Задача: До конца пережить боль и разочарование и стать открытым к получению помощи от других
Дар: Взаимозависимость, эмпатия, реализм
Мой балл ИМГ для архетипа Сирота __________
(максимум – 30, минимум – 6)
Сирота переживает то же «изгнание из Рая», что и Простодушный, но несколько иначе. Простодушного оно толкает еще больше стараться, стремиться к тому, чтобы быть идеальным, привлекательным и достойным любви. Для Сироты оно становится очередным подтверждением того, что все мы сами по себе.
В буквальном смысле сирота – это ребенок без родителей, и в силу того, что он еще слишком маленький, он не может позаботиться о себе. Родители могли умереть, отказаться от ребенка или, находясь рядом, не обращали внимания, мучили или издевались над ним. Многие Сироты живут, на первый взгляд, в благополучных семьях, но на самом деле на детей там не обращают внимания, их не любят и не поддерживают, поэтому они не чувствуют себя в эмоциональной или физической безопасности.
Архетип Сироты активизируется, когда наш Внутренний ребенок чувствует себя брошенным, преданным, жертвой, его игнорируют или он ощущает полную безысходность. Сюда можно отнести случаи, когда учителя были несправедливы к нам; товарищи по игре насмехались; друзья шептались за спиной; любимые обещали никогда не покидать и все равно уходили; работодатели намекали на наш непрофессионализм. В то же время с возрастом мы просто лучше начинаем разбираться в жизни: телевизионная реклама лжива; порой попадаются нечестные полицейские; качественная медицина стоит больших денег; происходит постоянное загрязнение окружающей среды, а воротилы бизнеса не остановятся ни перед чем, чтобы нажиться; в обществе у одних больше прав, чем у других.
И до тех пор, пока мы не признаем Сироту внутри себя, он так и будет брошен нами и миром. К сожалению, в нашем обществе быть обиженным или уязвимым неприемлемо. Ожидается, что мы все время в порядке, а это значит, что большинство из нас должны прятать своего уязвимого, потерянного, обиженного Внутреннего ребенка из страха осуждения другими, которые, по иронии судьбы, также прячут свою израненную детскую часть. В результате ребенок внутри многих людей не только ранен, но и очень одинок.
Жизнь нередко заставляет нас пройти через Сиротский опыт. У некоторых людей такого опыта больше, чем они способны вынести. Чем чаще мы сталкиваемся с собственным «сиротством», тем выше вероятность, что этот архетип будет преобладать над Простодушным.
Точно так же, как мы узнаем, что такое невинность, благодаря позитивному и безопасному опыту, Сирота в каждом из нас активизируется болезненными переживаниями, особенно детскими. В группах взрослых детей алкоголиков или других неблагополучных семей мы то и дело слышим, что многие люди являются сиротами в полной семье с двумя биологическими родителями с самого раннего возраста. Простодушный в каждом из нас хочет и ожидает, что в матери и отце воплотятся позитивные образы идеального заботливого воспитателя. Однако в этом смысле мы все лишены родителей, потому что они – всего лишь люди, которым свойственно ошибаться. И точно так же как все мы ранены, всех нас воспитывают раненые родители на разных этапах их собственного путешествия. Нам повезло, если наши родители осознали собственную рану и нашли в себе силы начать исцеление.
Жизнь – непрерывный процесс. У кого-то была хорошая семья, у других – просто ужасная, а у третьих – что-то среднее. Ребенок в каждом из нас в какой-то степени сирота. Это необходимая часть взросления. Мы пытаемся обрести знания о мире в школе, но и там оказывается, что эксперты расходятся во мнениях. Обращаемся в суд в поисках справедливости, но выясняется, что не всегда стоит рассчитывать на справедливость там. О нас неверно судят по тому, как мы выглядим, разговариваем или ведем себя. Выясняется, что жизнь не всегда справедлива, власти не всегда правы, да и непогрешимых абсолютов, в общем-то, нет.
Таким образом, Сирота – это разочарованный идеалист и лишенный иллюзий Простодушный. В то время как Простодушный правда верит в то, что чистота и смелость будут вознаграждены, Сирота знает: вовсе не обязательно, что это случится, а дурные люди зачастую оказываются очень успешными.
Если архетип Сироты преобладает в нашей жизни, мир кажется совершенно безнадежным. Мы чувствуем себя покинутыми родительской фигурой, которая могла бы спасти, и получается, что нас окружает только два типа людей: слабые (жертвы) и сильные, которые либо игнорируют слабых, либо издеваются над ними. Эмоциональный опыт Сироты – это ребенок, плачущий в кроватке, который знает, что никто не придет. В конце концов ребенок перестает плакать, но боль и одиночество не проходят. Порой Сирота чувствует себя изгнанником.
Когда Простодушные Адам и Ева оказываются изгнанными из Рая за непослушание, Бог обещает им искупление через веру и стойкость в трудностях. Другие фигуры, виновные в похожих грехах, изгоняются навсегда как Сироты: Каин, Исмаил, Лилит, Люцифер. Судьба этих Сирот – навеки быть изгнанными из Рая, своей родины или даже небес.
