— Да уж, понятно. Могла сразу сказать, что не в духе, а не притворяться, что рада меня видеть.
Я хотела закричать на нее или осуществить свой план с тележкой, но вместо этого отошла в сторону, тем самым предложив ей уйти и оставить меня в покое.
— Надеюсь, ты образумишься, — сказала она, уходя.
В тот день я должна была встретиться с Федей. Пригласила его к себе, чтобы отпраздновать мое трудоустройство. С тех пор, как сорвалась его свадьба, мы общались, не переставая. Обменивались сообщениями в любое время суток, рассказывая друг другу все, что приходит на ум. Если мне казалось, что проплывающее над университетом облако похоже на огромного пуделя, я делала фото и, не задумываясь, отправляла его Феде. Он, быстро набравшись от меня плохого, отвечал по одному слову в сообщении:
«Привет
И правда
Очень
Похоже
На пуделя»
Я знала, что он подавлен и что его сердечные раны очень глубоки. Поэтому поддерживала его как могла, но на расстоянии, считая, что первое время ему следует побыть одному. Но спустя месяц он стал настаивать на встрече, потому что хотел обсудить одну из просмотренных по моему совету дораму. Мне тоже было что рассказать. Так и решили, что пора отметить то, что я все же получила работу.
Удивительно, но Федя сразу понял, что я чем-то расстроена.
— Что случилось? — обеспокоился он, встретив меня у подъезда многоквартирного дома, где я снимала квартиру.
— Пройдемся?
Я пересказала ему весь разговор с Дийей, ничего не скрывая, даже подробностей своего плана с тележкой (на этом моменте он не смог сдержать смех).
— А тебя это действительно не раздражает? — уточнил он, когда мы дошли до соседней улицы. — То, что приходится объяснять химию студентам после того, как ты поработала в таком крутом месте.
— Не такие уж они и безнадежные, какими их считает Дийя. Обычные ребята. Тебя удивляет, что я не злюсь?
— Иногда бывает, что я раздражаюсь, общаясь с гражданскими.
— Почему?
— Большинство не знает даже элементарных вещей. Например, своих прав. Было бы куда проще, если бы люди хоть немного интересовались законодательством.
— Да, но для этого у них есть ты, — улыбнулась я. — Доблестный полицейский, готовый прийти на помощь и все объяснить.
— Точно. И все же я понимаю, о чем говорила твоя знакомая. Кажется, она считает тебя очень талантливой.
— Да нет же. Дийя меня терпеть не может. Все наши разговоры сводились к тому, какая она молодец, и по какому тонкому льду я хожу.
— Что за лед? — уточнил Федя.
— Я хотела синтезировать кое-какое соединение, но это было очень маловероятно. Дийя советовала отказаться от этой затеи, но я продолжала стоять на своем. Если честно, никто в лаборатории не верил в эффективность вещества, которое я пыталась получить.
— И чем все закончилось?
— Долгая история, да и не хочется мне это вспоминать, прости.
— Ничего. Наверное, было тяжело быть одной против всех.
— В каком-то смысле, — подтвердила я, задумавшись. — Вообще-то со мной такое не впервые.
— Придерживаешься репутации одиночки?
— Одной как-то проще. Не люблю полагаться на других.
— Обычно так говорят те, кого разочаровали люди.
— Может, я разочаровала сама себя, — пожала я плечами. — Не знаю, считает ли меня талантливой Дийя, но я всегда была о себе лучшего мнения. А потом… что-то пошло не так. Но мне правда нравится преподавать, и я не считаю это пустой тратой времени.
— Уверена, что не растрачиваешь понапрасну свой талант?
— Уверена.
— Вот и хорошо. Кстати, я, кажется, подсел на дорамы.
— Правда? — улыбнулась я. — Идем скорее домой, обсудим за ужином.
Помогая мне с готовкой, Федя открыл холодильник и обнаружил там банку мороженого «Бабл гам», которое я купила специально для него.
— Запомнила, значит.
— Целый месяц переживала, что ты тогда остался без десерта, — объяснила я, нарезая соломкой морковь для фунчозы.
— Очень мило, спасибо. А ты, получается, и еду восточноазиатскую любишь?
— Э-э-э, — задумалась я, смотря на заваленный продуктами обеденный стол, — выходит, что так.
— И давно с тобой это?
— Не знаю, я за собой не слежу. Просто делаю, как чувствую. Но я хорошо помню, что в подростковые годы тащилась по всему американскому. Сериалы, фильмы, книги и, конечно же, еда. Мечтала жить в какой-нибудь бургерной и давиться картошкой фри.
— А сейчас пресытилась?
— Вот сейчас, когда ты спросил, поняла, что да. Наверное, я просто не знала меры. Могла за летние каникулы посмотреть кучу сериалов с огромным количеством сезонов.
— И как в таком плотном графике ты нашла время для химии? — поинтересовался Федя. Сняв чайник с плиты, он заполнил тарелку с фунчозой кипятком и накрыл ее крышкой.
— А, это… — Внезапно чихнув, я неловко улыбнулась. Федя, держащий в руках черный перец, сказал: «Виноват». — Любовь с химией случилась еще в восьмом классе. Просто понравилось то, что рассказывал учитель. Интересно было, совсем не скучно. На остальных-то уроках я зевала, не переставая. Обжшник меня постоянно из-за этого ругал. Говорил, что челюсть заклинит и придется ехать в больницу.
