И те тоже хороши, мать их! Наемники называется. Так гнобить работодателя буквально на глазах заказчика операции. Видите ли, поставки стрелковой мелочи – это, конечно, хорошо, но если уж пошла такая пьянка, то мальчикам нужны более серьезные игрушки. Еще более серьезные, чем уже применявшаяся для штурма замка РСЗО[9]. И откуда у русского, с абсолютно славянской внешностью наемника, вдруг прорезался абсолютно еврейский акцент? «Таки не надо лохматить бабушку и делать из меня цигель-мигель! Я таки знаю, что ви можете нам предложить. Но даже у моей тети Сони в кладовке есть мухобойки посерьезнее…» Тьфу! Как я им через портал роту танков пропихну? Ножовкой резать? Или вот штурмовик им подавай. Аргентинский или турецкий – те, мол, получше. Я знаю, что получше. И по бронированию, и по грузоподъемности. А они подумали, сколько это будет стоить и какой геморрой свалится на мою голову при попытке импорта такого вот «сельхозоборудования»? Нет – вояки, мать их! Их это не интересует. И этот старый выкормыш института благородных девиц с демонической кровью. В смысле не он с демонической кровью, а девицы в той дыре, из которой выполз на свет этот старый шалун Секрес. Аналог «кипения крови» ему подавай, да еще и площадный. И этот Мерлин… Слов таких нет просто – ну на хрена он про зарин и другие нервнопаралитические гадости разоряться начал? Да хрен с ним с напалмом – приволок бы и не поморщился, а термобарические «конфетки» я где доставать должен? Рожать?
И эта будущая императрица, ушастая солнышка с бульдожьей хваткой и абсолютной памятью… Вот кто тянул меня за язык пару месяцев назад про существование тактических атомных зарядов!
– Проблемы, – спокойно констатировала Инельда, прослушав весь его монолог и, возможно, даже сумев понять отдельные вещи. Приспособляемость дроу к условиям внешней среды торговца оружием просто пугала. Во всяком случае, раньше вообразить ее одетой в спортивный костюм, с ниткой плеера в одном ухе и читающей журнал мод он не мог. – Похоже, наш августейший компаньон и его светленькая подружка желают большего.
– Откуда ты знаешь? – удивился Олаф. – Я же про это еще ничего не сказал! Даже матерно. Ну, просто не успел дойти.
– Просто я хорошо знаю людей, – с легким зевком потянулась темная эльфийка, заставив стоящего рядом мужчину сглотнуть враз пересохшим горлом. Не из-за обозначившихся под одеждой форм, вовсе нет. Их он видел не раз, причем вообще без ничего. Просто на миг под тонкой тканью отчетливо проступили ребристые корпуса гранат, неведомым образом закрепленные прямо на теле. Учитывая же, что впервые с высокотехнологичной взрывчаткой дама познакомилась сравнительно недавно, шансы на ее непроизвольный подрыв следовало оценить как очень высокие. – Хотя в этом отношении представители любых народов не особо отличаются. В чем проблемы? Почему Аксимилиану не хватает мощи? Он, может, и бездарь в плане тактики и стратегии. Однако, учитывая призрак Канлера Великого, войну мог бы при удаче выиграть и вообще без помощи со стороны.
– Ваш аналог Ватикана, этот, как его, Святой Град прислал послов, – вздохнул Олаф и поискал, куда бы ему усесться самому. – С отлучением. Толком его провести то ли получилось, то ли нет. Но генеральный штаб грозится кучей проблем, если вовремя не решить проблем с церковниками.
– Да, убить старых высших клириков и заставить новых убрать проклятие, заодно благословив на будущее, – это классическая схема, – спокойно кивнула дроу. – У представителей моей расы ее часто используют. Особенно когда жрицы интригуют друг против друга, проливая кровь чужими руками. Сколько у нас времени?
– Месяц, по уверениям нашего ручного епископа и благодаря его же молитвам о смягчении небесной кары, – устало вздохнул коренной землянин и подозрительно покосился на свою любовницу. – И то его дают лишь благодаря волне популярности, заработанной уничтожением Портала Хаоса. Потом с каждым днем ситуация будет нарастать. Дезертировать начнут как стойкие в вере, так и атеисты. Неудачи посыплются как снежный ком. Ну и всякая прочая лабуда, ставящая крест на победоносной кампании… Слушай… Ты не кажешься особо опечаленной.
– А с чего мне расстраиваться? – фыркнула Инельда. – Даже если мы проиграем, то я… Просто вернусь к прежней жизни главы гильдии убийц, всеми разыскиваемой преступницы, достойной смерти за один факт своего существования. Короче, ничего не изменится. И вообще в случае поражения мне, пожалуй, не будет резона возвращаться. Конечно, останутся враги, которых хотелось бы достать. Однако если мы гарантированно окажемся навеки вне зоны досягаемости друг друга, то о мести можно и забыть.
– Прижилась? – поразился мужчина. – Неужели тебе тут нравится?
– Да вроде все как и у нас. Немного беспокойно, конечно. Людишек вокруг как муравьев, и все суетятся, бегают как заведенные. – Инельда покачала ладонью в неопределенном жесте. – Но если пристально взглянуть, есть с кем пообщаться. Взять хотя бы твоего старичка. Хоть сейчас на место моего зама в гильдию. Подчиненных держит как опытный некромант скелетов. Они такие же тупые, кстати.
