– Приветики!
– Алин, – я беру стаканчик кофе, который она мне протягивает, – знаешь, что меня в тебе восхищает?
– Что? – осторожно спрашивает подруга, замирая.
– То, что ты всегда на позитиве. Мы с тобой как злой полицейский и добрый полицейский.
Харитонова заливисто смеется и тянет на себя тяжелую дверь. Трясет своим блондинистым каре и говорит:
– Жень, а мне нравится, что ты всегда такая мрачная, моя тучка.
– А вовсе не медведь?
– Это точно!
Мы скидываем куртки в гардероб и поднимаемся по лестнице, треща обо всякой ерунде. На самом деле по-настоящему я ценю Харитонову за то, что она очень легкая и всегда заражает этой легкостью меня. Я – закоренелый эмоциональный тяжеловес. А она как фея в блестках, настоящая девочка, рядом с ней и мне хочется быть такой же. Сбросить хоть часть своего эмоционального груза и стать девчонкой, которая вечно хихикает и обсуждает мальчиков.
– Кстати, что там со Шмелевым? – понижая голос и подтверждая мою мысль, спрашивает Алина.
– Ну, я составила список мероприятий, скинула ему, он взбесился, конечно.
– Что за мероприятия?
– Ну, знаешь, ходить в кино, пить кофе по утрам, ходить в гости друг к другу, – перечисляю я.
– Ого! Вот это программа.
– Это всего на три недели.
Алина задорно улыбается и щурится, когда свет из окна на лестнице падает ей на лицо:
– Кажется, это будет очень увлекательное время.
– Да ну тебя. Выжить бы.
– Не прибедняйся, Жень! – она берет меня под руку. – Ты три недели будешь тусить с самым популярным парнем в колледже. Круто же!
Я поддаюсь ее настроению и смеюсь:
– Кому как! А еще и свидания с Долиным.
Алина радостно взвизгивает:
– Точно! Я и забыла! Женька-а-а, – тянет она мечтательно, – ну какой классный проект, еще и автомат получишь за экзамен.
– Забавно, с этой стороны я ситуацию не рассматривала.
– Да потому что ты слишком серьезная, Женечек.
Мы вваливаемся в аудиторию под руку, но моя улыбка меркнет, когда я наталкиваюсь на прямой взгляд Шмелева.
– А вот и подружка моя пришла, – тянет он с непонятным выражением, присматриваясь, кажется, во что я одета.
Честно говоря, сегодня одежду я выбирала иначе. Помнила о том, что Яр мне вчера сказал. Так что я надела узкие черные джинсы с прорехой на одном колене и простой белый свитер свободного кроя. А ботильоны сменила на грубые ботинки.
Под изучающим взглядом Яра я как будто даже съеживаюсь. Не то чтобы я хотела ему угодить. Просто он и правда попал в точку. Мой гардероб составлен в основном стилистом и моей мамой, и не все в нем мне нравится. Просто раньше я как-то об этом не думала.
Чувствую, что слегка краснею. Алина тянет меня за руку вперед, и я наконец отмираю. Садимся на привычные места. Шмелев, как и на большинстве пар, оказывается позади меня.
– Переоделась, заучка?
Чуть поворачиваю голову:
– Я каждый день переодеваюсь, а ты разве нет?
– Ты знаешь, о чем я, – почти пропевает он.
Равнодушно дергаю плечом и достаю из сумки свою тетрадь на кольцах и пенал.
В аудиторию входит преподаватель, сухонькая старушка, и я отключаюсь от нашей беседы, листаю страницы до нужного места и хватаюсь за ручку. Внимательно слушаю и конспектирую. Снова отлетаю в свой упорядоченный мир. Подчеркиваю определения и особо важные места. Сзади Шмелев отвешивает какие-то свои обычные шутки, Ктитарев охотно его поддерживает, но я стараюсь не обращать внимания. Просто отсекаю все ненужное.
– Гольцман, – шепчет Яр.
Я игнорирую и продолжаю слушать лекцию. Проходит секунд десять, и он снова шипит:
– Заучка.
– Да что тебе? – раздраженно отзываюсь я.
– Ничего, – радостно говорит он, – просто я придумал твое первое свидание.
Я скольжу взглядом по его красивому лицу. Разве не мог он стать хорошим человеком? С такой внешностью, наверное, нет.
Заставляю себя не реагировать. Ну а что? Раз придумал, значит, осуществит. Ничего я не могу сделать в любом случае.
С достоинством отворачиваюсь и снова принимаюсь за конспект.
– Не притворяйся, что тебе все равно.
Я снова поворачиваюсь к нему:
– Какой же ты доставучий! Ты хочешь, чтобы я тебя похвалила? Так молодец!
– Хочу, чтобы ты боялась, – неожиданно откровенно выдает он.
– Бойся того, что сегодня мы будем смотреть романтичную мелодраму в кино.
– Чего?
– Приходи в «аквариум» после пар, узнаешь подробности.
– Кажется, я придумал недостаточно жесткое свидание для тебя с дружком.
– Мне все равно, – снисходительно сообщаю я, понимая, что этот раунд остается за мной.
Но его парфюм уже пробирается мне в нос и каким-то образом влияет на рецепторы. Щеки неконтролируемо теплеют.
Может быть, использовать свое желание и запретить Яру пахнуть так притягательно? Идиотская затея, конечно.
