НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ ЗА ОБЕДОМ АССИ, ОЛЛИ, СЕТ и я сидели над полным подносом бургеров с картошкой фри, и все шло прекрасно – пока Асси не заявила, что соотношение кетчупа к картошке слишком мало для оптимального потребления.
– Сейчас, – сказал я.
Направившись к буфету, я случайно выбрал дорогу мимо Кеннеди, и, когда оказался рядом, она встала и сама подошла ко мне.
– София говорит, что у тебя с АК-47…
– Ее зовут Асси.
– Ладно, с Асси. В общем, говорят, что вы официально встречаетесь и…
– Кстати, в переводе ее имя означает «прекрасная богиня», – добавил я.
Кеннеди молча уставилась на меня. У нее явно было что-то на уме, но, по крайней мере, она не строила мне глазки, не улыбалась фальшивой улыбкой и не изображала застенчивость.
– Я не покривила душой, когда вчера сказала, что портрет на первой странице «Ви Джи» замечательный.
Она явно была чем-то расстроена.
– Но?..
– Но… – Кеннеди вздохнула. – Но я надеялась, что это буду я… – Она вдруг замолчала, а потом тихо спросила: – Как думаешь, кто вообще сообщил «Ви Джи» о твоем фотопроекте?
Я опешил.
– Ты? Но зачем? – Теперь уже я замолк, мысленно сопоставляя факты. – А, понятно. Ты рассчитывала, если они напишут обо мне и моих работах, то, скорее всего, напечатают какие-то фотки с тобой, потому что я сделал для тебя целое портфолио.
– Может быть, – призналась Кеннеди. – Но… не только. – Она посмотрела на меня, несколько раз моргнула и наконец прошептала: – Господи, Джей, что случилось? Я надеялась, возможно… – Она покачала пальцем от меня к себе и обратно.
Ну и ну! Я видел, что Кеннеди говорит искренне. И это вызывало во мне смешанные чувства.
– Наверное, каждый из нас пошел своей дорогой. – Я посмотрел ей в глаза. – Но я счастлив там, где я сейчас. По-настоящему счастлив.
У нее что, слезы навернулись? Вот черт! И правда слезы…
– Послушай, я действительно считаю, что ты не такая, как все, и внутри у тебя происходит гораздо больше, чем ты показываешь.
Вспомнив вечер на углу улицы, я наконец понял, чтó именно увидел на той самой фотографии. Под маской – если вы готовы присмотреться достаточно внимательно, чтобы ее разглядеть, – Кеннеди была гораздо старше окружающих. Словно зрелая женщина в компании двенадцатилетних мальчишек.
– Не мне давать советы по поводу отношений, но, по-моему, тебе нужен человек, который будет тебя ценить. Всю целиком, а не только твою внешность. Тот студентик…
Кеннеди закатила глаза:
– Вот не надо! Это я уже тысячу раз слышала. Ты считаешь, что он слишком взрослый для меня, и…
– Нет, он для тебя малявка.
– Что?
– На эмоциональном уровне тот парень по-прежнему подросток. – Я помолчал. – Помнишь ту девчонку, которая всегда поднимала руку на уроках?
Кеннеди медленно кивнула, глядя на меня широко раскрытыми глазами.
– Она все еще там, внутри. – Я показал на ее сердце. – И она невероятная. Если хочешь найти того, кто достоин тебя, попробуй поискать кого-то, кто заинтересуется ею.
Кеннеди молча стояла, уставившись на меня. На секунду мне показалось, будто она разозлилась, и я приготовился к вспышке гнева. Потом подумал, что она может разрыдаться – это было бы еще хуже. Однако ее реакция меня удивила. Кеннеди слегка улыбнулась. Не фальшиво – мол, посмотри, какая я милашка, – и не своей фирменной ослепительной улыбкой, и не какой-то другой тщательно выверенной версией для публики, а просто грустной, едва заметной улыбкой. И да, мое сердце от этого растаяло.
– Спасибо, – наконец выговорила Кеннеди. – Ты ведь мог бы порвать меня в клочья из-за того, как я с тобой обращалась. Или просто отшить. Или начать подлизываться, чтобы пофотографировать меня голой или еще что. А ты ничего подобного не сделал. Ты сказал мне правду – как есть – и попытался помочь. По-дружески. – Она посмотрела в сторону Асси. – Слушай, твоя девушка не будет возражать, если я поцелую тебя в щеку?
– Честно? Она тебя тут же прибьет. А потом, скорее всего, и меня тоже.
Кеннеди засмеялась:
– Не говори ей, но, пожалуй, она начинает мне нравится. Тогда считай, что тебя поцеловали виртуально. Ты хороший парень, Джей Дивер.
Она развернулась и ушла, а я направился обратно к нашему столику. Забыв про кетчуп.
Асси не сводила с меня глаз.
– И что это сейчас было?
– Сам не знаю. Кажется, она немного завидует.
– Она завидует? Мне? – переспросила Асси с видом, мол, ну да, конечно.
– Еще как завидует! И мне тоже. Но в основном нам.
– Скажем прямо, она могла бы заполучить любого парня, какого пожелает. – Асси сделала драматичную паузу, наполовину шутливо, наполовину угрожающе. – Кроме одного.
Я пропустил ее слова мимо ушей.
– Да, но она действительно хочет то, что есть у нас. И чего у нее никогда не было. – Я помолчал. – На самом деле мне ее немного жаль.
Асси громко фыркнула.
– Я не шучу. Помнишь тот ее портрет, для «Проекта 9:09»? – (Асси кивнула.) – В нем схвачена самая суть.
Я рассказал ей, как парень Кеннеди облапал ее прямо перед тем, как был сделан снимок.
