Он задрал голову и в сто первый раз за утро посмотрел на колокольню. Надо же: только сегодня утром он разговаривал с человеком, который теперь (совсем мертвым) лежит наверху, в своей квартире. В своей, вымытой руками добрых прихожанок, квартире.
(когда-нибудь таким же мертвым окажусь и я сам)
Из собора вышел майор, а из парадной, в которой жил священник, почти одновременно показался Осипов. Оба они направились к месту, где курил Стогов: майор справа, а Осипов слева. Некоторое время Стогов пытался угадать, кто дошагает первым. Дождь сыпал на землю мелкую водную пыль. Может быть, приличные запасы воды у него уже кончились.
– Ну что? – наконец сказал майор.
– Насчет чего?
– Пошли?
– Куда?
– Как куда? Искать вчерашнего парня в галстуке. Как там его звали?
– Анатолий? – подсказал Стогов.
– А зачем нам его искать? – попробовал спорить с начальством капитан. – Помните, какая у них перед тоннелем грязища?
– У тебя есть другие предложения? Нет? Ну, тогда не спорь, а шагай вперед.
Прежде чем они дошли до стройплощадки, все трое опять перепачкали брюки. Снова рычащая техника, снова мельтешащие люди в строительной одежде. Все как вчера. Только священник, который был с ними накануне, уже мертв.
Дошагав, наконец, до места, майор покрутил головой, пытаясь понять, к кому бы тут обратиться с вопросом. Рабочие в касках куда-то спешили, шустрые погрузчики разгружали громадные «КамАЗы», на них троих никто не обращал внимания. Майор отыскал среди рабочих одного, выглядящего поприличнее и велел позвать старшего. Через минуту к ним вышел мужчина тоже в рыжей каске, а под курткой у него была видна чистая рубашка и галстук. Майор показал ему свое удостоверение и перекрикивая шум техники, распорядился:
– Работы приостановить. Людей с площадки убрать. Быстро!
Мужчина с сомнением посмотрел на майора. Потом попросил еще раз глянуть на его удостоверение.
– Вы понимаете, что за подобные распоряжения придется отвечать? Кто будет оплачивать простой техники?
– А вы понимаете, что если вы их не выполните, я вас арестую? Лично арестую и отправлю на нары?
Мужчина вздохнул и ушел отдавать распоряжения. Вскоре на площадке повисла тишина.
– Где я могу найти руководителя работ?
– Я и есть руководитель.
– Не вас. Самого главного руководителя?
– Анатолия что ли? Он в тоннеле.
– Далеко это?
– Пятый подземный уровень. Метров шестьдесят под землей.
– Пятый подземный? – майор с сомнением посмотрел в сторону тоннеля. – Что там на этом уровне?
– Ничего. Самое дно. Там вы Анатолия как раз и отыщите. Лифт вон там.
Майор все еще смотрел в сторону тоннеля. Потом повернулся к мужчине и объявил:
– Так, уважаемый, не пойдет. Давайте-ка вы лучше нас лично проводите. На этот самый «пятый подземный». Заодно проконтролируете, чтобы людей из тоннеля тоже эвакуировали наверх. Работы ваши все равно приостанавливаются. И я думаю, что надолго.
Спорить строитель не стал: проводить, так проводить. Все вместе они втиснулись в кабину подъехавшего лифта, мужчина нажал нижнюю кнопку со значком «-5». Лифт не торопясь, пополз вниз.(Они обо всем договорились еще накануне:
– Все запомнил?
– Да.
– До того, как он разговорится, брать его смысла нет. Ты понимаешь?
– Понимаю.
– Потому что потом расколоть его мы уже не сможем. Точно тебе говорю. Не колются такие парни на допросах. Можешь их бить, угрожать пресс-хатой, что хочешь делать. Не колются и все. И нам придется его отпускать. А если отпустим, то считай, все. Второго шанса взять его у нас с тобой, дружище, не будет, понимаешь?
– Понимаю.
– Ошибиться нельзя. Если есть вопросы, лучше задай мне их сейчас.
– Да нет у меня вопросов, – сказал он тогда. Хотя на самом деле, вопросов у него имелась целая куча.
Просто задавать их теперь, было уже бесполезно)Осипов похлопал ладонью по стенке:
– Первый раз вижу такой странный лифт. Бронированный он у вас что ли?
– Специальная модель. По сути, не лифт, а шахтерский подъемник. Немцы разрабатывали: в случае возникновения экстренной ситуации, лифт переходит на полностью автономный режим. Воздуха и электричества хватает на три часа. Ну, или может быть на два часа сорок минут. Очень продуманное устройство.
Индикатор на стенке лифта показывал, что кабина уже миновала минус третий уровень и собиралась спуститься на минус четвертый. Продуманное немецкое устройство натужно гудело. Потом мужчина в каске спросил:
– Вы действительно собираетесь приостановить работы?
– Да.
– Надолго?
– Если получится, то насовсем.
Он вздохнул:
– Черт его знает. Может, оно и к лучшему.
– Почему?
