сборочных цехов и четыре административных корпуса. В первом корпусе располагалось
управление завода, бухгалтерия и столовая. Во втором и третьем корпусах
испытательные лаборатории и исследовательские отделы. В четвертом хозяйничали
проектировщики. Если рассматривать завод как тело фербийца, то в четвертом
корпусе был мозг. Именно здесь все придумывалось и разрабатывалось. А уж потом весь завод производил и испытывал то, что сочиняли в четвертом
корпусе. Все это рассказал сержант по дороге от проходной до места преступления.
Тело вора уже увезли в морг и о его положении на полу напоминали только
контуры обрисованные мелом и небольшим пятном крови.
— Здорова, Лоун, — вскинул вверх ладонь Хейлок. — Привет Монлис.
— Здравствуй, — невесело выдохнул Салис, окидывая место преступления
опытным взглядом. — Ну, что тут у вас… рассказывай…
— Вот он все расскажет, — Хейлок показал на землянина в униформе охранника
и вернулся к своим заботам.
Салис уловил, что в его голосе проскочила недовольная нотка. Ему здесь
были не рады. Дело поручили Хейлоку и привычно брошенное Салисом «рассказывай»
вызвало в инспекторе раздражение. Он вообще считал Салиса выскочкой. Но
субординация и хорошая приспособляемость не давали неприязни выплеснуться
наружу.
Салис смерил землянина взглядом и отметил, что хотя тот ростом и невысок,
физически развит превосходно.
— Старший инспектор имперского сыска Лоун Салис, — представился и протянул
руку майор. — инспектор Монлис Шальшок. Мы будем делать заключение о правомерности
или неправомерности применения оружия.
— Ложкин, — сказал охранник и пожал протянутую ему руку.
— Как все произошло?
— Мы с напарником, с Ведищевым, делали обход территории, — начал рассказ
Ложкин. — Каждый час шесть пар делают обход своего участка. Я совершенно
случайно заметил, что входная дверь корпуса неплотно закрыта. Этого быть
не могло. При заступлении на дежурство мы проверяем каждую дверь под расписку.
Все было закрыто.
— Почему вы не объявили тревогу, а вошли в здание? — спросил Шальшок.
— Потому что сигнализация не сработала. Все двери подключены к охранной
системе…
— Вы сами закрыли все двери и включили сигнализацию, но через несколько
часов вы обнаружили, что одна дверь открыта, а сигнализация при этом не
сработала?
— Ну… В общем так… Я подумал, что плохо проверил при первом обходе и
подошел к двери. Вторая дверь тоже была распахнута.
— Она как и первая закрывается на ключ? — уточнил Салис.
— Да. Только сигнализация к ней не подключена. Ну, вот значит. Смотрю
— вторая дверь тоже открыта. Я вошел в нее.
— Где был Ведищев? — спросил Монлис.
— Как и положено по уставу, остался внизу прикрывать выход, — ответил
Ложкин. — А я пошел дальше. Посмотрел вверх по лестничной шахте. Света
ни на одном этаже не было. Я связался по радиостанции с центральным постом
и доложил о случившемся. Дежурный сказал, что сигнализация в норме, дал
команду на проверку. Я пошел дальше.
— Один? — спросил Салис.
— Один.
— Я в том смысле, что не испугались?
— Хм-хм, — улыбнулся Ложкин. — Я четыре года в объединенном корпусе служил,
год на Земле воевал, в десантно-штурмовом батальоне. Меня сложно чем-то
напугать.
— Продолжайте, — сказал Салис.
— Так вот. Я поднимался по лестнице и проверял на каждом этаже входную
дверь. Все было заперто. На четвертом этаже я потянул на себя дверь и
она открылась. Для работы на четвертом этаже нужен специальный допуск.
Я решил, что слишком много случайностей, достал пистолет и шагнул в коридор…
Никаких признаков проникновения, все двери заперты… Дошел до поворота…
В этот момент из сто сорок девятой комнаты вышел фербиец с картонной коробкой
в руке. Я скомандовал «стой», он в меня выстрелил. Я отпрыгнул за угол
и тут же на полкорпуса высунулся для ответного огня.
— Где вы стояли, когда заметили постороннего? — спросил Салис.
— Вот здесь, — Ложкин встал на то место.
Шальшок посмотрел за спину охраннику и заметил два пулевых отверстия в
окном стекле. Отверстия были на расстоянии двух сантиметров друг от друга,
одно немного выше другого. Потолки в здании были высокими, окна огромные,
от пола до потолка. В рамах стояло витринное стекло толщиной в восемь
миллиметров. Именно поэтому оно не осыпалось при попадании в него двух
пуль.
— А где стоял нападавший в момент выстрела?
— В метре правее от двери.
— Здесь? — спросил Шальшок, занимая место ночного гостя.
— Нет, еще правее. Вот там.
Салис подошел к окну и, достав из кармана ручку, приставил ее к пулевым
отверстиям на стекле. Шальшок вытянул вперед правую руку, с задранным
вверх большим пальцем. Палец закрыл переносицу Ложкина и немного наполз
на его лоб.
