За месяц до начала учебы в институте, в мои 16 лет, я устроился работать грузчиком туда же, где отец работал слесарем. Первый рабочий день в моей жизни закончился. Я был в ужасе. Мне было тяжело, страшно принять то, что еще месяц так каждый день придется делать. Я хочу домой, я устал, мне трудно, я хочу ничего не делать, как и раньше. Мы должны были собираться домой, но ему надо было еще с кем-то переговорить. Собрался с силами и сказал о своих ощущениях отцу. Он не ответил ни слова. Посмотрел на меня так, что я до сих пор не могу забыть этот взгляд. Разочарование, понимание, сожаление, досада, сочувствие. Меня как прошибло. Я выпалил, что все хорошо. Страх не отступил, но появилось желание показать, что я могу. Не назло, а чтобы не разочаровывать. И отработал весь месяц. Под конец, правда, сломал палец, но это к делу не относится. Отец, конечно же, не заставил бы меня остаться, если бы я продолжил настаивать. И даже не осудил бы. С тех пор в моменты, когда мне тяжело, страшно и не хочется делать что-то, вспоминаю его лицо и понимаю, что справлюсь. Благодаря ему я стал тем, кем сейчас являюсь. Он помог понять, что будет в жизни сложно и страшно, но со всем можно справиться.
Читая Фромма «Искусство любить», я обнаружил, что отец все сделал правильно, хоть и неосознанно. Отцовская любовь особая, но без этого не адаптироваться к жизни. Он – проводник и наставник. Тут с Фроммом я согласен.
Папа 6: Мы проводили с отцом много времени вместе, очень сложно отметить что-то отдельное. Возможно, именно из большого количества событий, разговоров и совместных активностей складываются мои ассоциации с отцовством. Поразмыслив над этим вопросом, я понял, почему все время везде таскаю с собой старшего сына – беру количеством.
Папа 7: Событие, повлиявшее на мое восприятие отца как родителя, случилось, когда мне было 14–15 лет. Для меня это был тяжелый период бунтарства, своеволия и нигилизма. На это наложились еще и серьезные проблемы в семье: из-за пьянства отца у матери окончательно начали сдавать нервы, потому склоки и ссоры были буквально ежедневным событием. После того как мне пришлось вызывать полицию, потому что растащить родителей сам я уже не мог, мать решила подать на развод. Она каждый день до этого «решала» подать на развод, но этот случай отличался от предыдущих тем, что она собрала документы и собиралась пойти в ЗАГС. Я был уже достаточно взрослым и понимал, что теперь придется жить в неполной семье. И тут отец подошел к нам в выходной день и спросил, что мы хотим от него, чтобы снова начать жить как раньше. Мать посмеялась и сказала, что неплохо бы бросить пить. На это отец ответил: «Хорошо». Теперь уже смеялся я. Отец пил почти каждый день, а иногда мне приходилось искать, где конкретно он это делает сегодня. Я сказал им: «Удачи! Только я в этом фарсе участвовать не намерен». И ушел, поэтому не знаю дальнейшего хода разговора.
На следующий день отец пришел домой трезвым. И еще три дня подряд. Я был уверен, что его хватит максимум на неделю, но он продолжал появляться трезвым. Через месяц я его спросил: «Пап, не пойму, ты реально решил завязать с алкоголем? Зачем? Это продолжается, сколько себя помню!» На что он помолчал и сказал: «Я пропадал сначала на службе, потом на работе, обеспечивал вас всем, чтобы моя семья ни в чем не нуждалась. А теперь я ее гроблю своими собственными руками. Если не поменяться сейчас, то мы больше не будем семьей, которую я когда-то хотел построить. Не хочу быть ни таким отцом, ни таким человеком». Сказать, что я был шокирован, – это ничего не сказать. Теперь я имею четкое представление, что любую ситуацию можно поменять, это просто вопрос твоей личной осознанности.
Пить он действительно бросил и не пил до тех пор, пока мамы не стало. Даже сейчас он не пьет так, как раньше, хоть и случается.
Другой эпизод, повлиявший на меня как на родителя, случился, когда мне было лет восемь. Мы с мамой планировали совместный семейный поход на выходные. Я давно хотел пойти вместе на пикник, чтобы было как в мультиках: солнце, пробивающееся сквозь деревья, голубое небо, тепло. Чтобы сидеть на одеяле возле леса, а рядом на пеньке корзина со всякими вкусностями, которые я буду жарить на палке. И всей семьей. Договорились заранее, задолго. Погода выдалась идеальная, отец был дома, мама готовила все, что положим в корзинку. Отец должен был внепланово пойти в СМУ, решить пару вопросов, раздать указания и к двенадцати часам вернуться. Время – час, отца нет. Время – два, отца нет. Ну да ладно, посидим подольше, ничего страшного. Время – пять, отца нет. Мама постоянно звонит в часть, ходит злая, но отца нет. В итоге он пришел ровно перед тем, как меня нужно было укладывать спать, пьяный. Получил по голове от матери и был отправлен спать в другую комнату. А мне было обидно до жути, я и плакал, и ногами топал, да только не помогало ничуть. Назавтра он на весь день уехал в СМУ. А потом рабочая неделя. И все по новой. Я тогда спросил у мамы: «А почему папа мне соврал?» – «Потому что работает, зарабатывает, чтобы ты мог в школу ходить, кушать хорошо». Я тогда ответил: «А если бы он не пошел на работу, то мне не на что бы стало кушать?» Я не помню, что ответила мама, да это и не важно. Зато я тогда четко уяснил: нельзя ставить работу выше семьи, деньги никого счастливым не делают.