– Знаете, сколько людей у нас тут задействовано? Почти семьсот человек. И, по-моему, не осталось ни одного, который лично не подошел бы кло мне и не сказал, что у него плохие предчувствия. Особенно после того случая с затоплением метро.
Майор воодушевился:
– Так это было на вашем участке?
– Ровно под нами.
Лифт, наконец, остановился. Они вышли и огляделись. Плохо освещенное помещение с цементными стенами. Мусор под ногами, возде стены что-то вроде небольшой бетономешалки, налево уходит изгибающийся проход. Так сразу и не скажешь, что находятся они на глубине двадцать пятого этажа под дном главной городской реки.
– Анатолий должен быть на пятьдесят шестом участке. Это вон там. Проводить вас?
– Не надо, мы сами.
– Как хотите.
– А вы пока проследите, чтобы через пятнадцать минут в тоннеле никого не осталось.
– Хорошо.
Мужчина вернулся обратно в лифт и уехал наверх. В помещении они остались втроем.
– Ну, что? – сказал майор. – Пошли?
И они пошли.11
Тоннель строители успели прокопать и вправду громадный. Особенно громадным он казался теперь, когда рабочие поднялись наверх, а технику заглушили. Похоже, кроме них под землей не осталось совсем никого. Стогов задрал голову вверх. Потолка при этом освящении было и не разглядеть.
Они молча шагали по тоннелю. Звук шагов метался между бетонными стенами. Майор посмотрел на Стогова:
– Это ведь было здесь, да?
– Не знаю. Я же ни разу тут не был.
Тот продолжал смотреть и молчал. Еще через несколько шагов Стогов неохотно кивнул:
– Ну, да. Это действительно похоже на старые советские лаборатории. Что вы на меня так смотрите? Думаете, я темню, не хочу рассказывать? На самом деле, я знаю только общую канву этой истории. Безо всяких подробностей.
– А меня и без подробностей вполне устроит. Просто расскажи, чем они тут занимались.
– В этом помещении шестьдесят лет назад создавали оружие. Самое страшное оружие, которое только можно придумать. Если бы они завершили работу, то никто из вас, дорогие коллеги не родился бы на свет. Более того: не было бы даже того «света», на который вы могли бы родиться.
Стогов вытащил из кармана сигареты и щелкнул зажигалкой. Майор поморщился, но говорить ничего не стал.
– Извините, но начать мне придется с небольшой лекции по физике. Иначе тут не разберешься. Известно ли вам, товарищ майор, что все на свете состоит из атомов? Вот и хорошо, что известно. У каждого атома есть ядро, и есть вращающиеся вокруг ядра электроны. Все вместе – как маленькая батарейка: ядро это плюс, электроны вокруг ядра это минус. Поле между плюсом и минусом не позволяет атому развалиться на части. Вы ведь, наверное, помните это еще со школы, да?
Майор покрутил пальцами в воздухе. В том смысле, что черт его знает, насчет школы. Давно это было.
– Суть не в этом. А в том, что физиков всегда интересовало, что будет, если поменять у этой батарейки знаки? Если ядро сделать минусом, а электроны, которые вращаются вокруг – плюсом? Теоретически это ведь вполне возможно. Для такого атома даже придумали особое название: «антивещество». Вот только в реальности его никто, конечно, не видел. Потому что расчеты показывали: одного-единственного атома антивещества достаточно, чтобы кердык наступил для всей нашей вселенной.
– Как это «для всей вселенной»?
– По расчетам выходило, что, едва появившись в нашем мире, такой анти-атом тут же вызвал бы что-то вроде короткого замыкания. То есть он сразу уничтожил бы какой-нибудь обычный атом, а вместе они уничтожили бы уже два атома, а вместе с ними уже четыре, а дальше процесс было бы уже не остановить. Просто яркая вспышка, и на месте нашей вселенной нет вообще ничего. Уничтожена была бы не просто жизнь на земле, или сама земля, или, к примеру, целая галактика, а даже место, где располагался наш с вами мир. Понимаете?
По лицу майора было видно, что он пытается представить себе всю эту картину и то, что удается ему представить, майору совсем не нравится.
– И для этого достаточно всего одного атома?
– Да.
Майор еще немного над этим подумал.
– Ну да. Перспектива не очень. А какое отношение все это имеет к нашему тоннелю?
– До какого-то момента разговоры об антивеществе были чистой абстракцией. Но после войны в СССР появились собственные ядерные реакторы. И у физиков появился шанс все эти гипотезы проверить. Более того: в 1951-м задача создать бомбу из антивещества была поставлена перед главным советским физиком, лауреатом Сталинской премии, орденоносцем, академиком и прочая-прочая-прочая Игорем Курчатовым.
Тоннель, по которому они шли, все никак не мог кончиться. Висевшие вдоль стен тусклые лампочки давали совсем мало света.
– Они хотели создать бомбу? Даже не один атом, а целую бомбу?
– Все, кто имел отношение к проекту, пишут, что задача была поставлена именно такая.
– И на кого ее сбросить?
– В пятидесятых годах, наверное, уже на американцев. Хотя может быть для начала и на Европу.
– Охренели что ли? Это же всем капец. Обоим воюющим сторонам.