тальные плашки, каменный уголь и кокс, соль.
Спустя пять лет жизнь в моей зачаточной империи уже трудно представить без денег. Все средства стекались в Кипрус, фактически ставший столицей первого протогосударства. Мы научились перегонять нефть, получая керосин. Лайтфут долго мучался, клепая цилиндр для перегонки нефти. Зато теперь с наступлением темноты зажигались керосиновые светильники установленные по улицам наших поселений. Обе рации функционировали успешно, но рацию с «Акулы» я перенес на «Стрелу».
За пять лет Гау также сильно продвинулся в изготовлении луков: я лишь в общих чертах рассказал про композитный составной лук. Путем проб и ошибок на третий год после завоевания Ондона Гау смастерил первый композитный составной лук. Этот лук значительно превосходил прежние, уверенно посылая стрелу до полутораста метров.
Население Кипруса выросло до четырехсот человек, и пришлось закладывать второе поселение на западном берегу острова. Путь к нему через холмы и леса занимал около суток, но необходимость контролировать западный берег Кипра была актуальной. Поселение я назвал Запрус, по аналогии с Кипрусом. Полтора сотни человек переселились туда, в основном занимаясь добычей известняка и рыбалкой.
К исходу четвертого года завоевания Ондона и двенадцатому году моего пребывания на Земле колонизировали Родос. Здесь я заложил небольшое поселение Славрус, где сейчас проживало около семидесяти человек.
Но одним из самых важных своих достижений я считал внедрение стандартов системы СИ. Опытным путем определили эталон килограмма, литра и метра. Дальше уже проще: Лайтфут отливал болванки весом в полкилограмма, килограмм, пять и десять. Мерные медные сосуды для сыпучих продуктов, таких как ячмень, пшеница, чечевица тоже изготавливались кузнецами. Привить Русам понятие метра и километра оказалось довольно легко. В настоящее время эталоны веса, емкости и длины имелись во всех поселениях, а изготовленные Лайтфутом гирьки не отличались большой погрешностью.
После расчета летнего солнцестояния я ввел юлианский календарь, началом отсчета Времени определил день своего приземления. Бумажные календари из листов папируса существовали всего в нескольких экземплярах. Остальной народ пользовался палочками с нанесенными цифрами, где передвигая толстую нить, отмечали нужный день.
— Макс, мы готовы высаживаться, — голос американца вырвал из очередной череды воспоминаний. Встряхнув головой, осмотрелся: у побережья темной грядой нависали скалы, среди которых открывалась изумительно красивая бухточка похожая на скандинавские фиорды. Тиландер аккуратно вел «Стрелу» постоянно замеряя глубину. Достав потрепанный атлас мира, сверился: в моем мире здесь располагалось поселение Гранелли. Узкий проход в бухточку переходил в обширную лагуну с бирюзовой водой и ослепительно белым песком пляжа.
— Это Гранелли, — вслух произнес название местечка. Тиландеру название ни о чем не говорило, тем не менее, мотнув головой, он продолжал вести корабль у береговой линии внутри лагуны.
В этот раз мы в разведывательной операции: предстояло обследовать итальянский «сапог», Францию, Испанию и дойти до Гибралтара. Островные государства хороши своей изолированностью, делающие их недоступными для врага. Но я не собирался жить в изоляции: будущее мира в Европе, а значит необходимо стремиться сюда. Только прежде следовало оценить климатическую ситуацию в этих местах и разведать ситуацию с людьми, что населяли эти места.
«Стрела» бросила якорь в пятидесяти метрах от берега: дальше начиналось мелководье. Матросы сноровисто спустили шлюпку на воду, и первая партия во главе со мной и Тиландером на веслах отправилась к берегу. Вода в лагуне кристально чистая, и дно просматривалось в мельчайших деталях. Обращало внимание огромное количество пестрых рыб и небольших осьминогов, сновавших по дну. Шлюпка заскребла днищем по песку, двое матросов выскочили и вытянули ее на берег не дожидаясь нашей выгрузки.
— Добро пожаловать на Сицилию, будущую родину итальянских мафиози, — Тиландер смехом встретил мои слова.
Ему, выросшему в Америке тридцатых годов, слова «итальянская мафия» хорошо знакомы. За широкой полосой песка начинались кусты растений похожих на пальмы, что обычно растут в кадках. Чуть дальше уже темнел нормальный кустарник, плавно переходивший в лес. Слева от нас высились скалы, по одной стекал еле заметный ручеек. На расстоянии километра лес прерывался, переходя в скальное нагромождение с редкими кустарниками.
— Останемся ночевать здесь?
— Да, осмотримся поблизости, может, наткнемся на людей. Пусть все высаживаются на берег и занимаются делом. — Тиландер отдал команду, и матросы зашевелились. Шесть человек на шлюпке отправились к шхуне, остальные начали собирать хворост для костра и устанавливать мою палатку, которую я взял в эту экспедицию.
Здесь прохладнее, чем на Кипре и Родосе, но для апреля погода довольно теплая. Неделю назад минуло ровно тринадцать лет, как моя нога ступила на землю, и я начал обживаться. Мне стукнуло сорок лет, и шел сорок первый. Старшему сыну Михе уже одиннадцать почти, Мал на год младше. Близняшкам по восемь, а Урру уже идет седьмой год. Самому младшему Максхепу четыре, на этом процесс деторождения временно прекратился. Нел и Миа тоже повзрослели, Миа даже слегка остепенилась. Нел занимается обучением грамоте населения Кипруса, Зик прекрасно совмещает обязанности мэра и местного лекаря. Еще несколько человек обученных мною оказанию первой медицинской помощи расселены по остальным поселениям. Как я ни стараюсь, цивилизационные процессы идут медленно, дикарям трудно перестроить свое мышление. Они привыкли жить сегодняшним днем и искренне не понимают моих мотивов.
