Гедимин мигнул. «Ещё никто не узнал, как снимать энергию с ирренция, а он уже хочет вставить сюда ирренциевую батарейку? Мне тут уже нравится.»
— Не начинайте, Кумала, — сдержанно попросил Ассархаддон. — Гедимин увлечён своей работой, а вы ещё не продемонстрировали всё, что у вас в запасе. Возвращайтесь к скафандру.
— Да-да, скафандр, — закивал, не оборачиваясь, конструктор. — Что с вашими руками? Что вы чувствуете?
Гедимин пошевелил пальцами. Как ни странно, анестетик сработал — движения уже не вызывали болевых вспышек. Кумала посмотрел ему в глаза, широко ухмыльнулся и, взяв его ладонь двумя руками, положил себе на макушку. Гедимин изумлённо замигал, почувствовав под пальцами жёсткую щетину. Перчатка не сползла и не открылась, но он ощущал колкие волосы сквозь броню. Кумала прижал его ладонь к своей щеке, и сармат мигнул ещё раз — он мог отличить на ощупь кожу от щетины так же, как отличил бы её без перчаток.
— Высочайшая чувствительность, — сказал конструктор. — Когда освоитесь, будете работать так же свободно, как без перчаток. Сейчас надо разработать суставы и привыкнуть к лишнему весу. Вы несёте на себе восемьсот килограммов, и это только базовое снаряжение.
Сарматы удивлённо переглянулись.
— Гедимин, ты в самом деле что-то чувствуешь в этой броне? — спросил Хольгер. Тот кивнул.
— Очень скоро вы сами в этом убедитесь, — сказал Кумала. — Теперь немного о мелочах. В этом скафандре пятьдесят шесть внутренних ниш. Четыре из них расположены вдоль бёдер. Это штатные ниши для контейнеров с водой и пищей, и я попросил бы не занимать их ничем другим.
Он вскрыл нишу вдоль правого бедра и показал сарматам прозрачный контейнер, на дне которого плескалась бесцветная жидкость.
— В эту ёмкость можно налить обычной воды. В крышку встроены фильтры, позволяющие обработать раствор любой густоты, если в нём в принципе есть вода. Но также можно ничего не наливать, а оставить на открытом воздухе или даже внутри скафандра. Контейнер сам соберёт в себя жидкость. Конечно, конденсат малопригоден для питья, поэтому в нижней части контейнера лежит минеральный субстрат. Растворяясь, он позволит пополнить запасы солей. Тут пять пластин субстрата. По желанию их можно заменить вкусовыми таблетками — что не так полезно, однако, я слышал, на Земле считается модным.
Он закрыл нишу и открыл другую, вдоль левого бедра. Гедимин осторожно согнул правую ногу в колене; контейнеры, встроенные под броню, никак не ощущались.
— Кроме двух полуторалитровых контейнеров для воды, здесь один автономный контейнер с Би-плазмой, — Кумала показал сарматам полную ёмкость. — Миниатюрная копия стандартного чана с Би-плазмой — вниз закладывается субстрат, внутрь сквозь фильтры нагнетается воздух, на дне лежит закваска. За сутки восстанавливает четвёртую часть своего объёма — достаточно, чтобы полностью насытиться после тяжёлой работы. Да, именно четвёртую, — наш Биоблок, как всегда, на высоте…
Он отвесил неглубокий поклон в сторону Ассархаддона. Тот слегка наклонил голову в ответ. «Верно, он же был генетиком,» — промелькнуло в голове Гедимина.
— В передатчике есть подробная инструкция к скафандру и всему снаряжению, — Кумала, закрыв все ниши и надев на сармата шлем, провёл ладонью по его плечу. Этого ремонтник не почувствовал, но увидел — и озадаченно мигнул: гладить скафандр было совершенно незачем.
— Спускайтесь, вы больше не закреплены, — сказал конструктор. — Постойте рядом с нашим куратором, пока я работаю с остальными. Хольгер Арктус, вы готовы примерить скафандр?
Гедимин всё-таки не упал, хотя первый шаг от стапеля дался ему нелегко. Ступни казались босыми, сверху болталась почти тонна металла и фрила, — мозг ощутимо перегревался от разницы ощущений и реальности. Медленно, едва поднимая ноги от пола, сармат дошёл до Ассархаддона и остановился рядом с ним. Удержать облегчённый вздох не удалось, и куратор понимающе хмыкнул и посмотрел Гедимину в глаза долгим внимательным взглядом.
— У вас будет два месяца, чтобы освоиться, но вы уже неплохо держитесь… Кумала, я надеюсь, вы не забыли об анестезии?
— Нет-нет, — отозвался конструктор, опрыскивая ладони Хольгера дезинфектантом. — Анестетик будет введён каждому. Я ещё раз приношу извинения Гедимину.
— Ерунда, — буркнул ремонтник, разглядывая свои ладони и вспоминая, как сдвигаются щитки на пальцах. Ему очень хотелось увидеть, что на самом деле осталось от кожи.
— Твою броню тоже делал он? — тихо спросил Гедимин у Ассархаддона. За левым плечом послышались странные хрюкающие звуки — двое сарматов, не считая охранника, будто подавились несказанной фразой. Ассархаддон молча перевёл взгляд на них, Гедимин тоже обернулся, — Константин и Линкен, забыв о скафандрах и о Хольгере, забирающемся в броню, глазели на куратора, и их глаза быстро темнели.
— Да, Гедимин, вы угадали. Только не просите дать примерить, — бегло усмехнулся Ассархаддон. — Линкен, Константин, вас смущает интерес товарища к происходящему вокруг? Или, возможно, вы считаете, что ему угрожает опасность?
