–По-моему, с прошлого лета она и не уходила.
–Как тебе не стыдно шутить над такими вещами!– неподдельно возмутился Кайел.– Бессердечные вы, люди, безжалостные. Нет в вас сострадания к ближнему. Умри я у тебя на глазах – и то не заплачешь.
–Не заплачу,– подтвердила я.– Кайел, вы меня переживете. Ну что вы опять выдумали? Сколько у вас голова кружится? Минут десять?
–Час,– гордо поправил меня вампир.– С утра нормально себя чувствовал, до обеда – тоже, а как закончил сажать картошку, разогнулся,– так и повело...
Я чуть не застонала от злости.
–Кайел, вы просто перегрелись на солнце. Посидите в теньке, выпейте стакан воды, и ваша смерть уйдет несолоно хлебавши.
–Горячей или холодной?– дотошно уточнил вампир.
–Теплой, кипяченой!
–А это точно поможет?
–Точно, точно, только уходите отсюда, не стойте на солнце, а то хуже будет.
Лишь непосредственная угроза здоровью могла прогнать Кайела с пляжа. Просветлев лицом, вечный доходяга удалился бодрым шагом абсолютно здорового вампира.
Лён выбрался из кустов, и мы возобновили каторжные работы в гранитных рудниках науки. Выучить, то есть логически уложить в памяти, историю развития магии я так и не смогла,– задолбила, как скворец, не вникая в смысл слов. С сожалением убедившись, что на большее я не способна, Лён объявил десятиминутный перерыв.
Спина у меня сгорела окончательно; по мнению Лёна, ее радикальный красный цвет свидетельствовал скорее о готовности вареного рака, нежели намертво взявшемся загаре. Как ни манил меня теплый песочек, пришлось накинуть рубашку и перебраться в тень под ивы. Мартовский ураган повалил одно из деревьев, вывернув с комлем, и оно медленно, мучительно умирало на земле, поникнув едва развернувшимися листиками.
–Лён, помоги, а?
Вампир, казалось, дремал, растянувшись в редком теньке, но охотно поднялся и подошел к дереву. Я еще раз подумала, как удобно общаться с телепатом,– не задав ни единого вопроса, Лён рывком приподнял иву и установил комлем в яму.
–Чуть левее... теперь на меня... хорошо, вот так и держи.– Опустившись на четвереньки, я с энтузиазмом подгребала и утаптывала землю вокруг ствола. Лесопосадочные работы близились к завершению, когда в кустах снова зашебуршали шаги и оттуда вынырнула Келла с букетом молодой крапивы, от целебных укусов коей Травницу защищали толстые холщовые перчатки.
Увидев Лёна, вампирка ахнула от возмущения.
–Повелитель! Что вы тут делаете?!
–Держу дерево,– вежливо, но малопонятно объяснил Лён, избегая глаз Травницы, мечущих молнии.
–Вас по всей Догеве разыскивают!
–Зачем?
–И вы еще спрашиваете!? Через полчаса прибывает посольство из Арлисса!
–Келла, я вчера ясно дал понять: я не хочу и не буду его принимать. Разбирайтесь сами.
–“Не хочу” и “не буду” – две разные вещи. А ну, немедленно собирайся, и идем в Дом Совещаний!
–Келла, с кем ты разговариваешь?– вкрадчиво поинтересовался Повелитель.
Травница немного сбавила тон:
–Повелитель, вы обязанытам присутствовать.
–Ничего подобного.
–Будет скандал!
–Будет,– равнодушно согласился Лён.
–Повелитель!
–Травница?
–Умоляю вас, примите их.
–Нет.
–Лён!
–Нет.
–Ваше непонятное упрямство поражает меня в самое сердце!
– Если бы у тебя было сердце, ты бы меня поняла.
Келла как-то странно примолкла, бросила косой взгляд в мою сторону.
–Лён, я тебя от чего-то отрываю?– робко спросила я, почуяв неладное.– Иди, я сама повторю, мне уже немного осталось.
–Ни от чего ты меня не отрываешь. Уходи, Келла. Не стоит продолжать этот бессмысленный разговор.
На побледневшем лице Травницы явственно отразилось желание отхлестать Лена крапивой.
–Ты, паршивый мальчишка!– вспылила она, отбросив приличия.– Хватит с меня твоих дурацких выходок, и без того ославил себя, а заодно и Догеву хуже некуда! Повелевать легко, поди-ка подчинись разок, наступи на горло своей гордости, зарвавшийся щенок!
Последовала немая пауза, во время которой Келла, осознав, на кого повысила голос, медленно покрывалась пятнами. Ее расширенные зрачки подрагивали, словно в предсмертной агонии.
–Aek'vill kress,– тихо и зло сказал Повелитель, вспарывая напряженную, страшную тишину.– К'еге-ell, Kie-Lanna.
Это прозвучало как пощечина.
Травница пошатнулась. Швырнув крапиву Лёну под ноги, Келла закрыла лицо руками и, спотыкаясь, как подстреленная, помчалась прочь, не разбирая дороги.
–Лён...– осторожно начала я.
–Помолчи, ладно?
–Может...
–Знаю. Я погорячился. Она тоже.– Вампир отступил на шаг, критическим взглядом окидывая прикопанное дерево.– И хватит об этом, давай готовиться к экзамену.
Пожав плечами, я подобрала с земли конспект, но процесс обучения застопорился и постепенно сошел на нет. Лён заметно охладел к практической магии, стал рассеян и почти не слушал моих ответов.