— Га (опасность), — одновременно с голосом в голову ворвался телепатический сигнал от Санчо.
— Тревога, рядом враг, всем занять оборону, — по моей команде группа воинов из двадцати человек мгновенно образовала каре, заключая меня внутрь живого щита. Группа птиц вспорхнула с деревьев, выдавая присутствие постороннего. Потянулись минуты ожидания, пока из-за деревьев не показались несколько человеческих фигур с копьями в руках. Даже с расстояния в триста-четыреста метров видно, что это не кроманьонцы и не неандертальцы. Это пигмеи.
Глава 2. Карликовые люди
— Это лилипуты? — в голосе Тиландера сквозило крайнее удивление.
— Скорее, пигмеи или карликовые люди, — выйдя из каре, я рассматривал карликовых дикарей вышедших из леса. Их около двух десятков, рост едва превышал метр, если только расстояние не обманывало. Тем временем аборигены двинулись в нашу сторону, периодически пропадая из поля зрения за невысокими кустами.
— Без моей команды не стрелять, мы пришли не убивать, — еще раз напомнил своим людям. От «Стрелы» неслась шлюпка, с корабля тоже заметили аборигенов.
— Герман, предупреди воинов в шлюпке, чтобы не стреляли, попробуем установить с ними контакт.
Я прошел вперед метров на тридцать и остановился, практически прикрываемый мощной фигурой Санчо. Пигмеи или карлики остановились в сорока метрах передо мной, с минуту мы просто рассматривали друг друга. Если бы я попал в фэнтезийный мир, решил бы, что передо мной гномы. Ростом примерно с метр, с широкими окладистыми бородами и довольно развитой мускулатурой карлики сильно напоминали гномов из книг. Вот только нет на них шлемов и топоры не отягощали руки. Вместо топоров карлики вооружены копьями, половины еще сжимают в руках ровную трость или палку в метр длиной.
Пора устанавливать контакт: выйдя из-за спины Санчо, демонстративно протянул руки, показывая пустые ладони:
— Я Макс, пришел с миром, — плавно прикладываю правую руку к сердцу. «Гномы» переглянулись, и самый статный из них повторил мой жест, прикладывая руку к груди.
— Уру, малт пава, — прозвучало в ответ. Чтобы проверить догадку, переспросил, показывая на вождя:
— Уру?
— Уру, — отозвался бородатый карлик, остальные настороженно взирали на нас не выпуская из рук копий и своих тросточек. Шлюпка пристала к берегу, и около тридцати воинов построились во второе каре, увеличивая наше численное преимущество практически в три раза. Самое странное, что «гномы» никак не отреагировали на увеличение численности возможного врага.
— Есть кусок солонины, Герман?
На мой вопрос американец послал воина в шлюпку, и тот быстро вернулся с солидным куском мяса в руках. Взяв мясо, нарочито спокойно откусил и начал жевать. Бородатые карлики смотрели на мой прием пищи с некоторым любопытством. Сделав несколько шагов, протянул мясо вождю. Тот, оглянувшись на своих людей, двинулся навстречу. Примерно на полпути мы встретились.
— Это соленое мясо, вкусно, — еще раз откусив, протянул вождю аборигенов, который доставал мне, можно сказать, до пояса. Схватив мясо, вождь вонзил в него зубы и откусил солидный кусок, усиленно работая челюстями. Я ждал, пока он прожует, если аборигены употребляют соль, мясо ему понравится. Судя по отсутствию гримасы и последовавшей довольной улыбке, соль карликам знакома.
— Оро, — на его крик подбежал молодой карлик, получивший мясо в руки. Еще пара гортанных фраз, и карлик вернулся к остальным пигмеям, которые передавали кусок из рук в руки, откусывая по куску.
— Уру, — еще раз повторил вождь, снова дотрагиваясь до своей груди
— Макс, — поспешил напомнить я свое имя, но дикарь так и не смог его выговорить, и мое имя в его устах трансформировалось в «Мака», что, в принципе, меня устраивало. Вождь смело смотрел мне в глаза, не показывая признаков страха или растерянности. Пару раз он задержал взгляд на Санчо, не удостоив остальных воинов пристального внимания. Пигмеи были смуглыми, но назвать их черными я бы не решился. По форме носа, бородам и надбровным дугам, это кроманьонцы. Но я никогда не слышал, чтобы в Европе жили карликовые люди.
— Герман, тащите еду, угостим наших хозяев, — затем повернувшись к Уру, сказал, показывая на костер:
— Пошли, поедим у костра. — Не знаю, понял ли пигмей смысл моих слов или моя интонация не внушала ему опасений, но к костру он присоединился вместе со своими людьми. Пигмеи и Русы присматривались друг к другу, кое-где даже слышался смех. Я попросил у ближайшего воина тросточку и после кивка вождя мне ее дали. Это оказалась не трость, а идеально прямая полая трубка. Только я собирался спросить, для чего она нужна, как со стороны леса над нами пролетела стая птиц похожих на гусей. Несколько воинов-пигмеев приставили трубки ко ртам, надули щеки и словно выплюнули в трубку. Три птицы камнем полетели вниз, две упали на песок у линии воды, еще одна — в воду в двадцати метрах от берега. Но на этом чудеса не прекратились: один из карликов вошел в воду и поплыл по-собачьи. Добравшись до птицы, ухватил ее зубами за крыло и поплыл обратно.