— Можно? — дохнуло на меня морем и зноем.
— Разумеется, — деликатно кивнул я.
Маша села не напротив, как я ожидал, а рядом со мной, по левую руку. Наши колени сразу соприкоснулись, и Маша вовсе не поспешила убрать ноги. Тогда отодвинул свои я. Колени Зориной тут же последовали за ними. Я собрался было сдвинуться еще, но решил, что сидеть вполоборота к столу будет не очень-то удобно. И оставил все как есть. А чтобы побороть нахлынувшее смущение и продолжающееся возбуждение, я принялся энергично хлебать горячий бульон.
Мария же отщипнула кусочек хлеба, нанизала на зубчик вилки горошину из салата и спросила настолько подчеркнуто равнодушным тоном, что не надо было рождаться Станиславским для понимания истинной заинтересованности Зориной в моем ответе:
— Ты уже кого-нибудь присмотрел вместо себя?
Я чуть не подавился бульоном, хоть и ожидал подобного вопроса. Вера Михална, как всегда, оказалась абсолютно права! И я ответил словами своей заместительницы:
— Ну… Есть варианты. Только надо еще подумать. Взвесить, так сказать…
— Надеюсь, ты старуху свою взвешивать не собираешься? — презрительно усмехнулась Маша. — А то надорвешься еще… — Она дурашливо захихикала, стараясь шуткой скрасить явно прозвучавшую враждебность по отношению к моей заместительнице. Признаться, меня это слегка разозлило, и я решил подначить Зорину:
— А чего ее взвешивать? Вера Михална — кандидат номер один. Она же мой заместитель. Так что автоматически становится начальником, когда я уйду. Другое дело, захочет ли сама…
— Кто ж откажется!.. — скроила завистливую гримаску Маша.
«Ну, ты бы точно не отказалась!» — злорадно подумал я, чувствуя, как внезапная неприязнь к девушке вытесняет возбуждение. К тому же в зале зашумели голоса прибывших на обед сотрудников допофиса, которых возил к нам в столовую автобус фирмы.
К нашему столику, кивнув Марии, протягивая мне руку и широко улыбаясь, подскочил Андрюха Эрдин — замначальника допофиса.
— Слышал, слышал! — загремел он на весь зал. — Поздравляю!
Его подчиненные, в основном молоденькие девчонки, выстроившиеся у раздачи, принялись оглядываться на нас, заулыбались, зашушукались…
«Уже все знают!» — мысленно ахнул я, а вслух сказал:
— Ерунда, ничего еще не решено. Мне только предложили, я ответа не давал.
— Ха! — хлопнул по бедрам Андрюха. — Можно подумать, ты ответишь «нет».
— Кто меня знает, — пожал я плечами.
— Ну-ну, — ехидно улыбнулся Эрдин, похлопал меня по плечу и направился к своему «цветнику». Допофисные девчонки сразу потянулись к начальнику и принялись наперебой расспрашивать его, косясь в мою сторону.
Аппетит у меня пропал. Я отодвинул тарелку с недоеденным бифштексом, сделал глоток сока, промокнул салфеткой губы и полез из-за стола.
Маша Зорина вскочила следом, так толком и не притронувшись к еде.
— Пойдем покурим? — предложила она, презрительно оглянувшись на шушукающуюся очередь.
— Пойдем, — вздохнул я, понимая, что так просто от Маши не отвязаться.
Но и за перекуром ей не удалось разговорить меня — к нам то и дело подходили сотрудники, хлопали по плечу, пожимали руки… Маша только что не скрипела зубами, злобно докурив сигарету до самого фильтра.
А когда я направился из курилки к кабинету, догнала меня, дернула за рукав и, стыдливо отведя взгляд в сторону, словно восьмиклассница на первом свидании, пролепетала:
— Ты зашел бы после работы ко мне… Что-то у меня Интернет не подключается… Ты вроде разбираешься?
— Так обратись к сетевикам! — не сразу понял я суть вопроса.
— Не здесь, дома… — потупила глазки Маша. Потом взмахнула пушистыми ресницами и стрельнула по мне влажным взглядом: — У меня такое вино есть! Из Италии привезли, настоящее…
— Я вино не пью, — буркнул я, заливаясь краской. Черт, дошло ведь дело и до активных поползновений, предупреждала меня Вера Михална!..
— У меня и коньяк есть. Хороший, армянский! — Маша перестала мяться и посмотрела на меня, словно хищник на жертву.
— Ладно, посмотрим, — сказал я, чтобы как-то разрешить неловкую ситуацию. Разумеется, идти к ней я не собирался.
— Ну, я тогда подожду тебя после работы… Я недалеко живу, — обрадовалась Маша и летящей походкой затанцевала прочь по коридору.
Я помотал головой, вздохнул и пошел к себе.
Вера Михална уже вернулась с обеда и встретила меня понимающим взглядом:
— Приставала?
— Угу, — кивнул я, тяжело опускаясь в кресло.
— Смотри, повода ей не давай, — погрозила пальцем замша. — Он цепкая, что твой бультерьер!
— Дык!.. — развел я руками. — Не умею я посылать по конкретному адресу!
— А по конкретному и не надо, — улыбнулась Вера Михална. — Ты обещай подумать, улыбнись, подмигни. А когда мы с тобой кандидатуру подберем, и Каракатица ее утвердит, посетуешь, что все уже решили без тебя. Главное, сам не проболтайся, делай все сугубо конфиденциально.