— А теперь отойдите в сторону, — попросил Ложкина Салис.
Охранник сделал два шаг в сторону и обернулся. Большой палец Шальшока
совпал с ручкой Салиса. Ложкин с любопытством наблюдал за имперскими сыщиками.
— Продолжайте, — сказал Салис, убирая ручку в карман. — Вы остановились
на том, что сразу же, как спрятались за углом, высунулись на полкорпуса.
Что дальше?
— А дальше, как говорится, ответным огнем противник был уничтожен.
— Сколько выстрелов вы сделали?
— Шесть.
— Зачем так много?
— Так наугад же шмалял. Когда он по мне стрелять начал я фонарь в сторону
отбросил.
— Сколько пуль попало в цель?
— Три, — ответил Ложкин. — В живот, правую ключицу и одна в сердце. Остальные
в дверь и в стену.
— Что было дальше?
— Сигнализация сработала. Ведищев доложил на центральный пост, что в
здании перестрелка. Сначала он подошел, где-то через минуту, а еще через
пару минут и ребята подоспели.
— До какого чина дослужились в объединенном корпусе? — спросил Салис.
— Капитан, — ответил Ложкин.
— А почему вы, боевой офицер, пошли в охрану? — спросил Шальшок. — Ведь
работа в основном скучная, для пенсионеров.
— А что же было лучше в бандиты податься?
— Нет, конечно.
— Вот и я так подумал. Все что я умею — это убивать и оставаться живым.
Как видите и здесь стреляют.
Салис постоял с минуту в раздумье, глядя на два пулевых отверстия в стекле,
затем оторвался от своих мыслей и протянул руку Ложкину.
— Спасибо за сотрудничество. Ваши показания есть в протоколе?
— Да.
— Я думаю, мы придем к положительному заключению. Вы правильно поступили,
нажав на спусковой крючок. О результатах следствия и его выводах мы вам
сообщим. До свидания.
Ложкин попрощался и ушел. Шальшок требовательным взглядом еще раз осмотрел
место ночной перестрелки, встал у двери комнаты из которой вышел ночной
вор. Следы двух выстрелов Ложкина красовались на ее коричневой лаковой
поверхности.
В сто сорок девятой комнате Хейлок самозабвенно осматривал раскрытый двухметровый
несгораемый шкаф. На его железных полках сложенные в несколько раз или
просто свернутые в трубу лежали чертежи, фотопластины, коробки с модулями
памяти. Беспорядка на полках не было. Чертежи лежали ровными стопками,
фотопластины были отсортированные по темам.
— Расскажи чего-нибудь? — помня первую реакцию вкрадчивым голосом обратился
к Хейлоку Салис.
— А что тебе сказать, Лоун… — как будто подобрел Хейлок. — Похоже, все
было так, как рассказывают охранники. Неизвестный ночью проник в здание
и пытался похитить техническую документацию, модули памяти. Все что он
взял лежало в картонной коробке, рядом с его телом.
— Больше ничего не пропало? Проверяли?
— Больше ничего, — поправив очки вмешался невысокий, средних лет фербиец,
в сером балахоне.
— Познакомьтесь, — сказал Хейлок. — Научный руководитель лаборатории
доктор Шальвас.
— Инспектор Салис. Так что же он украл?
— Материалы по изобретению 1539/27. Вам это ничего не говорит. Понимаю,
— Шальвас наморщил лоб, сдвинул брови и затряс головой. — Мы разработали
компактный прибор, который при установлении на металлическую поверхность
останавливает некоторые разрушительные процессы. Способствует если так
можно выразиться иммунитету против агрессивных сред.
— Кажется земляне еще сто лет назад это изобрели, — блеснул эрудицией
Шальшок. — Две «таблетки» устанавливаются на автомобиль, на них…
— Совершенно верно, — подтвердил Шальвас. — Только земляне добились замедления
некоторых разрушительных процессов, а мы смогли их совсем остановить.
Но это не суть важно… Важно что и вы знаете об этом. Мы несколько лет
назад опубликовали описание и схемы в журналах «Научный Фербис», «Идеи
Альверона» и еще ряде других.
— Интересно, — сказал Салис, — если все было напечатано в журналах, то
зачем кому-то понадобилось воровать чертежи?
— Я тоже прибываю в некоторой растерянности, — пожав плечами сказал Шальвас.
— В этом шкафу хранились, какие-нибудь чертежи или документы, которые
могли бы представлять интерес постороннему глазу? — спросил Хейлок.
— Конечно, — возбудился Шальвас. — Но они все на месте.
— Его спугнул охранник или похититель просто перепутал. Взял не ту папку,
не те модули памяти, — объяснял Хейлок.
— Теоретически это возможно, но практически… — возразил Шальвас в некоторой
задумчивости.
Салис заметил эту задумчивость.
— Что вы хотите сказать?
— Видите ли… бумаги, которые взял похититель, лежали почти в самом низу.
А те, что могли представлять интерес практически на самом верху. Поэтому…
Впрочем, я не могу объяснить его действия. В голове не укладывается.