыхающая звезда промчалась прямо над ним. Она врезалась в заднюю дверь вагона и с грохотом взорвалась.
Никита обернулся. Вместо двери он с ужасом увидел огромную зияющую дыру в форме звезды. Края отверстия казались оплавленными, за ним был виден торец соседнего вагона и быстро проносящиеся по обе стороны стволы деревьев. В этот момент двери соседнего вагона распахнулись, и сквозь дыру в пассажирский салон запрыгнула Персефона с жезлом и кожаным саквояжем в руках.
– Стой! – завопила она Гектору, который готовился начертить новую пентаграмму. – Останови их! Они гонятся за мной!
Поравнявшись с Никитой, она на ходу треснула его жезлом по голове. Парень охнул, схватившись за голову. Персефона бросилась к грузовому вагону, Гектор шагнул в сторону, пропуская ее.