– Я подумаю, – зевнув, отозвался генетик. – И вот ещё что, спасибо тебе за заботу.
– Не за что, – почти засыпая, произнёс Мечислав.
– Погасить свет, – приказал Аркадий. Через секунду зал погрузился во тьму.
Дима прислушался: все заснули. Он не хотел подслушивать, так вышло, но он услышал то, что заставило его моментально протрезветь. Целый год он был рядом с Мечиславом, он помнил Арву другой, и сейчас пришло осознание того, как больно другу. Часть истории с её гибелью майор рассказал скомканно, просто поставил в известность, не углубляясь, скрыв всю боль, что испытывал. Кот великолепно понимал, что Арве нет пути назад, а Мечиславу нет пути вперёд, пока не забудет её. Но чтобы её забыть, нужна женщина, которая вытеснит образ бывшей жены, превратившейся в дисконовую стерву. Эта женщина должна быть сильнее, чем призрак Арвы, ей придётся завоевать сердце Мечислава, разбитое сердце.
Он закрыл глаза и попытался уснуть, но сон не шёл, заставляя думать и страдать вместе с командиром. Он не почувствовал укола: тонкий щуп бесшумно выполз из больничной койки и впрыснул в него слабую порцию снотворного: койки из времён Падших отслеживали состояние пациента, и Ева просто отдала приказ. Через секунду Тарасов мирно спал.
Транспортный борт прибыл по расписанию. Ева сняла купол, и сокол приземлился прямо перед входом.
– Аркаша, не передумаешь? – пожимая на прощание руку друга, спросил Молот.
Генетик упрямо покачал головой:
– Два месяца, Мечислав. Ещё два месяца, и всё будет в порядке.
Молот покачал головой и забрался внутрь.
– Держись! – крикнул он, махнув рукой. – Но поставки самогонки я тебе урежу, литр в неделю, не больше!
Аркадий равнодушно отмахнулся:
– Урезай, прав ты, сопьюсь. Пора тормозить.
Мечислав удовлетворённо кивнул и, выставив большой палец, показал пилоту вверх. Утренний разговор не прошёл зря: майор нашёл нужную точку и надавил, Галина хоть и не чуралась выпить, но алкашей на дух не переносила, и если Аркаша хотел с ней и дальше жить нормально, то пора с бухлом завязывать.
Люк закрылся, и сокол быстро взмыл в небо, унося на борту шестерых пассажиров. Пилот был тем самым, которого они с Олегом взяли в заложники. Мужик умел молчать, и его определили на этот рейс на постоянную основу. Никто не должен пронюхать, куда и зачем он летает, а главное – откуда берутся «знаменитые покойники».
Садился борт «на заднем дворе». Мечислав, переодетый в костюм штурмовика, первым выпрыгнул на бетонку небольшого взлётного поля, построенного за ковчегом. Там их ждали.
– Здорово, мужики! – едва Кот, Шест и Всеволод выбрались из сокола, крикнул Крейсер, после чего пожал всем руки, кивнул Коросу и Руку. – Она ждёт, – шепнул он бывшему хранителю времени соколов, проходя мимо и заключая Кота в объятья.
Корос аж засветился, услышав это. Следом подбежали остальные земляне – Лопата, Тимур, Гюрза, Костик.
– Мужики, всё после, – прервал встречу Молот. – Новоприбывшие за мной, старослужащие – на боевые посты. Крейсер, ты совсем охренел? У тебя сейчас тренировка должна быть.
– Меня Галя подменила, ты вообще уже пять штук пропустил.
– Разговорчики!
Саша моментально стал серьёзным:
– Всё, командир, уже уходим.
– Вечером в столовой на офицерском уровне, а сейчас все исчезли, – скомандовал Молот. – А вы за мной.
Мазнув карточкой по двери, он пропустил новоприбывших внутрь и зашёл последним. Гюрза повёл остальных в обход: маленький секрет о чёрном ходе держали в тайне.
Спустившись по лестнице, Мечислав вызвал служебный лифт, шестеро немаленьких мужиков с трудом втиснулись в кабину.
– Узнаю знакомые места, – раздался голос Шеста, которого Кот прижал к стене, – лифт для бегства больших начальников.
– Артём, заткнись, – попросил майор.
Через двадцать секунд лифт открыл двери в маленькой комнатке. Майор вышел последним и нажал замаскированную панель, из стены выехала дверь и надёжно скрыла секретный подъёмник.
– Композитор, всё готово?
– Да, товарищ майор, этаж пуст, можете выходить, – раздался в гарнитуре голос штурмовика.
Мечислав открыл дверь и быстро вышел в коридор, остальные потянулись следом. Это был тупиковый кабинет административного уровня. Возле поворота стоял Композитор. Обменявшись со всеми рукопожатием, он кивнул в сторону коридора:
– Обед закончится через десять минут. Ольга ждёт.
Молот видел, как при имени Тихоновой загорелись глаза Короса, и на секунду в душе вспыхнула зависть, но он быстро справился и первым пошёл к кабинету директора.
В приёмной за столом секретарши было пусто, но на диване сидел штурмовик в полном облачении и с автоматом на коленях.
– Кто? – спросил Молот у шагавшего рядом Рахманинова.
– Венг.
Мечислав усмехнулся: этому можно верить, как себе, такие не предают.
