Дом А. Н. Оленина. Пушкинская, 1
Я вас любил: любовь еще, быть может,
В душе моей угасла не совсем;
Но пусть она вас больше не тревожит;
Я не хочу печалить вас ничем.
Портрет Анны Алексеевны Олениной. Художник Орест Кипренский.
ОТКУДА РОДОМ БУРАТИНО
Алексей Николаевич Толстой.
Еще звучали последние лирические строчки, а беспокойная Талия взволнованно взмахнула руками.
— Да вы только посмотрите! Туда, туда, наверх! На флюгер!
Вот мудрец перед Дадоном
Стал и вынул из мешка
Золотого петушка.
«Посади ты эту, птицу, -
Молвил он царю, — на спицу…»
То ли ветер дунул, то ли Петушок и вправду встрепенулся, только увидели музы, как развернулся флюгер, указывая им дальнейший путь. Вот и направились богини мимо Александровского парка до Средней улицы. Затем повернули на Церковную.
Тут, среди современных новостроек, под № 6 прячется за раскидистой липой старый двухэтажный особняк. Много хозяев пережил этот дом, но сильнее всего запомнил одного, большого, радушного, веселого.
Так выглядел дом, когда в нем жил А. Н. Толстой.
— А вы знаете, где родился Буратино? — хитро улыбнувшись, спросила у сестер Талия.
— Ну, причем тут какая-то кукла? — вздохнула Мельпомена.
Опять эта несерьезная муза про сказки!
— А притом, — Талия поправила венок на голове, — что именно в этом доме он и родился.
— Неужели здесь жил папа Карло?
— Можно сказать и так.
Ведь именно в этих стенах создал писатель Алексей Толстой сказку «Золотой ключик» и ее героя — деревянного человечка, неунывающего и шаловливого, смелого и доброго. Самого настоящего Буратино.
Церковная, 6. Современный вид дома.
«ЗДЕСЬ ВЕЛИКОЕ БЫЛОЕ…»
Пройдя несколько метров вверх по Церковной вышли Музы на улицу Малую. Начинается она прямо от Кухонных ворот Александровского парка.
Сейчас улица Малая застроена новыми каменными домами, стилизованными под старину. Но музы-то помнили, что когда-то стояли здесь деревянные дома, в основном одноэтажные. Их сдавали под дачи в теплое время года.
В один из таких небольших домиков, размещавшемся недалеко от парка, на четвертом участке от угла (там, где стоит теперь усадьба В. П. Зурова из красного кирпича) привезли в мае 1873 года тяжелобольного Федора Тютчева.
Федор Иванович Тютчев.
Поэт бывал в Царском Селе и раньше, навещал своих дочерей — фрейлин императорского двора. И здесь же прошли последние месяцы его жизни.
Осенней позднею порою
Люблю я царскосельский сад,
Когда он тихой полумглою
Как бы дремотою объят,
И белокрылые виденья
На тусклом озера стекле
В какой-то неге онеменья
Коснеют в этой полумгле…
Прежде, чем идти дальше, прочитала Мельпомена и грустно вздохнула.
Мемориальная доска на месте дома, в котором прошли последние дни жизни Ф. И. Тютчева
ШКОЛА ДЛЯ БЛАГОРОДНЫХ ДЕВИЦ
На перекрестке с Леонтьевской музы решили свернуть налево. Здесь, рядом с Гостиным двором, стоит трехэтажное здание, на фронтоне которого легко читается надпись «Марiинская женская гимназiя». В ней учились девочки, в основном из состоятельных семей, чтобы получить диплом домашней учительницы.
Мариинская женская гимназия. Начало ХХ века.
В 1900 году поступила в Мариинскую гимназию дочь отставного инженера-механика флота Аня Горенко.
Девочку привезли в город, когда ей исполнился всего год, и ее первые в жизни воспоминания связаны с Царским Селом: «…зеленое, сырое великолепие парков, выгон, куда меня водила няня, ипподром, где скакали маленькие пестрые лошадки, старый вокзал».
Семья Горенко поселилась в доме Шухардиной, темно-зеленом, с неполным вторым этажом с мелочной лавкой в полуподвале, на углу улицы Широкой и тихого Безымянного переулка.
По аллее проводят лошадок,
Длинны волны расчесанных грив.
О пленительный город загадок,
Я печальна, тебя полюбив.
Теперь ни дома, ни переулка не существует. Зато сохранилась гимназия, учась в которой, написала свои первые стихи одиннадцатилетняя Аня Горенко, в будущем — Анна Ахматова.
Здание гимназии в наши дни. 2014 г. Леонтьевская, 17.
Гимназистка Анна Горенко. 1904 г.
ТЕТУШКА И ПЛЕМЯННИК
Совсем уже хотели музы развернуться и возвратиться назад, на Малую, как замахала руками неугомонная Талия.
— Подождите, подождите! Не только Ахматова училась здесь.
— А кто еще? — удивились музы и принялись вспоминать всех известных им женщин-поэтов. Назвали и Марину Цветаеву, и Зинаиду Гиппиус, и Веру Инбер, и уже упоминавшуюся раньше Веру Гедройц.