Папа 8: Затрудняюсь ответить. Отец умер в 2006-м, и последние несколько лет мы практически не общались. Больше воспоминаний просыпается, когда смотрю старые фотографии, где черно-белые мы вместе проводим время (мама не в кадре, так как она снимала). То есть, наверное, этот собирательный образ разных дней дошкольных лет. Это и есть обобщенное событие, ассоциирующееся с отцовством: семья счастливая и довольная отдыхает вместе (в отпуске или на выходных).
Папа 9: Не было такого разговора. Я не помню, чтобы он меня учил чему-то мужскому (охота там, рыбалка, не знаю), или проводил со мной беседы про девочек, или еще что-то. Поэтому затрудняюсь ответить на этот вопрос.
Глава 3Первенец. С чем сталкивается мужчина
Если рядом с папой будет мама, которая также растерялась, но при этом у нее подскочил уровень тревоги настолько, что она никого не подпускает к своему новорожденному, шансов быстро адаптироваться к изменениям у семьи будет не так много, как хотелось бы. Потому что освоить тонну новых навыков возможно только во взаимодействии с ребенком, желательно в атмосфере поддержки и кооперации, а не обоюдной критики и обесценивания.
Мамы, которые сейчас читают эту книгу, этот абзац для вас! Папы, можете отложить чтиво, пойти сыграть с ребенком в «ку-ку», а мы побеседуем.
Дорогие мамы только что рожденных малышей, я как никто хорошо понимаю ваше состояние. Вашу нужду в поддержке, заботе и помощи. Но, пожалуйста, обратите внимание, рядом с вами взрослые люди. Такие же взрослые и, вероятно, такие же адекватные, как и вы. Вряд ли они навредят вашему общему малышу. Даже если делают что-то не так, как это делаете вы. Отстраняя от части обязанностей, критикуя и контролируя каждый шаг (да, я знаю, из тревоги, понимаю), не доверяя и руководствуясь пагубной мыслью «они не справятся без меня», вы инвалидизируете взрослого человека рядом с вами. В какой-то момент в этом всем может появиться большой бонус: раз я все не так делаю и вообще не справляюсь, значит, можно не делать. И в конечном итоге без помощи может остаться сама мама.
Папы, возвращайтесь! Теперь скажу вам: ваше взаимодействие с детьми – ваша зона ответственности. Даже если критикуют, обесценивают и контролируют, это важно выносить на семейный совет, а не мысленно поднимать руки и восклицать: «Ну и пожалуйста, ну и не нужно!»
Конечно, я говорю о ситуациях, когда папа был готов включаться, но не знал, с какой стороны подойти. Бывает и так, что папа включаться не готов, не хочет, не считает своей зоной ответственности. В таком случае ему можно дать почитать эту книгу, чтобы он поразмыслил на тему вклада отца в развитие ребенка, на тему того, как формируются отношения между детьми и родителями. О том, что, придя впервые к ребенку в три-пять-семь лет, можно удивиться его реакции и нежеланию взаимодействовать.
Ну что ж, всех вернула к их зонам ответственности. Давайте теперь разберемся, с чем еще, кроме растерянности, сталкивается папа новорожденного малыша.
Вы можете сейчас отвлечься и посмотреть интервью наших пап в конце этой главы. Вы увидите, что все плюс-минус испытывают похожие чувства. Тревога, растерянность, возросшее иногда давящее чувство ответственности, физический и эмоциональный дискомфорт. Все это – факторы риска развития состояний, о которых мы поговорим через несколько глав. Сейчас нам важно понимать, что подобные чувства и состояния – маркер кризиса и адаптации к новой, непростой жизненной ситуации.
От того, как мы организуем все процессы, в особенности ту часть, которая про заботу о себе (вплоть до физиологических потребностей), будет зависеть, как быстро и какой ценой мы адаптируемся к этим изменениям.
Я искренне всем рекомендую готовиться к рождению первенцев. Что я вкладываю в понятие подготовки:
1. Повышение уровня информированности на темы физиологии новорожденных и ухода за ними (литература, качественные курсы по подготовке к родам, опирающиеся на доказательную медицину и психологию).
2. Открытый диалог с партнершей о распределении функционала по дому и ребенку после его рождения (об этом подробнее в главе о партнерских отношениях).