Юноша был слишком подавлен, чтобы поверить мне полностью, но силы частично вернулись к нему. Он проводил меня в соседний пустой дом, откуда я наконец позвонил.
Не прошло и двадцати минут, как сотрудники службы безопасности маркиза Ори прикатили на трех машинах. Прибыл даже глава службы: высокий и широкоплечий Смирнов, неплохой маг, если судить по очень подвижному красному ореолу вокруг его тела. «Службисты» поначалу хорошо отнеслись ко мне. Они улыбались, шутили, но, обнаружив пять трупов, шутить прекратили. Их взгляды, обращенные на меня, стали колючими и настороженными, скрывающими глубинный страх. Я теперь хорошо чувствую такие вещи.
Со мной перестали разговаривать, предоставив это дело начальнику. Тот тоже был немногословен.
— Это вы их так? — спросил он, нервно кивая на тела, сваленные в коридоре.
— Не всех, — ответил я. — Некоторые — друг друга в моем присутствии, а кое-кто покончил с собой, когда я его допрашивал.
Смирнов занервничал еще сильнее, хотя старался не показывать этого, скрываясь за показной суровостью во взоре.
— Полагаю, вы наведете здесь порядок, — сказал я. — И о мальчишке позаботитесь, я обещал ему жизнь. А теперь поговорим о самом важном. О «Серебряной розе», которая спрятана где-то тут.
— Я слушаю, — кивнул Смирнов, стараясь не смотреть мне в глаза.
— Это моя роза. — Я был тверд и бескомпромиссен. — Она принадлежит мне. Когда вы ее найдете, то отдадите мне. Договорились?
Смирнову не хотелось спорить. Его массивное лицо, обычно спокойное; дрогнуло. Однако он не смог переступить через свой долг.
— По инструкции я вынужден передать все найденные артефакты начальству, — произнес он, тоже пытаясь говорить твердо. — Особенно такие, как роза. Я не знаю, в чем ваша роль в нашей организации, но думаю, она достаточно велика. — Смирнов кивнул на трупы. — Я передам розу кому положено, а потом вы решите этот вопрос на самом верху.
Что ж, начальник службы безопасности был прав, и я не стал настаивать. Если нужно поговорить насчет розы с маркизом Ори, то поговорю. Теперь-то я убежден, что она принадлежит мне, и никому другому. Последний маг прямо завещал мне этот артефакт, когда сказал: «Забирай ее».
Глава 15
Служба безопасности выступила в роли бюро добрых услуг, когда отвезла меня домой. К тому же сотрудники нашли трость, оставшуюся на парковке, и подогнали к моему подъезду красный «ситроен». Я переоделся, тщетно пытаясь отыскать в своем шкафу хоть какую-то раритетную одежду. Если интересно, с чего это я стал таким консервативным модником, ношу допотопные пиджаки, шелковые «мушкетерские» рубашки и прочие аксессуары денди образца девятнадцатого века, то отвечу просто: это не прихоть, все дело в игле.
В толстый рукав моей рубашки вколота тонкая черная игла — настоятельный подарок губернатора. Игла не предназначена для шитья, у нее даже ушка нет. Она служит маской. Знаете, на многих карнавалах люди пляшут в масках, чтобы не быть узнанными? Как раз мой случай: я тоже не хочу быть узнанным. Любопытно, что люди на карнавалах часто притворяются волшебниками, колдунами и магами, я с помощью иглы поступаю наоборот: притворяюсь не таким магом, каким являюсь в действительности. Кажусь не столь сильным.
Когда губернатор увеличил мои магические способности, в очередной раз чуть меня не убив, он сказал, смахнув со своей белой манжеты невидимую пылинку:
— Ваша сила, сударь, теперь будет бросаться в глаза. Не мешало бы в эти глаза напустить туману. Люди очень настороженно относятся к могущественным магам, это вам совсем ни к чему. Возьмите иглу, воткните ее в одежду, и всем будет казаться, что вы слабее, чем есть на самом деле. Лишь одно условие: вы должны использовать старинную одежду. Старинного фасона, старинного покроя и шитья, иначе игла будет плохо работать. Она создана по моему заказу двести лет назад одним из моих бывших друзей. Я не платил деньги за работу, дружба была платой. С тех пор наша дружба закончилась, хотя игле не нужно об этом знать. Усыпите ее бдительность, носите старинные камзолы и жилеты. Пусть время замрет для этой иглы. Знаете, сударь, такие предметы любят обманываться почти так же, как и люди.
Мне было не совсем понятно, как игла может знать что-то о дружбе. Видимо, губернатор шутил: он имел в виду, что между вещами, сделанными примерно в одно время, есть какая-то связь. Но, как бы то ни было, игла действительно работала лучше, когда я носил старинную одежду.