Талия только ухмылялась самодовольно.
— Ни за что не угадаете!
— Так кто же? Назови! — взмолились сестры.
Но Талия принялась маршировать на месте и декламировать в такт шагам:
Я по садику гуляю,
я цветочки собираю,
я на яблоню влезаю,
в небо яблоки бросаю,
в небо яблоки бросаю
наудачу, на авось,
прямо в небо попадаю,
прямо в облако насквозь.
— Кто написал?
— Кто-кто! Конечно, Даниил Хармс! — хором воскликнули богини.
Даниил Ювачев (Хармс). 1926 г.
В 1920 на базе Мариинской гимназии создали 2-ую детскосельскую (Царское Село тогда называлось Детским) трудовую школу, директором которой назначили Наталью Ивановну Колюбакину. В гости к ней не раз приезжал племянник Даня Ювачев.
«Во всех отношениях выдающаяся женщина»[5] Наталья Ивановна беспокоилась о судьбе мальчика. Стараясь направить племянника на путь истинный, она зачислила его в свой класс.
Жил Даня в тетиной квартире, которая располагалась прямо в школе.
ДВОЙНАЯ ФАМИЛИЯ
Вдоль по Леонтьевской улице прошли музы мимо Гостиного двора, мимо Соборной площади и свернули на уже знакомую нам Пушкинскую, которая раньше называлась Колпинской.
«Май, яркое умытое утро. Солнце ищет молодую зелень травы, но она еще долго будет прятаться под надежным покровом развесистых, тенистых деревьев.
По укатанному шоссе Царского Села идут и едут: девятичасовой поезд, уносящий в летний душный Петербург всякого рода чиновничий люд на весь день, уже дает повестку длинным, протяжным свистком из Павловска».
Это не просто зарисовка. Так действительно начинались дни инженера-путейца Николая Георгиевича Михайловского.
Жил он с семьей на улице Колпинской в доме Э. Ф. Гассель.
До наших дней дом не сохранился, но то место, где он когда-то располагался, легко определить. Сейчас там стоит памятник Екатерине Великой.
Не обычным был инженером Николай Георгиевич. Часто находясь в дороге по долгу службы, он писал. В вагоне поезда, в каюте парохода, в номере гостиницы. Его первая книга называлась «Детство Темы», и была подписана никому не известной фамилией — Гарин.
Псевдоним писатель придумал от имени своего сына Гари (Георгия).
Николай Георгиевич Гарин-Михайловский.
СКАЗКИ ДЛЯ АЛЁНУШКИ
В конце той же улице Колпинской когда-то стоял и другой дом. Под № 43. Одного из его квартирантов часто видели в буфете железнодорожного вокзала.
Он подолгу сидел в одиночестве, с неизменной трубкой в зубах, и внимательно наблюдал за публикой.
Часто заходил он и в гости к инженеру Михайловскому. А звали того человека Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк.
С именем писателя связаны еще два адреса в Царском Селе: дом К. Ф. Бартолициуса в конце Оранжерецйной улицы и дом 33 по улице Малой. Но и эти здания не сохранились.
Была у Дмитрия Наркисовича дочь Елена. Она неплохо рисовала, сочиняла стихи, но росла очень болезненной и слабой. Для нее придумал писатель истории про храброго зайца, про Комара Комаровича и Ерша Ершовича. Так и появились «Алёнушкины сказки».
Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк с дочерью Алёнушкой.
ВЕЛИКИЙ ФАНТАЗЕР
Под сказки и дорога короче.
Музы и не заметили, как оказались на улице Конюшенной, свернули налево, дошли до кинотеатра «Авангард», а его длинное, образующее угол здание ни с каким другим не спутаешь.
Во дворе кинотеатра находится дом под № 19.
Дом 19 по ул. Конюшенной.
Даже музы точно не смогли определить, тот ли это самый, что стоял здесь раньше, или новый, построенный на месте разрушенного во время Великой отечественной войны. Может, и не важно.
Слово вязала Урания. Почему?
Да кому же еще рассказывать о первом российском писателе-фантасте Александре Беляеве?
Александр Романович Беляев.
Тяжело больной, месяцами прикованный к кровати, закованный в гипсовый корсет силой фантазии он легко переносился и в самые дальние страны, и на дно океана, и даже в космос. Это А. Беляев придумал профессора Доуэля, человека-амфибию Ихтиандра и летающего юношу Ариэля.
— Только трагический конец у этой истории, — грустно добавила Мельпомена. — В сентябре 1941 года в Царское Село вступила фашистская армия. Тяжелое настало время. Не сумев пережить ужасы оккупации, 6 января 1942 года писатель умер от голода в своей квартире.
Мемориальная доска на доме 19 по ул. Конюшенной.
МЛАДШИЙ СОБРАТ ЗНАМЕНИТОГО ЛИЦЕЯ
Отправились музы дальше по Конюшенной, и снова вышли на Малую. Еще квартал и улица закончится, встретившись с Набережной. И тут не зевай, смотри по сторонам внимательно.