Я уже хотел было дальше идти по пунктам закона, который когда-то читал, готовясь к обвинению против Кардо, как вдруг сообразил, что пункты поклонения богам и жертвоприношения вызовут у него очень много вопросов. Да они, дарс меня побери, даже у меня сейчас, когда я о них задумался, вызывают вопросы. Как и та мамина поговорка о богах, которая пару раз подвела меня в Первом.
Поэтому я быстренько закруглился и перешёл к сути:
— … и прочее. Всё, что оставалось отцу, это путешествовать, познавать себя и рисковать в смертельных схватках с Монстрами, теми из Зверей, что сумели в Нулевом стать Воинами.
Седой нахмурился:
— Выходит, для их пути Нулевой не так жесток? — тут же вскинул руки. — Прости, что перебил, продолжай.
И я продолжил, неспешно рассказывая сначала историю своей семьи, затем, после нашего расставания, уже свою историю. Впрочем, сути нашего расставания я так и не раскрыл Аранви. Мне кажется, эта подробность ему ни к чему. Талант и талант нашёлся в сестре — этого достаточно. Хотя…
Качая головой, добавил:
— Да, мой талант хуже, чем её, тебе, Аранви, придётся довольствоваться тем, что твой молодой магистр — бездарь.
— К-ха! Бездарь? Ты? Да что у вас за семейка? Кто твой отец?
— Кузнец, я же сказал, — пожал я плечами. — Простой кузнец, делал ножи для разделки шкур и мяса.
— К-ха!
Я усмехнулся и поддел Седого:
— Что-то у тебя с горлом, Аранви, может, заварить тебе чая?
К удивлению, он согласился и дальше мой рассказ прерывался лишь на то, чтобы подбросить деревяшек в костёр, да отпить чая.
Деталь с Лейлой была не единственной, которую я обошёл. Конечно же, я ни словом не упомянул месяцы жизни в Шестом поясе, в землях Итреи и своих делах с сектантами и старшим Тизиором. Вот это точно было ни к чему. Так мол и так, дух города Тысячи Этажей оказался чуток сошедшим с ума, но нам удалось сбежать.
Сбежать от духа? Да, сбежать от духа, да в его городе, да, правда, не вру или тебя подводит твой талант ощущать ложь, Аранви. Как сбежали?
Помедлив, подумав, я достал из кольца перстень дракона и насладился зрелищем того, как весь недопитый чай вылетает из чашки от громогласного «к-ха».
Не скажу, что это зрелище не согрело меня. Согрело. Впрочем, я ещё по истории с Рейкой помню, какое это наслаждение — говорить о себе правду, поражая этой самой правдой собеседника. И ведь даже сейчас я говорил правду. Ну, почти.
К моменту, когда я завершил рассказ о турнире, напутствии Стража о пятидесяти годах тишины и спокойствия, о своих приключениях в Пятом и счастливом для меня подвале алхимической мастерской Пиатрия, солнце уже взошло, а собранные Седым с вечера дрова, вернее, валежник, закончились.
Седой, щурясь, глядел на гладь озера и прихлёбывал мелкими глотками давно остывший чай. Впрочем, мои отвары вкусны и холодными, поэтому я даже не думал согреть его или заварить новый.
Наконец, Седой заговорил:
— Удивительная история. Что бы ты там ни говорил, но твоему таланту остаётся только завидовать. За восемь лет подняться из Нулевого в Пятый. Потрясающе.
Я нахмурился, пытаясь уловить, каким образом Седой получил восемь лет. Начал в десять, это понятно, но разве считают таким образом путь Возвышения?
Седой покачал головой:
— Жизнь, полная удивительных событий, встреч и подарков Неба.
А вот это замечание снова меня задело:
— И что же мне подарило Небо?
Седой словно не услышал моего вопроса:
— Как вас там называли в Нулевом? Чемпионы? По сути, ты — идеальный чемпион, Императору нужно было хватать тебя и тыкать тобой в нос всем сомневавшимся в его решениях.
Я нахмурился, спросил:
— Это ты о чём?
Он же лишь бормотал себе под нос:
— Идеальный пример того, что система работает, что Тюремные пояса созданы не зря, что система ограничений намывает таланты, помогает им двигаться всё выше и выше. Что такие, как ты рано или поздно улучшат положение в Империи и понемногу, но приблизят её к стандартам Империи Сынов Неба.
— Аранви, объясни под…
Я осёкся, потому что Седой вдруг повернул ко мне голову, впился в меня взглядом и зло спросил:
— Но мне какое до всего этого дело? Какое дело мне теперь до Империи, Императора, Орденов и прочего? Ты так успешно убедил меня в том, что все эти пятьдесят лет потерь были прожиты зря, что все жертвы были напрасны, что мои братья и сестры, мои старшие умерли впустую, а я сам лишь радую императора, продлевая мучения нашего Ордена Небесного Меча. Я теперь и не знаю, что делать, хоть отправляйся вслед за сестрой Паоми, — чашка треснула в пальцах Аранви, так сильно он её стиснул. Глядя на осколки на своей ладони, он процедил. — Сгнило, всё сгнило.
Если не считать мелочей, то вот сейчас мне всё было понятно.
Едва Седой поднял взгляд, я сказал:
— Странный вопрос о том, какое тебе дело. Ты ничего не видишь?
— Где? — искривил губы Седой.