Я отмылся, почистился и в новой куртке поехал к дому матери. Уже темнело, суматошный день клонился к концу, но улицы были заполнены машинами. Я припарковал «ситроен» около родного подъезда, внутрь же дома заходить не стал, а вместо этого отправился к невысокой трансформаторной будке, сложенной из красного кирпича. В этой будке была деревянная зеленая дверь, которая, сколько помню, никогда не открывалась. Впрочем, дверь меня не интересовала. Я обошел будку вокруг, следуя вдоль узкого асфальтового тротуара. Тротуар окружен бордюром, который еще во времена моего детства казался потрепанным и выщербленным. Рядом с тыльной стеной будки росла высокая раскидистая ива. Корни дерева тоже приложили усилия к разрушению и тротуара, и бордюра. Один, особенно большой корень, рос так, будто врезался в асфальт. Я подошел к этому месту, нагнулся и слегка сдвинул в сторону ком земли, обнажив отверстие под тротуаром. Открылся тайник, также знакомый мне с детства. Еще мальчишкой я прятал сюда разные вещи, которые не хотел хранить дома. Потом тайник оказался заброшен, но, возвращаясь недавно из Лима, я решил обновить его и вновь использовать по назначению.
Рука скользнула внутрь вдоль корня ивы, нащупала завернутый в целлофан предмет и потащила его наружу. Целлофан легко раскрылся, затем развернулась грубая ткань, похожая на мешковину, потом я убрал прокладку из мягкого шелка, и на моей ладони оказалась… миска. Та самая миска, из-за которой началась эта история.
А что же тогда потащил в Лим вражеский курьер? Что, как не миску в саквояже, убийцы передали блондину и копьеносцу? Что ж, и на эти вопросы есть простой ответ: в Лим отправилась подделка.
Дело в том, что губернатор оказался не только бесчеловечным, но и предусмотрительным (как часто эти два качества идут рука об руку!). Он сделал копию миски и вручил ее мне, посоветовав спрятать настоящий артефакт в надежном месте, а с собой носить подделку. Теперь же я рассудил, что моей посудине ничто не угрожает. Братство получило «липу», с которой еще не скоро разберется, если разберется когда-нибудь вообще, мои враги-маги мертвы, значит, уже можно носить в саквояже столь ценную вещь.
Я едва успел замаскировать отверстие, как зазвонил мой свежезаряженный сотовый. «На проводе» был Смирнов.
— Мы взяли курьера, Глеб, — пророкотал бас в трубке. — Он сообщил искомый адрес. Это — улица Ослиц, шесть. Начальство сказало, что по этому адресу мы не имеем права устраивать переполох, но не будет возражать, если вы полюбопытствуете. Вам понятна суть сообщения?
Смирнов мог бы не спрашивать, я понял все сразу, хотя он говорил намеками. Улица Ослиц находится не в Москве, а в Лиме. Курьер, утащивший поддельную миску, вернулся из Лима в штаб магов, где его ждала засада. Служба безопасности уведомила маркиза Ори, но коварный маркиз не решился штурмовать дом, расположенный на нейтральной территории, где только жандармы имеют право совершать силовые действия. Вместо этого маркиз распорядился поставить в известность меня, надеясь, что я пойду на улицу Ослиц в гордом одиночестве и наведу там порядок. Ори убивал одним ударом сразу нескольких зайцев. Во-первых, если моя миссия провалится, маркиз всегда может заявить, что он лично ни при чем, я действовал на свой страх и риск. Во-вторых, маркиз верил, что моя миссия все-таки не провалится — пять недавних трупов были тому доказательством. В-третьих, Ори сам хотел как можно быстрее узнать, что это за братство такое. В-четвертых, он выказывал мне явное доверие, что немалого стоит.
Попрощавшись со Смирновым, я выключил телефон, нажав на красный символ на серебристом корпусе. Похоже, нет мне покоя. Конечно, хотелось бы узнать все насчет братства, но… зачем мне это нужно сейчас? Главные враги мертвы, а те, кто стоит над ними, меня ни разу не видели, да и, наверное, не знают. Какой смысл идти на эту улицу Ослиц? Что я получу, кроме удовлетворения любопытства? Вряд ли члены братства захотят поделиться информацией добровольно. Мне придется убивать и применять губернаторские методы.
Я решил, что пусть маркиз расследует все сам, если ему так хочется. Мой долг — исполнять прямые приказы, а не туманные намеки. Меня на улице Ослиц не будет. В конце концов, пора бы уже и отдохнуть, каждый человек имеет право на отдых. Позвоню сейчас какой-нибудь знакомой, схожу в ресторан или в клуб, не все же время с магами сражаться! С Иванной тоже попытаюсь наладить близкие отношения, но это будет завтра. А отдыхать хотелось уже сегодня. Я слышал, в каком-то ночном клубе появилось сногсшибательное лазерное шоу. Почему бы не посмотреть?
Когда мой «ситроен» подъезжал к дому, я уже договорился с девушкой о встрече. Это была давняя приятельница Вика, хорошая во всех отношениях, хотя и не вызывающая глубоких чувств. Я близко знаком с ее братом: мы дружили в детстве. Потом наши пути разошлись, но отношения по-прежнему тлели. Отчего я вспомнил об этой девушке именно сейчас, ведь не думал о ней ни разу за последние месяцы? Мне показалось это просто случайностью. Какая наивность! Следовало бы уже давно догадаться, что, сделавшись одним из важных обитателей Лима, я перестал быть мишенью для «просто случайностей». А может, эту встречу организовало мое подсознание, где таились воспоминания о настоящей швейной фабрике.
Дома я привел себя в порядок и приготовился к свиданию. К первому свиданию за столько времени! Свежая одежда, одеколон — все как полагается. Я уже собирался выходить, но… решил задержаться еще на пару минут. Вытащил миску из саквояжа, налил в нее воды, поставил на желтый кухонный стол и стал вглядываться в свое отражение.