Мне быстро надоело слушать свой запинающийся голос и равнодушное поддакивание вампира. Звучно захлопнув конспект и тем временно вырвав Лёна из состояния отрешенной меланхолии, я объявила, что на сегодня хватит и вообще я хочу есть, а Крина обещала испечь на ужин пирог с потрохами. Окажет ли Повелитель нам честь, присоединившись к трапезе? Нет, не окажет – отчасти из-за нехватки времени, отчасти из-за отвращения к потрохам. Возможно, заглянет попозже, ближе к ночи... не захвачу ли я с собой его штаны? В волчьей пасти они могут потерять товарный вид. Я заверила Лёна, что обладание штанами Повелителя доставит мне огромную, ни с чем не сравнимую радость.
На сей раз мой сарказм не достиг цели. Повелитель скомандовал “Отвернись!”, а когда мне позволили оглянуться, аккуратно сложенные штаны лежали на песке. Рядом встряхивался, приводя в порядок лохматую шубу, белый волк.
На том мы и расстались. Волк исчез в чаще, принюхиваясь к Келлиным следам, я же, перекинув штаны через плечо, пошла к ближайшей пространственной перемычке – за время работы над дипломом я досконально изучила сетку портов и туннелей “черновика”.
Как и следовало ожидать, почти сразу же я наткнулась на Келлу, старательно поливающую слезами жасминовый куст. Куст не проявлял должного восторга. У догевской Травницы был просто феноменальный талант попадаться на глаза жаждущим уединения догевцам и исчезать, когда позарез требовалась ее помощь.
Подойдя к рыдающей девушке, я села рядом. По правде говоря, “девушка” была старше меня раз эдак в десять, но внешне казалась моим погодком. Келла частенько задавалась по этому поводу, снисходительно называя меня “малышкой”, но разве я виновата, что вампиры живут в пять раз дольше? При всем своем желании я вряд ли доживу до того возраста, когда разница в годах уже не будет иметь значения. А посему я давно махнула рукой на этикет и упорно называла Келлу на “ты”. Не сказать, чтобы ей это нравилось, но открытого недовольства она не выказывала.
–Эй,– я легонько коснулась ее локтя,– да что случилось-то?
Вместо ответа вампирка порывисто уткнулась мне в плечо, обняв руками за шею. Я растерянно погладила Келлу по вздрагивающей от рыданий спине. Утешать я никогда не умела и не любила.
–Ладно тебе убиваться... Подумаешь, с Повелителем поругалась... вы с ним по десять раз на дню цапаетесь...
–Он... он обозвал меня... сводницей!– горестно всхлипнула Келла в мое и без того насквозь промокшее плечо.
–За что?!
Но вампирка возрыдала пуще прежнего, явно не желая отвечать на вопрос, и я поспешила сменить тему:
–На каком языке вы говорили?
–На алладаре,– невнятно буркнула Травница.– Это наш древний исконный язык...
–Неужели? А я думала, вампиры говорят на Всеобщем.– Я изобразила глубокую заинтересованность.
Сработало. Травница оторвалась от моего плеча, достала из кармана платок и звучно высморкалась.
–На алладаре мы общаемся только между собой, и то не всегда. Это Всеобщий как лесной пожар – охватывает одну расу за другой. Через пару-тройку столетий никто даже не будет догадываться о существовании иных языков. Зачем семь лет изучать алладар, если уже через полгода можно свободно болтать на Всеобщем?– Келла звучно потянула носом.
Я почесала маковку. Все Разумные расы, разумеется за исключением человеческой, находили во Всеобщем свои недостатки. Гномам не нравилось обилие гласных, эльфам – грубое звучание, троллей не устраивала скудость ненормативной лексики, теперь вот еще вампиры сокрушаются по поводу неравноценной замены. По мне, все их языки годились только на заклинания – такие же замысловатые и зубодробительные. Поделиться этим нелестным для вампирки соображением я не успела – на поляну выскочил белый волк.
Увидев меня, он попятился от неожиданности, но потом, досадливо чихнув и покрутив мордой, трансформировался, помахал крыльями, разминая мышцы, и подошел к нам.
Два угрюмых взгляда снизу вверх слегка пошатнули его решимость. Вампир помялся на месте, смущенно кашлянул.
–Вольха, там тебя пирог ждет не дождется,– напомнил он.
Я вложила в скептическое хмыканье все свое отношение к его дипломатическому такту.
–Согласен, это дурацкая отговорка. Пожалуйста, уйди – нам нужно серьезно поговорить.
Я посмотрела на Келлу.
–Иди,– кивнула Травница,– мы сами разберемся.
–А если вы поубиваете друг друга – можно, я возьму черепа для музея?– с надеждой поинтересовалась я.– Эй, эй, я все поняла! Уже исчезаю!
–Штаны отдай!– наконец вспомнил Лён, и я мстительно запустила в него скомканными штанами.
Подслушивать за вампирами было бесполезно. Во-первых, Лён мгновенно выводил меня на чистую воду, во-вторых,– они немедленно перешли на свой гортанный язык. Пришлось уйти по-настоящему.
Пирог Крина обещать-то обещала, но так и не испекла. И вообще, с тех пор, как в ее доме поселился некий – надо заметить, довольно симпатичный и приятный в общении – вампир мужского пола по имени Ороен, моя домохозяйка стала уделять готовке возмутительно мало времени, целыми днями где-то пропадая со своим избранником. Можно было подумать, что они питаются воздухом. Последний месяц я ходила злая и голодная, подкармливаясь у своих пациентов да изредка на банкетах у Лена. Не то чтобы Повелитель редко меня приглашал – просто он терпеть не мог официальных приемов, сбегал оттуда под любыми предлогами, и мы голо