Процесс развития Эго включает в себя диалектические процессы Простодушного, Сироты и Божественного ребенка, а также Воина, Опекуна и Архетипического родителя (Бога-Матери или Бога-Отца). Психологическим ландшафтом здесь является интернализованная семья. Когда мы способны стать хорошими родителями для самих себя, Внутренний ребенок, как правило, исцеляется.
Процесс путешествия включает в себя диалектическое разрешение процессов Искателя, Любовника и Земли обетованной, а также процессов Творца, Бунтаря и Возрождения. Успешное завершение более поздней задачи развития позволяет нам реализовать более раннюю, поскольку мы можем войти в Землю обетованную и найти наш истинный дом, только родившись заново или пережив трансформацию.
Наконец, диалектические процессы возвращения включают в себя Правителя и Мага, которые вместе приносят искупление, а также Мудреца и Шута, с которыми приходит просветление. Мы становимся настоящими спасителями, только отпуская, когда нам больше не нужно заниматься преобразованиями в королевстве, мы совершенно свободны и не привязаны к результату. Это также помогает нам исцелить и планету.
Поиск себя и преобразование нашего мира включает в себя все эти процессы. Чтобы стать до конца целостными, нам предстоит решить и многие другие вопросы, связанные с нашим полом, культурным наследием и личной уникальностью. Именно об этом мы и поговорим дальше.
Какие архетипы целостности, если таковые имеются, находят выражение в вашей жизни? Какую форму они принимают?
• Божественный ребенок (вы обладаете мудрой невинностью – без наивности, отрицания или иллюзий)
• Архетипический родитель (вы способны защитить и воспитать вашего ребенка и/или Внутреннего ребенка)
• Земля обетованная (вы можете быть верны себе в сообществе, которое поддерживает вас таким, какой вы есть)
• Возрождение (вы отказались от прежней идентичности и обрели новую)
• Искупление (вы берете на себя ответственность за изменение себя и своего королевства)
• Просветление (вы можете жить настоящим, испытывая радость и свободу от привязанностей)
19. Гендер и жизненное развитие
Так называемая первичная гендерная идентичность связана с тем, что ребенок узнаёт, к какому полу его относят, называют его мальчиком или девочкой. Впервые с вопросом пола человек сталкивается примерно в три-четыре года. Или, говоря психоаналитическим языком, когда ребенок проходит эдипальную фазу, он сталкивается более осознанно с родительскими фигурами и осознает свою гендерную идентичность на контрасте с ними. Тот факт, что при патриархате ни один из полов не имеет реального ощущения своей гендерной идентичности вне системы иерархии и доминирования (где мужчина лучше, а женщина должна подчиниться или стараться еще сильнее) – огромная проблема для обоих полов. Это главная составляющая опыта Сироты (хотя мальчики изначально могут и не считать это проблемой, поскольку их учат – явно или скрыто, – что они лучше). Однако гендерные различия, не связанные с культурой, также демонстрируют важные дары, которые «женственность» и «мужественность» могут дать миру.
Всевозможные травмы отчасти являются результатом различий в восприятии путешествия мужчинами и женщинами. Мужчины и юноши, которые не соответствуют воспринимаемому образу мужественности, считаются неженками, как девчонки, и, соответственно, теряют власть и статус в мире. Нельзя недооценивать и то, насколько трудно маленькому мальчику отказаться от отношений с матерью, – особенно если эти отношения были заботливыми и поддерживали его самооценку в раннем детстве, – и контролировать эмоции, связанные с уязвимостью: не плакать и не быть слишком чувствительными, даже когда он чувствует себя совершенно беспомощным и уязвимым.
Если отца часто нет рядом (потому что он отсутствует или занят работой или чем-то еще вовне), мальчики пытаются соответствовать роли, которая пока не очень им понятна. В результате мальчик порой стремится соответствовать образу мачо, вместо того чтобы взять за основу образ по-настоящему теплого, любящего (и ранимого) мужчины. Часто вся семья вступает в сговор и ведет себя так, будто отец соответствует идеализированному мужскому образу, даже когда он сильно недотягивает, и это тоже ужасно сбивает с толку сына.
Установление женской идентичности в патриархальном обществе может глубоко ранить женщину, если она начинает верить, что быть женщиной означает если не абсолютную неполноценность, то, по крайней мере, ограничение жизненных возможностей. Куда ни посмотри, везде на руководящих должностях одни мужчины, а если там и есть женщины, то это какие-то особые случаи. Явно или скрыто если не семьей, то культурой нам транслируется, что мужчиной быть лучше. Женщину, конечно же, поддерживают в том, чтобы она была женственной, ибо вести себя по-мужски (иметь Эго и заботиться о себе) кажется неестественным (или амбициозным). Ей разрешено быть мягкой и уязвимой, и она учится держаться подальше от всего того, что связано с властью, гневом и агрессией.
