Вышли пятеро. Егора среди них не было – хорошо это или плохо, я даже не знала. Десантники валились на траву рядом со мной. Кто-то беспрерывно матерился. Я сидела, глядя, как внизу несколько человек быстро перебегают от одного угла здания к другому. Закладывали заряды. Когда грянул взрыв, пришел Док.
Свалил рядом со мной сумки. Посмотрел вниз, на медленно оседавшую пыль. Взглянул на меня – и быстро склонился к командиру.
– Умер?
Я кивнула.
– Умер?!
Рука его метнулась, сдергивая меня с земли, как пушинку.
– Я же тебе говорил…
– Эй, Док, – устало сказал кто-то. Я вцепилась когтями в сдавившую мое горло руку – он даже не почувствовал этого.
– Он умер, – сказала я, глядя в горящие глаза Дока. – Он просто умер. Люди смертны, знаешь…
– Просто умер? – повторил он раздельно.
– Док, чего ты к убогой привязался?
– Просто, – сказала я.
Его пальцы разжались, и я рухнула на землю. Завозилась, отползая подальше. Док быстро осматривал шею командира, руку, особенно внимательно – повязку с запекшейся кровью на культе. Я машинально терла горло. Не глядя на меня, Док выпрямился, скомандовал:
– Чего разлеглись? Раскладывайте костры! Вставайте-вставайте, если не хотите кончить, как остальные в подвале…
– Так мы же их всех подорвали…
– Кто там считал – всех не всех?
Со стонами, с руганью уцелевшие поднялись, разбрелись по вершине холма, собирая ветки и камни. Я наблюдала, как выкладываются защитные круги – первый, второй, третий. Пришедшие снизу дэсы были вынуждены ждать, пока им не откроют тропинку. Внутри зажгли обычный костер – благо, сушняка завались. Я смотрела вверх, на тающие в беззвездном небе искры. А если кому-то придет в голову сегодня полетать – чтобы узнать, что такое происходит рядом с центром?
Док, остановившийся за моей спиной, тоже задрал голову.
– Не волнуйся, Ангелочек, купол защиты мы поставили… Кто-то из дэсов уже спал. Кто-то ел, переговариваясь тихо. Док как заведенный мерил шагами поляну.
Потом подошел и сел со мной рядом.
– Сколько их там было?
Я пожала плечами.
– Сколько вампиров вы вообще создавали? – не отставал он.
– Трех. Остальных…
– Ясно. Остальных приобщили эти трое.
Я промолчала. Не все. Не все трое.
– Этот ваш Зимин тоже был в убежище?
– Он умер… раньше.
– Тебе их жалко?
Я поглядела на него.
– А тебе?
Он встал и снова принялся наматывать круги по поляне. Этой ночью нас никто не потревожил.
– Город. Ты помнишь, что такое город, Ангелочек? Немного.
– Там есть люди. Есть маги. Есть вампиры, и прочая, как говорят люди, нежить, – сказал Док. – Ты можешь выбирать, с кем ты будешь. Здесь у тебя выбора нет.
Мы смотрели с холма на развалины НИЦЭМа. Они дымились. Вряд ли там кто-то остался живым…
Из живых.
Я могла закрыть глаза и увидеть их – если они были. Я не хотела. Ни видеть. Ни знать.
– А здесь… – Я показала рукой. – Оставите так?
Док мрачно улыбнулся. На мгновение блеснули белые крепкие зубы.
– Мы должны были найти архивы. И помочь местному населению. Архивы вы уничтожили. А местное население спасения не желает. Так что оба вопроса сняты с повестки дня. А что до остального…
Он окинул взглядом потрепанных десантников. Большинство из них смотрели в светлеющее небо, ища глазами долгожданный вертолет.
– Каждый имеет право… если не на жизнь, то хотя бы на существование. Иначе бы тебя давно не было в живых.
Я смотрела на него из-под козырька кепки.
– И тебя – тоже?
Док молча надел темные очки.
Мы услышали стрекот вертолета.
Часть третьяМерцание
Там есть люди. Есть маги. Есть вампиры, и прочая, как говорят люди, нежить. Ты можешь выбирать, с кем ты будешь.
– Вот таким вот образом, – подытожил свой рассказ Келдыш и с сознанием выполненного долга откинулся на спинку кресла. Взгляд Шрюдера был забавным – если б только начальник с таким выражением смотрел на кого другого. Ярость, отвращение и – растерянность?
Генрих молчал так долго, что уставившийся на раму окна Игорь попытался начать медитировать. Не получалось. Очень мешали эмоции – свои собственные и Шрюдера.
– Поправь меня, поправь, если я ошибаюсь. Ты приехал в Светлогорск. Узнал о существовании младшей Мортимер. Добился над ней кураторства. Сводил (без проведения соответствующих законных процедур) к Слухачу. Получил странный вердикт и никого о нем не поставил в известность. Позволил Мортимер похитить… заткнись… Нашел в столице (или это она тебя нашла?). Спрятал – от всех. Позволил ей сбежать. Позволил прыгнуть в Котел. И – в конечном итоге – мы получили то, что мы получили.
– Мы имеем то, что нас имеет… – пробормотал Игорь.
– Вывод: ты всеми силами поспособствовал, чтобы она завладела этой своей (в кавычках) магией. И что, что я должен теперь с тобой сделать?!