Торговец оружием в ответ на такую сентенцию только задумчиво хмыкнул, но спорить не стал. Пушечному мясу редко когда полагалось быть умным. Иначе оно может задуматься о своем будущем, испугаться смерти и отказаться работать.
– Дорогой, как там наши союзники? Как Аксимилиан? – быстро-быстро захлопав ресничками, с видом вселенской непричастности и безобидности защебетала дроу, неожиданно резко меняя стиль поведения. – А как его ушастая сучка, еще не сдохла в муках? А старый призрачный хрыч? Его еще не закопали в серебряных монетах? Да поглубже, поглубже!
– Тут без меня ничего не случилось? – осторожным тоном осведомился Олаф, кое-как разогнув сжавшиеся на предплечье некие подобия стальных оков в виде тонких и изящных девичьих пальчиков. И мужчина заранее догадывался о том, что пожалеет о своем любопытстве. – Как Лю? Надеюсь, ты не скучала в гостинице все это время?
– Да все хорошо! – Буквально подхватив торговца, Инельда потащила его в сторону виднеющихся впереди ворот склада. – Все было очень скучно, пойдем лучше отсюда. Мне столько у тебя хочется спросить. О стольком поговорить…
«В частности, о том, как я отдохнула, – раздался ее мысленный и абсолютно серьезный голос в голове. – И, кстати, я делаю вид, будто слегка виновата. Учти это и соответствуй, ругайся, когда узнаешь правду. Можешь даже руки чуть-чуть распустить без боязни обнаружить ржавый нож в своих кишках. Отвечай мне тоже мысленно, если держишься за руку. Только так столь слабый менталист, как я, может поддерживать беседу».
«Чего ты успела натворить, пока меня не было?! – натурально застонал в своем сознании Олаф. – И зачем?!»
– Покуролесила слегка, с некоторым количеством жертв, разрушений, магии и трюков, выдаваемых за таковую, – совершенно спокойно ответила Инельда.
Несколькими днями раньше, бар Кван Ан Нгон. Вечер
– Иисус Христос и его дражайшая матушка! – опустив на исцарапанное дерево стойки опустевший бокал, в котором сиротливо звякнули две наполовину истаявшие льдинки, неприметный человечек в видавшей виды гавайке и потертых шортах чуть ниже колен с намеком посмотрел на бармена.
– Сэмми, может, хватит? – Хриплый баритон, сделавший бы честь любому голливудскому актеру мужского пола (конечно, за исключением совсем уж альтернативно окрашенных), никак не вязался с высохшей как жердь двухметровой фигурой старого Бао, несущего в своих венах непередаваемый коктейль из белой, черной и эдак на четверть с чем-то желтой наследственности. – Снаружи сегодня ад и пламя, да еще и ни ветерка. А у меня, сам знаешь, не гостиница – если вырубишься, выкину за дверь.
Легкая угроза в голосе органично сочеталась с меланхоличным протиранием и так уже кристально чистой пивной кружки.
– Бао-Бао! – умиротворяюще подняв руки и засверкав профессиональной улыбкой уличного пройдохи, способного за деньги не только продать родную мать, но и помочь в организации подпольной лаборатории, где оную старушку с легкостью разделают на органы, посетитель зачастил, немного коверкая английские слова пробивающимся кансайским акцентом. – С чего ты такой злой? К тебе в кои-то веки заявился драгоценный клиент. А ты так себя ведешь.
– С каких это времен ты стал драгоценным клиентом, Сэмми? – Не глядя подцепив откуда-то из-за спины початую бутылку, бармен с загадочным видом взвесил ее в руке. Намереваясь то ли кинуть, то ли действительно налить еще пару-тройку капель изможденному из-за жары клиенту.
– С тех самых, Бао! С тех самых! – Жестом прожженного ковбоя из малобюджетных спагетти-вестернов внештатный агент Токийской товарной биржи и еще пары десятков организаций со скучными, ничего не значащими именами поправил сползшую на глаза видавшую виды соломенную шляпу и многозначительно подмигнул.
– По-моему, ты уже выпил на свою десятку, и сейчас…
Просчитав намерения бармена и его дальнейшие поступки, посетитель, к слову, единственный за сегодняшнее утро, чуть отодвинулся от стойки и с подозрением, густо политым ехидством напополам с опаской, спросил:
– Неужели ты посмеешь ударить и выкинуть на эту чертову жару своего единственного друга, который, между прочим, на ногах еще с прошлого дня? Неужели твое черствое сердце не в состоянии налить страждущему еще хоть пару пальцев виски, не беря в голову какие-то меркантильные бумажки? Тем более что только я! – Опасно покачиваясь на барном стуле, Сэмми ткнул себе пальцем куда-то в заросли волос, торчащие сквозь расстегнутый минимум на три, а то и на четыре пуговицы ворот. – Я смогу рассказать, почему сейчас так тихо.
Бармен, внимательно взвесивший взглядом «клиента», имевшего долги в половине баров портов Южно-Китайского моря и отличавшегося буквально неприличной длиной языка и феноменальным чутьем на слухи и разного рода «жареные» факты, медленно, как будто нехотя свернул голову пробке и уже практически поднес горлышко к стоящему на салфетке «роксу» с уже полностью растаявшим льдом, как вдруг бокал накрыла ладонь Сэмми.