— Да кого же мне предложить-то?! — воскликнул я.
— Я же сказала тебе, есть у меня кандидаты, только вот кто лучше… Дай хоть до завтра подумать!
— Думайте! — чуть не взмолился я. — Очень на вас надеюсь!
— Можешь не умолять. — Глаза Веры Михалны блеснули. — В конце концов, это мне больше нужно, чем тебе. Так что будь спокоен.
Тут в дверь постучали и, не дожидаясь ответа, распахнули ее. На пороге показалась Майя Черникова, ведущий специалист допофиса. Мы с ней практически не пересекались по работе, да и знакомы-то были постольку поскольку, так что лишь кивнули друг другу, и я углубился в изучение бумаг.
Зато с Верой Михалной у этой молодой женщины завязались почему-то почти дружеские отношения, хотя моя замша была старше Майи минимум вдвое.
Сразу скажу, что Майя меня совершенно не интересовала как женщина. Не в моем, как говорится, вкусе. Невысокая, чуть полноватая, лицо в веснушках… Несколько простоватая, что ли, на вид… Вот только глаза! Они были у нее чересчур необычными для типично славянского лица — большие, темные, чуть раскосые и, как бы это выразиться… широко разнесенные. От этого Майино лицо невольно притягивало к себе взгляд. А еще ее нерусские глаза постоянно лучились светом, словно жили отдельной, необычайно интересной жизнью. И что еще мне нравилось в Майе — это ее непосредственность. Казалось, она не знала, что такое жеманство и притворство, лицемерие и ложь…
Вот и сейчас она подскочила к Вере Михалне, тряхнула копной волос цвета спелой пшеницы, приобняла, чмокнула в щечку и закрутилась перед ней, растянув в стороны низ юбки:
— Посмотри, Вера, посмотри! Правда, чудесно? — защебетала Майя, ничуть не стесняясь меня. — Зашла вчера совершенно случайно в «Силуэт» — и не удержалась! А Ванька ворчал целый вечер: «До получки больше недели, а ты на тряпки остатки денег вбухала!»
Майя передразнила мужа очень натурально и засмеялась так задорно и искренне, что даже я невольно заулыбался. А вот Вера Михална, заметив мою улыбку, почему-то нахмурилась и сказала:
— Матвей Михайлович, что-то вы давно не курили. Нельзя так организм насиловать!
Я все понял, подмигнул замше и вышел из кабинета. Все-таки умница моя заместительница — наедине она обращается ко мне только на «ты». Зато при посторонних, будь то начальник или простая уборщица, зовет исключительно по имени-отчеству. Вот и сейчас… Курить мне, конечно, не хотелось, но понятно, что Вере Михалне не терпелось пообщаться с молодой подругой наедине, посмаковать новость номер один — мое повышение и, соответственно, обсудить возможные кандидатуры.
Когда я вернулся в кабинет, побродив минут двадцать по офису и решив заодно несколько рабочих вопросов в смежных отделах, Майи там уже не было. Вера Михална же широко улыбнулась и подмигнула мне:
— А?..
— Что? — не понял я. Правда не понял.
— Вот тебе кандидат номер один! Пожалуй, я дальше и думать не стану.
— Черникова?! — вылупился я на замшу.
— А почему бы и нет? Девочка — умница просто! Дело наше знает… Ну, не до тонкостей, так на это тебе месяц и дают — поднатаскать, ввести в курс дел. Зато Майя относится к работе как следует. Она именно дело делает, а не собой красуется. Опыта у нее не так много, это да, зато образование то, что надо. Она в прошлом году институт закончила. Я ей помогала с курсовыми, дипломом… На том и сошлись, сдружились. Но помогала не так, чтобы все за нее сделать, а именно подсказкой, советами. Майя хотела до всего собственной головой дойти, а не как большинство заочников — заплатить за работу кому-нибудь, сдать, а что от таких «знаний» в итоге получится — их не волнует… Нет, Матвей, девочка умница! Она же у нас техником лет восемь назад начинала, а теперь вон — ведущий специалист! Так что и насчет опыта я зря тебе сказала, что немного его. Нормальный у Майи опыт. И вообще… — Вера Михална развела руками, а я засмеялся:
— Ну что вы меня уговариваете, словно сватаете вашу Майю! Я верю. Да и сам слышал о ней хорошие отзывы… Дело-то в том, захочет ли она сама сюда перейти — это раз, и захочет ли ее перевести Кларисса Карловна — это два.
— Майя захочет! — замахала на меня заместительница.
— Вы ее уже спрашивали?
— Ну, намекнула, — ничуть не смутилась Вера Михална. — А что тут такого?
— И что? — улыбнулся я.
— А!.. — поморщилась замша. — Отнекивается. Не справлюсь, говорит. И тоже — мол, не утвердит меня Каракатица, молода я для начальницы отдела.
— Ага, — фыркнул я. — Можно подумать, Зорина ее старше!
— Зорина!.. — возмущенно пыхнула Вера Михална. — Да та еще моложе! И опыта вообще никакого. Гордится, что на дневном училась, образование настоящее, а не «заушное» получила. Ну, работает и впрямь неплохо, чего уж зря говорить… — Тут замша нахмурилась: — А при чем здесь Машка? Ее что, утвердили уже? Или ты запал-таки на ее прелести?..
— Да что вы говорите, Вера Михална! — вспыхнул я. — Ничего я не запал никуда. У меня жена есть, между прочим.
— А чего тогда вспомнил? — свела замша брови к переносице.