Хэл Стоун в книге «Принимая собственные Я»[40] пишет, что психика состоит из множества потенциальных Я, которые мы часто подавляем, отрицаем или скрываем. Используя техники гештальт-терапии, Стоун предлагает клиентам говорить и действовать от лица этих других Я, осознавать и выражать их вовне. Люди в буквальном смысле начинают по-другому двигаться и говорить; они «становятся» людьми другого возраста и другой расы, переходя от одной идентичности к другой. Часто у каждого Я есть имя. Это никак нельзя сравнивать с расстройством множественной личности, ибо этот процесс осознаваемый. Только Мудрый Шут может преодолеть иллюзию единой Самости и выразить множественность своей целостности в мире.
Шут в каждом из нас видит насквозь и подрывает чувство собственной важности, опуская нас на землю. Безусловно, это лишает чувства контроля, мы не можем принимать героическую позу по отношению к жизни. Вместо этого Шут просто выражает множественность и наслаждается красотой и радостью каждого мига жизни.
Правитель и Маг не покладая рук трудятся во имя искупления и исцеления планеты. Мудрец изо всех сил борется за истину. И только Шут просто доверяет моменту и наслаждается жизнью во всей ее полноте, без осуждений, ценя не только радости жизни, но и ее горести. Шут обладает открытостью, творческим потенциалом Простодушного, при этом он лишен склонности Простодушного к отрицанию или потребности в защите. Шут видит достаточно далеко и способен даже давать советы Правителю.
Все мы живые и порой ошибаемся. Шут призывает посмеяться над собой, а не осуждать, отчаиваться или активно бороться. Появление этого архетипа позволяет нам чувствовать истинную радость, потому что мы освобождаемся от всех коллективных «должен», чтобы жить по-настоящему. Когда мы отпускаем Эго и потребность быть важными, мы можем открыться подлинной радости.
Это состояние – не конец путешествия, ибо оно продолжается на протяжении всей нашей жизни. Однако качество путешествия заметно меняется: как только мы выходим за пределы героизма и погружаемся в танец, мы испытываем гораздо меньше страданий. Таким образом, Шут – это архетип, который связывает нас с инстинктивной жизнью и помогает испытывать радость. Возможно, так происходит потому, что Шут знает, что мы «видим божественное единственно доступным для нас способом – через принятие человеческого». Нам больше не нужно бороться. Мы просто рады быть здесь, на этой земле, принимая жизнь такой, какая она есть.
Часть II. Подготовка к путешествию
6. Простодушный
Цель: Сохранение безопасности
Страх: Быть покинутым
Реакция на дракона / проблему: Отрицание проблем или поиск спасения, избавления
Задача: Преданность, проницательность
Дар: Доверие, оптимизм, лояльность
Мой балл ИМГ для архетипа Простодушный __________
(максимум – 30, минимум – 6)
Простодушный[41] – та часть нас, которая доверяет жизни, себе и другим. Благодаря Простодушному мы с верой и надеждой смотрим на то, что, на первый взгляд, кажется невозможным. Это часть, которая позволяет нам доверять другим настолько, чтобы учиться у них. Это совершенно необходимо для овладения базовыми навыками в жизни и работе.
Каждый начинает свой пусть из состояния невинности и простодушия – в утробе матери у нас было все необходимое. Если повезет, родители любят и заботятся о нас, а их, в свою очередь, поддерживают родственники, друзья и социальные институты, которые верят в нас и наш потенциал, помогая развитию навыков и индивидуальности и обеспечивая безопасность, пока мы не станем достаточно взрослыми, чтобы заботиться о себе.
Дети, которых любили и о которых заботились, имеют глубинную веру, что мир – это безопасное место, где они могут рассчитывать на физическую, интеллектуальную и эмоциональную помощь других. Доверие, которое они чувствуют к другим и, как следствие, к себе, позволяет им социализироваться, осваивать жизненно и профессионально важные навыки и знания. Они уверены, что когда-нибудь будут обеспечивать эту безопасность другим, передавая то, чему научились сами, даже если в это трудно поверить сейчас.
Мы все начинаем с простодушия, доверяя тому, чему нас учат старшие, вне зависимости от того, учитываются ли наши интересы. Простодушный в нас слепо доверяет, даже когда для этого нет оснований. Он верит, когда родители говорят, что мы уродливые, непослушные, эгоистичные, несобранные, глупые или ленивые. Простодушный, получив плохую оценку, приходит к выводу, что он недалекого ума. Простодушный глубоко пропускает через себя такие вещи, как расизм, сексизм, гомофобия или классовые предубеждения, искренне веря в то, что нехорошо быть тем, кого осуждают другие.