Ловец серьезно обдумал этот чисто риторический вопрос. Спросил с интересом:
– Генрих, ты посадишь меня в тюрьму?
– Еще чего! Я что, должен все это один расхлебывать? Скажи мне только одно – почему ты нас не позвал?
– Я звал.
– Когда уже беседовал с Мортимер на краю Котла? Келдыш устало потер лицо.
– А чем бы вы мне помогли?
– То есть?
– Вся ваша… наша магия была там бессильна. Вы годились только чтобы разбирать завалы. Это судьба.
– Судьба, значит? – Шрюдер барабанил пальцами по столу. – С каких это пор ты стал у нас фаталистом?
– С тех пор, как увидел, как девчонка берет то, что ей оставила мать. Кстати, как она там?
Шрюдер моментально выставил вперед руки.
– Ну уж нет, нет! Теперь ты не подойдешь к ней ближе пятисот метров! Я лично за этим прослежу! И… кстати насчет «кстати» – мадам Мортимер будет здесь с минуты на минуту.
Игорь вскочил, перехватил злорадный взгляд Шрюдера и со стоном рухнул обратно:
– Может, вернемся к вопросу о моем заключении? Причем немедленном.
Шрюдер взглянул на дверь, пригладил волосы и вышел из-за стола:
– Добрый день, Лидия! Рад вас видеть!
– Не могу о себе сказать того же.
Игорь крутнул кресло и обреченно поднялся навстречу мадам Мортимер. Начальник поддерживал гостью под локоть, но все равно было видно, как тяжело она двигается. Шрюдер бережно усадил ее в кресло у стола.
– Чай? Кофе? Сок?
– Чистой воды, если не трудно.
Мадам Мортимер расправила складки юбки и подняла глаза на Игоря. Удивительно, как это сидящая старая, маленькая, больная женщина умудряется смотреть на него свысока. Надо бы перенять.
– Ну что ж, мальчик…
Позвякивающий посудой Шрюдер оглянулся. Сказал осторожно:
– Полностью, просто полностью разделяю ваши к нему чувства, Лидия, но прошу вас… Келдыш все еще нужен нашей службе.
Ноздри бабушки Мортимер дрогнули.
– Очень жаль. Садитесь.
– Спасибо, – пробормотал Келдыш и плюхнулся в кресло. Мадам Мортимер слишком часто заставляет его чувствовать себя нашкодившим ребенком.
И не его одного, подумал он, наблюдая, как Шрюдер торопливо тащит воду и коробочку конфет.
– Как здоровье, Лидия?
– Вашими молитвами.
Она приняла стакан левой рукой, чтобы было не так заметно, что правая плохо слушается. Медленные, осторожные движения, медленная, растянутая речь. Но все равно – по сравнению с тем, что было…
– Ваша внучка думает, что это я организовал вам инсульт, – сказал Игорь, чтобы немного ее взбодрить. Мортимер хмыкнула и поставила стакан.
– Она вам льстит! К сожалению, кроме злодейки-старости, обвинять мне некого.
– Вы уже видели внучку?
– Разумеется.
– Как она?
Мортимер прореагировала точь-в-точь как Шрюдер:
– Ну нет! Никаких контактов с Агатой! Я вам запрещаю!
– Вот именно! – поддержал ее Шрюдер. – Я только что об этом говорил!
Два гневно-предупреждающих взгляда скрестились на Келдыше. Он ухмыльнулся. Да, так гораздо лучше. Привычней.
– Что мы предполагаем делать дальше? – спросила Лидия.
Шрюдер присел на край стола.
– Как вы понимаете, возникает ряд проблем. Девочка должна обучаться в столице…
– Мы переезжаем, – тут же среагировала Лидия.
– Видимо, для нее придется организовывать отдельный курс. Методика обучения людей, получивших дар в таком возрасте и таким… м-да, образом, недостаточно разработана…
Бабушка Мортимер фыркнула:
– С каких это пор индивидуальное обучение стало для вас проблемой?
– Агату ждет огромное количество тестов, испытаний и экзаменов… вы ведь понимаете, что природа такой магии…
– Недостаточно изучена, да! – подхватила Лидия. – Говорите прямо: моя внучка – явление уникальное. Что дальше?
Шрюдер откашлялся:
– Возможно, придется – для ее собственного душевного и психического спокойствия – сменить фамилию. Хотя бы временно.
Молчание. Шрюдер виновато развел руками:
– Здесь не провинция. Столица. Что вы хотите? Много тех, кто помнит…
Лидия вздохнула.
– Думаю, это не проблема. Что-то еще?
– Основное я сказал. Оставшееся тоже не слишком приятно, но вполне решаемо. Ну, раз вы так на это смотрите…
– Ты не упомянул еще одну проблему, – подал голос Игорь. Оба взглянули на него. Ловец смотрел в пространство, рассеянно потирая свое кольцо.
– Какую?
– А захочет ли Агата всем этим заниматься?
– У меня к вам серьезный разговор, Ловец.
– Звучит пугающе, – заметил Келдыш. Они медленно шли по тихой улице, Лидия довольно чувствительно опиралась о его руку. Пожилая женщина молчала, и он вопросительно посмотрел сверху на ее седой затылок. Нерешительность – не в характере старшей Мортимер.
– Думаю, – произнесла она медленно, – для всех нас лучше, если вы действительно не будете видеться с Агатой.
Келдыш трагически заломил бровь.