— В происходящем здесь и сейчас, — обвёл я освещённый первыми лучами солнца кусок двора поместья, где мы сидели. — Ты встретил меня, я сижу перед тобой — преемник магистра Ордена Небесного Меча, в кольце которого лежит печатка от Путей Империи, казна небольшой фракции и лучшая часть Павильона техник этой фракции. Да и я сам, что, пустое место? Я Страж, истинный мастер Указов и просто талант, сумевший к восемнадцати годам подняться из Нулевого в Империю.
— Всё равно не вижу. И что с того, кто ты и что у тебя в карманах и на шее?
— Аранви, — я покачал головой. — Как по мне, само Небо прислало тебе возможность возродить Орден. Пусть пока только в Шестом, но главное ведь начать, верно?
— Возродить, — Седой презрительно хмыкнул. — Красиво сказано, но есть ли смысл возрождать то, что Император так жаждет уничтожить?
— Есть ли смысл сдаваться так просто?
— Ну о чём ты говоришь? — Седой скривился так, словно раскусил незрелую мушмулу. — Что ты из раза в раз выворачиваешь свои слова? По-твоему, пятьдесят лет я и остальные…
Седой вдруг осекается, бледнеет, а у меня в голове раздаётся его мыслеречь:
— Я ощущаю людей. Много. Гархов Иглат догнал нас, только вместо того, чтобы я заманил его в ловушку, мы попались в его. Они везде! Едва начнётся схватка, прорывайся к Залу Стражей, там твоё спасение.
Я не стал дёргаться или переспрашивать, вместо этого выпустил восприятие Предводителя и… Ничего и никого не обнаружил. Это говорило лишь об одном — враги ещё слишком далеко для меня, а значит, время ещё есть.
Пару вдохов я потратил на обдумывание, а могу ли я повторить с Седым ту же уловку, что в прошлый раз выручила меня и Рейку? Выходило, что, возможно, смогу, а возможно, и нет. Вроде, и всё точь-в-точь как в прошлый раз, но есть одна большая разница — вокруг зона запретов и не попробовав, не узнаешь, пропустит ли Седого формация на воротах или не пропустит. С одной стороны, раз Седой уверен, что Зал Стражей не пропустит погоню, формация есть, с другой стороны…
Я мотнул головой. К дарсу. Сейчас действительно не то время, не то место, я не тот и не те преследователи. К чему мне повторять уловку прошлого, когда я могу провернуть новую?
Толкнул мысль к Седому, который так и сидел передо мной застыв:
— С чего мне вообще убегать?
— Это опять твоя жажда схватки туманит тебе разум? Очень не вовремя, возьми себя в руки, Орзуф…
Я перебил Седого:
— Меня зовут Леград.
— Нашёл время упорствовать! Хорошо, возьми себя в руки, Леград, и послушай моего совета, они всё ближе, будь готов.
— Нет, это ты послушай моего совета. К чему убегать? — раньше, чем Седой успел вставить хоть слово, я сам принялся перечислять причины. — Иглат? Вокруг земли запретов, а значит…
— А значит, он всё равно сильней и быстрей меня. Поверь, если бы я заманил его в ловушку и сражался на своих условиях, то победил бы, но теперь, Леград, — Седой катнул желваки на скулах и выдавил из себя, — молодой магистр, я не могу, не имею права рисковать вашей жизнью, жизнью единственного существующего преемника наследия Ордена.
— Ха! Так, значит, всё же ты видишь, кто перед тобой сидит.
— Вижу, а вы должны меня слышать, так слушайте. Сначала Иглат начнёт насмехаться надо мной, припоминая старые обиды, в это время ещё будьте рядом, молодой магистр, но как только я дам команду — бегите к Залу Стражей. Поняли?
Я покачал головой:
— Нет, не понял.
Мыслеречь Седого больше напоминала шипение:
— Маг-гис-с-стр!
— С чего ты решил, что Иглат не попал в твою ловушку?
— Чего?
— Нас трое и он даже не представляет нашу истинную силу.
— Чего? — тупо повторил Седой, пуча глаза.
Это вывело меня из себя и я рявкнул:
— Того! Трое нас тут! Призрак здесь и он сильней меня.
— Не ори, — огрызнулся Седой, вмиг забывая о недавней вежливости и именовании меня даже не молодым, а просто магистром. — Нас трое, а их человек тридцать, разницу представляешь?
— Разве смутила меня разница в тот момент, когда я выручал из плена тебя, Пиатрия, Лаю и остальных? Справились же?
— Тогда ты схватился со слабаками.
— А сейчас с кем? Если Иглат взял людей в городе Ян, то что, с ним пошли сама Илимия и Морт?
— Вполне могли бы, — осадил меня Седой.
Но я лишь фыркнул:
— Но даже их Указы — мои!
— Погоди, — похоже, до Седого начало доходить, он снова выпучил глаза, — ты хочешь сказать…
— Я хочу сказать, что из трёх ставок этой битвы — две мои.
— Ставок? Хм, может, я не тем тебя соблазнял? Ты игрок?
Я закатил глаза:
— Аранви, это так важно сейчас?
— Ты прав, нет. Что за три ставки?
— Что бросит на стол этой схватки твой Иглат? Илимию и Морта, сильнейших идущих тройственного союза или обычных бойцов? Для меня составят проблему только вторая и только первое время, пока я не украду их контракты.