Хотя безопасное, счастливое детство помогает в формировании оптимизма и базового доверия к миру, его отсутствие вовсе не означает, что вы не сможете воспользоваться дарами Простодушного. Некоторые люди, которые воспитывались в неблагополучных семьях, вырастают счастливыми, способными к созиданию, тогда как другие так и остаются искалеченными на всю жизнь.
Нам хорошо знаком миф об утрате невинности. В христианстве это миф об изгнании из Эдема в мир боли, страданий и лишений. Но, как и в любом другом мифе, на этом все не заканчивается, поскольку в нем также говорится о том, что однажды придет искупитель и спасет человечество – по крайней мере тех, кто сохранил веру в Бога, – и заберет их обратно на небеса.
В некоторых восточных традициях потерянный рай – это способ восприятия, взгляд, позволяющий избавиться от иллюзии. Преданное следование указаниям мастера или гуру и практикам (например, медитации), будет вознаграждено достижением нирваны и чувством единения с мирозданием.
В книге «В то время, когда тела выходят на свет» Уильям Ирвин Томпсон (The Time Falling Bodies Take to Light: Mythology, Sexuality, and the Origins of Culture) утверждает, что многим культурам присуще представление о распаде как некоем непрерывном процессе. Говоря о ведической космологии и племени догонов Западной Африки, он отмечает: «Вселенная начинается с Большого взрыва, после которого расширение сначала замедляется, а затем начинает ускоряться. Изгнание в определенный момент времени – не столько само событие, сколько обусловленность временем-пространством, где происходят все события». Это произошло давным-давно и продолжает происходить в каждое мгновение человеческой жизни. И хаос распада, и первоначальное космическое яйцо целостности существуют одновременно.
Племена Хопи и Майя опираются на эволюционное мировоззрение. Их боги «заняты созданием человечества, но раз за разом их попытки терпят неудачу». И тогда им нужно «пробовать вновь». Независимо от того, идет ли речь о божествах или человечестве, идея утраченного и вновь обретенного рая говорит о наших постоянных попытках претворить идеал в жизнь. Неизбежны как «изгнания» и поражения, так и все новые попытки, если не дарующие Рай, то уж точно улучшающие жизнь[42].
У греков есть удивительная легенда о первозданном состоянии целостности, когда живые существа были одновременно мужчинами и женщинами. Их целостность, однако, была настолько сильна, что представляла угрозу для богов, которые решили разделить андрогинов на мужчин и женщин. С тех пор каждый ощущает себя неполным – фрагментарным и недостаточно целостным – без другого.
Архетипический психолог Джун Сингер в своей прекрасной книге «Андрогины»[43] использует этот миф, описывая потерянный и вновь обретенный рай. Когда-то мы были целостными и андрогинными, теперь мы неполные. Развивая и уравновешивая в себе мужское и женское (аниму и анимус в терминологии Юнга), мы восстанавливаем целостность.
Более того, практически в каждой культуре существует миф о золотом веке, который считается реальным историческим периодом. Райан Эйслер в книге «Чаша и клинок: наша история, наше будущее» (Riane Eisler, The Chalice and the Blade: Our History, Our Future) утверждает на основе антропологических данных, что миф о грехопадении в Раю на самом деле является одной из версий реальной истории: «Сад – аллегорическое описание эпохи неолита, когда женщины и мужчины возделывали почву, создавая таким образом первый “сад”».
Эйслер говорит о существовавшем некогда культе поклонения богине. В таких культурах не было войн, классовых, сексуальных или расовых предубеждений. То, что они действовали по модели партнерства, означало отсутствие иерархий между людьми, а также в психике. В этом мире Эго, Душа и Дух существовали вместе в гармонии. Далее Эйслер утверждает, что такой рай возможен, если мы вернем себе веру в мирную, равноправную жизнь[44].
Путешествие Простодушного начинается с некой утопии – безопасной, мирной, любящей среды, где нам ничего не угрожает. Внезапно мы оказываемся выброшенными оттуда и попадаем в мир, где нас оценивают, где процветает дискриминация, свирепствуют конфликты и насилие и вдребезги разбиваются иллюзии.
И все же Простодушный в каждом из нас знает, что, если этот райский сад был возможен, даже если мы сами никогда и не были там, кто-то наверняка сможет его опять воссоздать. Независимо от того, активен Простодушный в нас или же бездействует, у него есть память о том, что жизнь может быть лучше, чем сейчас. Когда мы впервые переживали ощущение невинности, так происходило потому, что ничего другого у нас не было. Возвращение к невинности – это совсем другое. Теперь мы выбираем один вариант во