Такие Сироты могут оставаться изгнанниками, путешествуя по миру, так и не найдя пристанища, подобно Каину. Или безнадежность ситуации может сделать их Мятежниками, которые пытаются восстать против тех самых сил, которые отвергли и изгнали их, как Люцифер.
В XX веке, когда о «смерти Бога» говорили повсеместно, архетип Сироты стал доминантой в философии. Экзистенциалисты (например, Альбер Камю в работе «Миф о Сизифе») причиной абсурда современной жизни считают смерть Бога, а вместе с тем и смерть смысла жизни. Не имея смысла в жизни и не питая иллюзий, Камю вопрошает: «Зачем жить? Почему бы просто не убить себя?»
В «Бунтующем человеке» Камю продолжает искать подобие смысла в абсурде из солидарности со всеми угнетенными, ставшими жертвами и Сиротами во всем мире. «Если не будут спасены все, зачем спасение одному?» Мятежник отказывается от обещанного Рая и богоизбранности и, следовательно, должен отринуть иллюзию бессмертия, «чтобы научиться жить и умирать, и, чтобы быть человеком, отказаться быть Богом»[46]. Это его решение проблемы самоубийства как одного из возможных ответов на отсутствие смысла жизни. Только отказавшись от детского стремления к Раю, жажды бессмертия и веры в Бога-Родителя, который заботится обо всех нас, мы начинаем взрослеть, понимая, что каждый из нас смертен, уязвим и все мы нуждаемся в помощи друг друга.
И все же освобождение для Сироты невозможно откуда-то сверху – от Бога, церкви, государства, истории. Скорее, оно может прийти в результате коллективных действий. В какой-то момент Сироты решают сдаться несостоявшимся авторитетам, начиная контролировать собственную жизнь, и тогда они становятся Мятежниками.
Сирота как Мятежник борется за справедливость из солидарности со всеми угнетенными, ранеными или страдающими не из-за какой-то универсальной истины, но в ответ на внутренний зов. Признавая отсутствие абсолютных, объективных истин, Мятежник приходит к утверждению релятивистских и субъективных истин. Нет другого смысла, кроме того, который мы создаем сами, заботясь друг о друге.
Дар архетипа Сироты – это свобода от зависимости, когда мы опираемся на себя, ощущая связь с другими. Мы больше не полагаемся на внешние авторитеты, а учимся помогать себе и друг другу.
Образ мятежника Камю сочетает в себе элементы Сироты и Воина, что отражает последовательное мужское развитие. Однако у женщин оно чаще всего происходит через архетип Опекуна. У писательницы-феминистки Мадонны Колбеншлаг есть образ нескольких Опекунов, которые заботятся друг о друге. Она говорит: «чтобы восстановить личную целостность и политическое равновесие, мы должны научиться “дружить” с сиротой в каждом из нас»[47].
И Камю, и Колбеншлаг показывают, что на самом высоком уровне развития Сирота понимает, что нет силы более могущественной и ответственной, чем мы сами. Нет ничего или никого извне, кто мог бы исправить что-то за нас. Независимо от того, как мы представляем себе эту ответственность – экзистенциальную или духовную, в маскулинном или фемининном, – ответ будет заключаться в том, чтобы взять на себя ответственность за свою жизнь, проживаемую в тесной взаимосвязи с другими, которые являются такими же Сиротами, как и мы сами.
Поскольку задача их развития состоит в том, чтобы научиться объединяться с другими и, в лучшем случае, вместе восстать против авторитетов, а также поддерживать и заботиться друг о друге, Сироты изо всех сил сопротивляются спасению. Хотя кажется, что Сироты стремятся, чтобы их спасли, и даже верят, что они этого хотят, они редко позволяют кому-либо помочь им. Они могут утверждать, что хотят помощи, но потом начинаются все эти «да, но». Зачастую они готовы перечислить вам недостатки любого института или человека, которые, как вам кажется, могли бы помочь.
Простодушный хочет, чтобы сильная родительская фигура или институт обеспечили ему безопасность и спасли его. Для Сироты же, как правило уже покинувшего этап Простодушного, довериться кому-то – значит снова быть жестоко обманутым.
С точки зрения развития, стадия Сироты – это время, когда авторитетами и защитниками детей становятся не их родители, а сверстники (братья, сестры или друзья). В здоровой семье, даже если дети и не столь критично настроены по отношению к родителям, они часто начинают подмечать их склонность к догматизму, некую закостенелость взглядов или сталкиваются с их некомпетентностью, неумением решать возникающие вопросы.
В политике стадия Сироты – это время, когда у нас развивается способность отождествлять себя с угнетенными и мы пытаемся найти решения в объединяющих, популистских действиях. В этот период мы особенно подозрительно относимся к любому, кто наделен властью и авторитетом. В духовном плане это проявляется в агностицизме, отказе от опоры на Бога и переходе к практическим соображениям: ч