— А такое правда может случиться?
— Еще как. Так что зевай осторожно, — серьезно ответила я.
— Буду себя беречь, — пообещал он, все же не сдержав улыбки.
— Так что там с дорамой? Рассказывай.
Весь вечер мы скакали с одной темы на другую и все никак не могли наговориться. Я находила удивительным то, каким внимательным слушателем и одновременно хорошим рассказчиком был Федя. Мне так сильно нравилось с ним общаться, что я предложила ему встретиться в следующие выходные и прогуляться. Он, давая ответ, даже не колебался.
4 глава
К третьей встрече я начала подмечать разные мелкие детали во внешности Феди. Например, что одна его бровь почему-то гуще другой. И что, в отличие от многих парней, ресницы у него совсем не длинные (хоть где-то восторжествовала справедливость). Я разглядела след от прокола на его левом ухе и сделала вывод, что раньше — вероятно, до работы в полиции — он носил серьгу. Волосы у него были самого скучного из возможных русых оттенков цвета. Но, когда на них падала тень, они становились темнее и хорошо сочетались с его карими глазами. Ему очень шла коричневая кожаная куртка, с которой он не расставался в ту осень. Не скажу, что он выделялся из толпы, но было в нем что-то приятное — как летящая на тебя белоснежная пушинка, от которой веет летом.
Как и в прошлый раз, он встретил меня у подъезда: стоял, облокотившись на багажник своего ничем не примечательного серого автомобиля.
— Завидуешь? — спросил Федя, заметив меня.
— А то! Сплю и вижу, как угоню твою тачку.
— Так здорово. Преступление еще не случилось, а у меня уже есть подозреваемый.
— Удобно устроился.
— Кажется, у тебя сегодня хорошее настроение.
Я и правда шагала размашистым и чрезвычайно бодрым шагом.
— Так и есть. Проверила все письменные работы, как следует выспалась и теперь чувствую одно сплошное умиротворение.
— Супер. А куда мы идем?
— Пройдемся по окрестностям, а потом можно зайти в мое любимое кафе.
— Мне нравится этот район, — сказал Федя, когда мы прошли через весь двор и вышли на территорию небольшого парка.
— Когда хожу на прогулку, всегда отдыхаю вон на той лавочке, — я кивнула в сторону деревянной скамьи, на спинке которой виднелась надпись, сделанная черным маркером.
— Что там написано?
— Dum spiro, spero. Это латынь. Я поэтому ее и выбрала.
— Как переводится?
— Пока дышу, надеюсь.
— Что-то в этом есть. И часто ты тут прогуливаешься?
— Каждые выходные. Выхожу подышать и иду, куда глаза глядят.
— Одна?
— Ага, хожу по любимым тропинкам, топ-топ, — ответила я и окинула быстрым взглядом гуляющих в парке. Никто из них не пришел сюда один. И хотя сегодня я ничем не отличаюсь от остальных, от правды не убежишь. — Но с тобой гулять гораздо интереснее. Могу представлять, что ты мой оживший воображаемый друг.
— У тебя есть воображаемый друг? — уточнил Федя, даже не думая надо мной смеяться.
— Ну да, веду с ним мысленный диалог. Если бы не окружающие и риск загреметь в психиатрическую лечебницу, говорила бы вслух. Это, кстати, помогает совершенствовать ораторские навыки. Очень даже полезно для работы. Знаешь, как громко и четко мне приходится говорить, чтобы студенты обратили на меня внимание?
— Даже не представляю, я бы уже давно охрип.
— Хоть кто-то меня понимает, — благодарно улыбнулась я.
— И все-таки, почему ты гуляешь одна?
— Не нашлось кандидатов.
— И ты ни с кем сейчас не встречаешься?
— Не-а. Последние пару лет у меня вообще не ладится с людьми.
— Почему?
— Поняла, что хочу всегда оставаться собой. Без притворства, понимаешь?
— Конечно. Я и сам стараюсь так жить.
— Подруги мои, например, привыкли, что я все время шучу. Когда зовут на встречу, надеются повеселиться. Если же я прихожу грустная или веду себя чересчур серьезно или, скажем, завожу какой-нибудь непростой разговор, они на меня сразу злятся. Говорят: «Прекрати, ты портишь нам настроение». С коллегами в лаборатории — наоборот. Они терпеть не могли мой режим клоуна. Требовали быть сдержаннее. Что-то типа: «Не забывай, где находишься. Мы сюда не шутки травить приходим. Будь посерьезнее». Я отвечала, что только за счет этих шуток, может, и держусь, а то бы давно с ума сошла. Но они не понимали. Устала я от этого, вот и гуляю теперь одна. Мне так даже лучше, если честно.
— А в университете с этим как?
— Кажется, студентам нравится, когда я шучу. Это всегда разряжает обстановку.
— Наверное, видят в тебе соратника, который их понимает.
— Надеюсь, — улыбнулась я. — Знаешь, мне начинает казаться, что эта работа мне очень подходит.
— Я почему-то так и думал.
— Почему? Я похожа на училку? — усмехнулась я.