В современном мире женщину учат развивать некоторые стереотипно мужские качества (например, амбициозность) наряду с женскими, потому что без них ее возможности в обществе будут сильно ограничены, ее статус понизится или его вообще не будет («Я всего лишь домохозяйка»). Это может привести к синдрому суперженщины, которая пытается быть одновременно идеальной женщиной и идеальным мужчиной – и, как правило, это чревато полным истощением и выгоранием.
Но глубокая рана, которую ощущают многие мужчины и женщины, социально обусловлена и связана с гениталиями. Мальчики боятся потери пениса (который дает им статус) и связывают эту угрозу со своей непрекращающейся любовью и желанием воссоединения с матерью. Рана для женщин заключается в отсутствии в культуре аналогичной ценности вульвы, влагалища и матки.
Фрейд ничего не говорил о нуминозности и силе женских гениталий в тех культурах, где почиталась Богиня. Как продукт своего времени, он рассматривал женские гениталии только с точки зрения их отсутствия; женщины были кастрированными мужчинами[150]. Фрейд рассматривал женственность не как положительный источник силы, мудрости и могущества, но лишь с позиции того, чего ей не хватало. Поэтому он считал, что женская сила должна быть опосредованным результатом отношений с мужчиной. Такие установки создают своего рода психологическую женскую кастрацию, патриархальную травму женщин, отчуждая их от своей женской идентичности. Более того, подобное принижение женщин лишает и мужчин возможности ощутить свою внутреннюю женственность. Поэтому в культуре сохраняется дисбаланс, ибо мужские ценности доминируют над женскими.
Ранение молодой девушки отчасти происходит из-за интернализации посланий, направленных на подавление ее стремления к автономии и самоутверждению, а отчасти из-за отсутствия адекватных образцов для подражания. Более вероятно, что в жизни женщины будет присутствовать мать, чем отец. Но если мать усвоила чувство неполноценности или ограниченности и/или другие (особенно отец) унижают ее, молодая девушка вряд ли захочет быть похожей на мать. При этом она не может в действительности походить на отца.
Если в школе и в СМИ она постоянно узнает не только о «великих мужчинах», но и злодеях и обычных мужчинах, в то время как сила в женщине представляется чем-то необычным, угрожающим или разрушительным (как в образе ведьмы), ее устремления будут либо сдерживаться, либо она будет слишком стараться, полагая, что для успеха она должна быть совершенной.
Путешествия мужчин и женщин часто связаны с разными дилеммами и обусловлены различными психологическими и духовными проблемами. Типичный мужской паттерн – обычно именно его принято считать классическим паттерном героя – начинается с некоторой надменности и, следовательно, требует жертвы Эго для достижения смирения, необходимого в поисках сокровища своей истинной идентичности. Женский паттерн, напротив, обычно начинается со смирения и покорности; проблема не в избытке гордости или Эго, а в их недостатке. Без достаточной силы Эго и самоуверенности женщина не сможет найти себя или внести свой вклад в мир[151].
Женщина склонна придавать чрезмерное значение отношениям, преуменьшая собственную ценность в них. Мужчина, как правило, переоценивает себя и свои достижения и недооценивает то, насколько он зависит от других и нуждается в их помощи и поддержке. Таким образом, женщина недооценивает себя, в то время как мужчина – отношения. Это различие влияет на то, какие архетипы изначально доминируют в подростковом и зрелом возрасте.
Однако совсем не обязательно, что все гендерные различия являются следствием этой раны. Существуют типичные женские и мужские проявления каждого архетипа, поэтому проблема довольно сложна. На мужественность и женственность влияют как архетипы, так и социальная обусловленность и генетические особенности.
1. Какие сообщения вы получали в детстве о подобающем вашему полу поведении? От своего отца? От матери? От других родственников? От школы, СМИ, религиозных учреждений, сверстников?
2. Какие из этих сообщений помогли вам или придали вам силы?
3. Какие из них ограничивали вас?
Многие мужчины и женщины сегодня не соответствуют типичному паттерну своего пола. Кроме того, паттерны претерпевают изменения. Тем не менее с уверенностью можно сказать, что гендер влияет на нашу жизненную позицию, независимо от того, видим ли мы себя, как выражается психолог Нэнси Чодороу в книге «Воспроизводство материнства» (The Reproduction of Mothering), в первую очередь как «я-в-единении» или как «я-в-сепарации» (первое является более типично женской позицией, а второе – более мужской).