Сарматы переглянулись. «А им не по себе,» — с удивлением понял Гедимин. «Даже Лиску. Или — особенно Лиску? Наверное, я опять не учёл какую-то традицию. Но, кажется, Ассархаддон не в обиде…»
— Я что-то не то говорю? — озадаченно спросил он. Ассархаддон качнул головой.
— Ваши вопросы резонны, ваша манера общения меня устраивает. Здесь от вас — всех четверых — нужны знания не этикета, а ядерной физики. Знающих этикет найти было бы легче. Прошу прощения, что перебил вас, Кумала. Вы демонстрировали скафандр Хольгера Арктуса.
Базовое снаряжение во всех спецкостюмах было одинаковым, и внешне они отличались только размерами — Гедимин сразу видел, что в броню Хольгера он не влезет, и Константин в его броне утонет. Из опознавательных знаков на чёрный фрил были нанесены только вензеля из двух первых букв имён — один на лбу, над прозрачным щитком, другой — чуть ниже ключиц. Они сдвигались вместе с пластинами и сами по себе на нажатие не реагировали, — Гедимин пришёл к выводу, что это именно отличительные знаки, безо всяких дополнительных функций.
Через пятнадцать минут с демонстрацией было покончено, и последний сармат, пошатываясь и неуверенно ощупывая пальцами пол, спустился со стапеля и встал рядом с Ассархаддоном. Следом, широко улыбаясь, подошёл Кумала.
— Хорошая работа, — сказал ему куратор. — Вы упоминали, что ваша броня защищает от малого и среднего калибра. Может быть, наши физики хотят увидеть её в деле?
Один из охранников, повинуясь едва заметному жесту, подошёл к выпуклой бронированной двери и остановился рядом. Сарматы переглянулись.
— В деле? — Константин настороженно посмотрел на Ассархаддона. — Как это будет выглядеть?
— Очень просто, — куратор небрежным жестом указал на дверь. — В соседнем отсеке — небольшой стрелковый полигон нашего конструктора. Если один из вас согласится побыть мишенью, все получат хорошее представление о возможностях брони. Но настаивать не буду…
«У него там и корабельные орудия?» — Гедимин с уважением посмотрел на Кумалу; тот перехватил его взгляд, и по его лицу скользнула странная бесформенная улыбка. «Я бы на это взглянул.»
— Я могу побыть мишенью, — сказал он. — Ядерное оружие там тоже есть?
Ассархаддон весело хмыкнул и жестом приказал охраннику открывать дверь. За стеной долго шипело и гудело; створка откинулась далеко не сразу.
— Ядерного оружия там нет, — сказал куратор, подходя к проёму. — Это вы опробуете самостоятельно. Однако у Кумалы хорошая коллекция вооружений. Идите со мной, Гедимин. Придётся закрепить вас на стенде, иначе возможны травмы. Кумала, ваша помощь не помешает.
— Если вы его убьёте, проект можно закрывать сразу, — хмуро сказал Хольгер. За грохотом четырёх скафандров его было плохо слышно — до бесшумной походки Ассархаддона всем сарматам было ещё далеко.
— Я был бы идиотом, если бы рисковал его жизнью, — отозвался Ассархаддон. — Гедимин не получит ничего страшнее мелких царапин.
— Да, я ручаюсь, — закивал Кумала. — Было бы очень неприятно, если бы он пострадал. Будьте осторожны, Ассархаддон. Не забывайте об импульсе и инерции.
— Трудно забыть об импульсе и инерции, — спокойно ответил жёлтоглазый, останавливаясь у стенда. Это сооружение стояло в ста метрах от огневой позиции, напротив люка. Повернувшись к стенду спиной, Гедимин увидел, как разворачиваются защитные поля, отрезая его от сарматов, остановившихся на позиции. Охранники частью рассредоточились вдоль стены; двое привели в действие подвесной кран и теперь расставляли на позиции разнообразное оружие. Гедимину стало не по себе.
— Становитесь вот здесь, в арке, — Кумала ловко передвинул опоры так, чтобы они легли сармату под плечи. — Закрепляем руки… Основная нагрузка придётся вот сюда, это сочленение брони сделано очень жёстким, — суставы не должны пострадать.
— Я помню ваши указания по калибрам, — отозвался Ассархаддон. — Оторвать Гедимину руки не входит в мои планы.
Он шевельнул ладонью над прикованным запястьем ремонтника, и тот увидел, что его ладонь прижимает к стенду небольшой купол защитного поля. Точно так же была прикрыта вторая рука, а потом и ступни, и поле уплотнилось до непрозрачности.
— Непоражаемая зона, — пояснил Ассархаддон. — Не беспокойтесь, броня здесь так же прочна, как на других участках. Но это области повышенной чувствительности, ваша нервная система может с непривычки не выдержать.
Он отошёл на пять метров от Гедимина, посмотрел на него оценивающим взглядом и пошёл к полосе защитных полей. За ним, поправив на Гедимине шлем и спустив затемнённый щиток на глаза «мишени», почти бегом направился Кумала. Гедимин поглядел на сарматов за огневым рубежом — они выглядели встревоженными, даже Линкен смотрел угрюмо.
— Защита установлена, мишень готова, — объявил Ассархаддон, двумя руками опираясь о массивную стойку на рельсах. — Кто хочет сделать выстрел?
Гедимин увидел, как сарматы вздрагивают и отшатываются от него. Кумала лизнул губы, но промолчал. Охранники стояли неподвижно, будто к ним вопрос не относился.