Тут же начинаю злиться на себя за такую реакцию, а заодно и на Шмелева. Он что, раньше как-то иначе пах? Почему сейчас меня это так чарует?
Глава 7
В конце дня я жду Ярика на том же месте, что и вчера. Он снова опаздывает, и у меня внутри опять зарождается тянущая тревога. Придет? Не придет? Как бы пережить эти три недели! Долин бросает на меня тревожные взгляды из противоположного угла, а я стоически улыбаюсь. Не хватало еще, чтоб он подошел и начал что-то выяснять. Пусть лучше шутки свои пишет.
Упираюсь невидящим взглядом в свои записи. И наконец кожей чувствую, что Шмелев появляется. Атмосфера вокруг меняется. Гудит улей девчонок, раздаются хлопки ладоней парней. Король пришел. Я раздраженно передергиваю плечами, не глядя на него. Снова открываю расписание кинотеатра на телефоне, сверяюсь с часами. Выбираю два места на четвертом ряду. Там будет идеально. Не нужно задирать голову, и экран достаточно близко для полного погружения. Когда оплачиваю, Ярик как раз подплывает к моему столу. Приземляется на стул и закидывает локоть за спинку.
– Ты опять опоздал, – говорю неодобрительно.
– Это ты слишком рано пришла.
– Нет, Яр. Это ты второй день опаздываешь.
– А тебя это раздражает, да?
Я кривлюсь:
– Не важно. Через час у нас билеты в кино.
– Это свидание?
– Нет! – почти выкрикиваю. – Нет. Дружеская встреча. Не понял еще?
– Это ты еще не поняла, – насмешливо выдает Яр.
Я делаю несколько глубоких вдохов, смотрю на него как будто сквозь занавес своего гнева.
– Я купила билеты.
– Снова слишком похоже на свидание.
– Шмелев!
– Ладно. Мы же друзья? Значит, расходы пополам. Могу купить попкорн.
– Он калорийный, – на автомате сообщаю я и тут же прикусываю язык.
Потому что Яр смотрит на меня со странным выражением. Разглядывает мои руки, возвращается к лицу.
Спрашивает:
– А ты за мою фигуру волнуешься или за свою?
– Да я так… просто. Информация, – мямлю я.
– Ну, тогда я возьму попкорн, вооруженный твоей информацией, – он вскидывает вверх руки, подчеркивая значимость последнего слова.
– А в следующий раз тогда наоборот, – деловито говорю я, – ты выберешь фильм и купишь билеты.
Яр откровенно веселится, глядя на то, как я записываю условия в свою тетрадь. Наклоняется вперед, пытаясь прочитать то, что я пишу. Я ставлю ладонь ребром и смотрю на него неодобрительно.
– Что там, секретики?
– Не твоего ума дело.
– А разве мы не будем вместе разбирать дневники с практической частью?
На какое-то время я зависаю, всерьез раздумывая над его вопросом. С одной стороны, в дневник надо записывать все без утайки. С другой, я бы совсем не хотела делиться личными мыслями со Шмелевым.
– Я думаю, – медленно начинаю я, глядя куда-то в пространство, – что нет. Мы предоставим выдержки, которые сами посчитаем важными и нужными. И я надеюсь на твое благоразумие, Яр.
Едва произношу последнее предложение, сразу жалею о том, что сказала. Не настолько он честный. Шмелев подтверждает мою мысль неприятной ухмылкой.
И я запальчиво говорю:
– Ярик, давай по-нормальному, а? Записывай хотя бы что-то. Ну, хоть соври. Так нужно.
И он кивает, выравнивая свои яркие губы. На самом деле им очень идет улыбка. Если бы только она была доброжелательной, а не обещала неприятности.
Я собираю вещи, и мы направляемся на выход. Весь «аквариум» как будто затихает в ожидании. Только тут понимаю, что за нами пристально наблюдают. Алина была права, Шмелев – самый популярный парень в колледже, и ближайшие три недели мы проведем вместе. К этому стоит привыкнуть не только мне, но и всем его поклонницам. Если бы у меня было меньше достоинства, я бы каждой кинулась объяснять, как на самом деле обстоят дела.
Надеюсь, они и так скоро поймут, что мы только дружим. Хотя и это будет для них сенсацией.
Мы спускаемся по лестнице, берем вещи в гардеробе.
– Не холодно в кожанке? – критически интересуюсь я.
Яр коротко отбривает:
– Нет.
И я с вызовом застегиваю свой короткий пуховик до самого горла. Как угодно, пусть мерзнет. Март – это только календарная весна.
Шмелев снова выразительно ухмыляется, а я игнорирую. В тишине мы идем до остановки автобуса, и нужный нам номер практически сразу появляется из-за поворота. Когда заходим в салон, Яр подбородком указывает мне на свободное место, видимо, предлагая сесть. Я отрицательно мотаю головой и остаюсь стоять рядом с ним. Ехать все равно три остановки. Он безразлично пожимает плечами, достает телефон, с кем-то переписывается, ухмыляется. Я же бездумно пялюсь в окно. Снова снег. Как будто зима берет реванш, совсем не хочет уходить.
На следующей остановке автобус тормозит очень неделикатно, нас резко дергает вперед. Водитель громко матерится, а я влетаю Шмелеву в грудную клетку. Мне царапает нос приоткрытая молния его куртки. А сам он автоматически хватается одной рукой за поручень, а второй ловит меня за плечо, прижимая к себе.