Сержант вскочил и отдал честь. Его глаза медленно полезли на лоб, когда он увидел входящих в приёмную покойников.
– Закрой рот, кишки простудишь, – попросил Молот, – и пока я не скажу, никому ни слова.
Венг кивнул:
– Так точно, товарищ майор!
– Никого не пускать, – распахивая дверь в кабинет Ольги и пропуская посетителей, приказал Мечислав.
Венг и Композитор синхронно кивнули и уселись на диван. Мечислав закрыл дверь и повернулся. И тут же понял, что он здесь лишний, как и ещё четверо.
Железной Леди со стальными нервами больше не было, была Ольга Тихонова, которая, как девчонка, висела на шее у высоченного Короса и целовала его лицо, не обращая внимания, куда попадает.
– Может, нам выйти? – предложил стоящий рядом с Мечиславом Рук. – Мы здесь явно лишние.
– Я знаю, – нарочно громким голосом ответил майор, – но сейчас нужно всё решить, и только потом мы оставим их в покое.
– Он прав, милая, – ставя Ольгу на пол, произнёс Корос, – у нас ещё будет время. Теперь я буду рядом.
В Молоте снова всколыхнулось чувство зависти, но он его задавил. Его решение не воскрешать Арву было единственным верным.
Ольга взяла себя в руки, и перед майором и остальными снова была Железная леди.
– Садитесь, – приглашающим жестом она указала на кресла вокруг стола. – У нас есть несколько вопросов, который надо обсудить.
Когда все расселись, она внимательно посмотрела на Молота:
– Как всё прошло?
– Нормально, – отозвался майор.
– Аркадий, я так понимаю, не вернулся?
Молот покачал головой:
– Он должен быть там, должен быть с ней.
– Я понимаю, – согласилась Ольга. – И не надеялась, что он доверится автоматике и вернётся. Теперь к вам, – она обвела взглядом присутствующих. – Понятное дело: то, что знаменитые покойники разгуливают по ковчегу и рулят им, незамеченным остаться не может, но прошу вас сохранить в тайне, где, кто и как вас вернул к жизни. Ваше положение позволяет вам избежать ненужных вопросов. Это должно остаться тайной.
Все согласно кивнули.
– Хорошо, – потерев усталое лицо, произнесла Ольга. – Теперь о делах. Думаю, Мечислав Дмитриевич вам многое рассказал, но мне есть что добавить…
– Пап! – обрадовался Мечислав, прыгнув на шею Молоту, который едва успел войти.
– Привет, Меч, как жизнь без родителя? – он потрепал парня по темным волосам.
– Нормально, – отрапортовал мальчишка, – вчера разбирали РАК9, я справился быстрее всех!
– Молодец, идём есть мороженое?
– Идём, а ты где был?
Майор задумался:
– Одну секретную базу проверял, – наконец решил он сказать полуправду.
– Падших? – мгновенно заинтересовался Мечислав-младший.
– Падших, – улыбнулся Молот. – Ну так что, за мороженым? Как дела на учёбе?
– Нормально. Дядя Олег провёл урок математики, поставил отлично.
– Я знаю, он тебя хвалил.
За разговором они добрались до офицерской столовой и, усевшись за столик, заказали две больших порций пломбира. Молот усмехнулся, вспомнив свою панику, которая возникла после обретения сына. Тогда майор, схватившись за голову, пытался придумать, как выполнить обещание, данное Арве. За две недели после воскрешения он провёл дома всего четыре дня. Мальчик предоставлен сам себе, а всё, что бывший офицер спецназа знал о детях, можно уместить на титульном листе тетрадки. Но оказалось не так страшно: у многих военных дети. Гачин не всё успел порушить, и Суворовская школа уцелела, детьми занимались приходящие преподаватели, вели уроки, Крейсер исправно обучал военной подготовке. И Меч-младший, выросший при отчиме и вечно отсутствующей матери очень самостоятельным, принял подобное положение вещей.
Для сирот Суворовская школа была фактически интернатом: дети жили на отдельном, недавно построенном уровне, на выходные их забирали родители других детей. Молот, пользуясь положением, забирал сына, когда мог. Вот и сегодня ещё в самолёте он связался с управляющей и предупредил, что через несколько часов будет дома. Конечно, всё это не могло заменить мальчику полноценную семью, но он знал, что у него есть отец, и отец его любит и выкраивает в своей нужной работе свободное время, чтобы провести с ним. Как ни странно, но Меч-младший гордился им, и не жаловался, он вообще никогда не жаловался.
В конце первой недели Молота вызвали в кабинет управляющей суворовским интернатом. Мечислав сидел в кресле надувшийся, с фонарём под глазом. В другом сидел крепкий мальчишка лет четырнадцати, с точно таким же фингалом. Заведующая строго смотрела на обоих.
– Что не поделили? – спросил Мечислав, войдя в кабинет.
Сын молча нахмурился, но промолчал, его противник тоже молча смотрел в виртуальное окно. Молот перевёл взгляд на управляющую. Она пожала плечами.
– Не говорят, и это не первый раз. Вообще их трое, все сироты, дети гвардейцев. Они уже несколько раз задирали Мечислава, но он молчит. Я не виню вашего сына, но если он не расскажет, придётся наказать обоих.
Молоту не надо было ничего объяснять, он быстро разобрался в хитросплетениях отношений: дети погибших гвардейцев мстили сыну за то, что его отец убил их отцов.