– Так что да, мне и впрямь ее жаль. Я пожелал ей найти кого-то, кто будет относиться к ней так же, как я отношусь к тебе. – Я ухмыльнулся. – Хоть мне и не хочется это признавать, но я нахожу тебя привлекательной не только потому, что ты такая милая, забавная и умная.
– Не только? – приподняла бровь Асси.
– Не только, – помотал головой я. – Понимай как знаешь, но Кеннеди Брукс – даже в своем лучшем виде – не такая соблазнительная, как ты. Ей до тебя далеко.
Я наклонился к Асси и прошептал ей кое-что на ушко. Чистую правду… хотя такие вещи обычно не говорят вслух. А потом посмотрел ей в глаза и кивнул:
– Я серьезно.
Асси изо всех сил старалась не показать своих чувств, но я заметил на ее щеках румянец. Наконец она взяла с тарелки ломтик картошки фри и уставилась на него.
– Извини, – опомнился я. – Забыл принести кетчуп.
Она положила картошку в рот.
– Так тоже ничего.
Отец открыл конверт и прочитал:
– «Где в доме холодней всего, там ты найдешь его»… – Он схватился за голову. – О нет, только не это!
В детстве мы с Олли устраивали родителям на их дни рождения игру в поиск сокровищ – с весьма безвкусными рифмованными подсказками, – но с последнего раза прошло уже много времени. Два года назад отец не отмечал свой день рождения, потому что тот пришелся на неделю перед тем, как умерла мама, – папа тогда дневал и ночевал в больнице. В прошлом году, когда ему исполнилось сорок, он не захотел устраивать праздник, к тому же мы все воспринимали этот период как годовщину смерти мамы. Но к этому дню рождения Олли убедила меня возродить традицию.
Отец пошел на кухню и открыл морозилку. Там лежал другой конверт: «Со мной будь осторожен, ведь я без ножен». Папа заглянул в выдвижной ящик для ножей.
Мы с Олли заставили его побегать по всему дому, по очереди давая ему подсказки, пока он не нашел последнюю: «Прекрати глупую прокрастинацию, ищи двенадцатисантиметровую радиацию!»
В микроволновке[24] он обнаружил ключ, приклеенный скотчем к записке: «Не лезь на рожон, проверь телефон!»
А в телефоне его ждало сообщение: «[)4Рu/\/\ I3 41 – 441!»
– Это что? – Отец в полном недоумении уставился на странный текст.
Олли быстро отправила ему новую подсказку: «не тупи, посмотри в гараже!»
Мы пошли за отцом в гараж, где стояло нечто большое, закрытое простыней, к которой был прикреплен конверт. Из конверта отец достал открытку с дурашливой собачкой в шлеме – она ехала на мотоцикле, высунув язык. В открытке мы написали: «С днем рождения, самый лучший папа на всем белом свете! Целуем, Джей и Олли».
Отец прочитал и на мгновение затих.
– Спасибо, – сказал он, затем поднял открытку вверх. – Знаете, это то, о чем мечтает каждый родитель. Ну, об этом, а также о безумных поисках сокровищ с невероятно смешными подсказками. Даже боюсь смотреть, что там под простыней…
– Сними ее! – дружно выпалили мы с Олли.
Отец так и сделал. И застыл, уставившись на мотоцикл.
– Боже мой…
Все это время я переживал, что отец мог догадаться, но такого сюрприза он явно не ожидал (ну или его актерские способности куда лучше, чем мне казалось).
– Даже не знаю, что сказать… – растерялся отец.
Я показал на мотоцикл на плакате:
– Не совсем похож, но, полагаю, потенциал у него есть.
Отец кивнул, скорее в ответ на свои собственные мысли.
– О да! После полного восстановления такая конфетка будет… – У него глаза загорелись.
– Не знаю, то ли за полвека краска выцвела, то ли цвет на плакате не совсем тот, но в действительности он ведь не идеально желтый? – Я кивнул на бензобак.
– Гм… – Отец внимательно оглядел мотоцикл (свой мотоцикл!) и повернулся ко мне. – Для меня он идеально желтый.
Я размышлял над словами отца, когда тот вдруг решил заняться моим воспитанием.
– Уверен, тебе до смерти хочется на нем покататься, но, пожалуй, придется подождать года два. Кроме того, это не тот мотоцикл, на котором следует учиться ездить. – Он на секунду задумался, и ему в голову пришла одна из гениальных родительских идей. – Знаешь что? Одноцилиндровые мотоциклы те еще зверюги, их непросто сдвинуть с места. Особенно на холоде. Поэтому когда научишься его заводить, тогда и сможешь на нем кататься. – Отец явно решил, что мы привезли мотоцикл на грузовике. – Договорились?
Олли затрясла головой:
– Папа, ты…
– Договорились! – выпалил я, прежде чем она успела что-то сказать.
Выхватил из руки отца ключ, нажал на кнопку, открывающую дверь гаража, сел на мотоцикл и вставил ключ в замок зажигания слева, под передней частью сиденья.
«Подать топливо», – скомандовал я себе, глядя на мультяшную картинку в голове и повторяя то, чему меня научил бывший владелец байка. Пришлось потянуться вправо, под бензобак, и повернуть краник. «Поднять подножку». Я пнул по ней, отодвигая в сторону. «Найти нейтралку». Я выжал сцепление, пару раз наступил на рычаг, затем мягко поддел его вверх большим пальцем правой ноги до щелчка. «Обогатить смесь». Я нажимал на кнопку подкачки топлива на правой стороне карбюратора, пока не почувствовал запах бензина. «Подать топливо в двигатель»