На расстоянии нескольких километров от места посадки ракеты хорошо видны горы, какая у них может быть высота – до четырех-пяти тысяч метров? Мягкие очертания, скругленные вершины – видимо, очень древние горы, несущие на себе следы эрозии и медленного разрушения. Сравнительно недалеко громоздились острые скалы, похожие на привычные нашему глазу земные утесы, – должно быть, осколки более молодых горных образований.
Красота! Впечатление от лунного пейзажа на некоторое время заставило Ветрова забыть о проблемах. Не может быть! В это невозможно поверить. Сбылась мечта всей его жизни. Кроме того, совсем забыл… Они ведь первые русские на Луне. Надо было заранее подготовить российский флаг. Много чего надо было. С ума сойти…
Космонавты прыжками направились к ближайшим скалам. Может, здесь они найдут какие-нибудь постройки?
Даже в тех местах лунной поверхности, которые издали казались ровными, весь грунт был изрыт воронками и засыпан камнями. Пришлось передвигаться не торопясь, «прыжок за прыжком». Ноги космонавтов покрылись липкой черной пылью.
Шельга заметил, что метрах в пятистах застыли серебристые тарелки, и жестом остановил Ветрова. Откуда они взялись? Только что их не было. Стоят неподвижно на невысоких опорах – видимо, за нами кто-то наблюдает. Что это, галлюцинация? Или на самом деле? Другая реальность, голова идет кругом. Смотри, смотри, Вовик, это почище твоего мексиканского пейота будет. Готовься, сейчас из тарелок выйдут зеленые человечки.
Макс ничего не говорил об инопланетянах. Макс, Макс… Наверное, не мог сказать, наверное, совсем другой уровень секретности… Как говорят восточные мудрецы: из неизвестного в неизвестное. Эх, мама родная, видать, не зря я ввязался в эту авантюру…
– Привет, инопланетяне, привет с Земли! Сейчас запечатлим вас для потомства, – Ветров навел фотоаппарат.
Яркая вспышка света на одной из тарелок заставила космонавтов зажмуриться, резкая боль в глазах, на несколько секунд все расплылось, потеряло четкие очертания, но затем зрение постепенно пришло в норму. «С фотоаппаратом, похоже, можно попрощаться – почти сгорел, только дымок распространяется небольшим бледным шариком. Ничего себе дружеский прием! Что делать? Те, в тарелках – ну должен же кто-то там быть, – выжидают, чего они ждут, когда загнемся, что ли? Не дождетесь, постараемся как-нибудь выкарабкаться. Хорошо хоть с Шельгой не прервалась связь».
– Ладно, Вова, раз мы им не нравимся, «поскакали» дальше. Как там, на Майдане, в начале девяностых кричали: «Кто не скачет, тот советский человик»? Фу-у, какая гадость!
Первые россияне на Луне; хотели как лучше… Почти полмиллиона километров пролетели, мы уже здесь, а ведь ни черта не подготовились. Космонавты воленс-ноленс. «Космонавты поневоле» прыжками направились к ближайшим скалам. Высокие скалы, почти такие, как на Земле. Тарелки оставались неподвижными. Прыжки а-ля кенгуру, через некоторое время путешественники оказываются у основания скал. Что это, им так повезло или просто Макс настолько точно рассчитал точку посадки? Среди нагромождения камней они обнаружили восьмигранную, стеклянную пирамиду размером около шести метров в основании и чуть больше метра высотой. За пыльным, очень пыльным стеклом – темнота.
Путешественники оглядываются по сторонам, смотрят туда, где только что стояли тарелки, – нет тарелок. Исчезли. Снова одни. Чего ждать? Стучат кулаками по стеклу, бьют камнями. Кислород кончается, вернуться в ракету они уже не смогут. А если бы и смогли… Совсем небольшая отсрочка. Это шлюз. Там должны быть люди.
– Откройте, откройте, мы к вам с Земли. Черт побери, не дадите же вы нам вот так запросто умереть.
Кислорода не хватает, космонавты вот-вот потеряют сознание. Последнее, что они видят: медленно, словно во сне, поднимаются грани пирамиды – наконец-то! – откуда-то снизу, изнутри, выходят великаны в чешуйчатых скафандрах с прозрачными шаровидными шлемами на голове. Похожи на людей. Но не люди. Селениты… «Гришка, едрён корень, ты же говорил: „малюпенькие“ с бородами. Огромные, бритые… Опять галлюцинации мексиканские…»
Ветров и Шельга постепенно пришли в себя. Они лежали без скафандров на больших металлических кроватях почти метровой высоты в ярко освещенном помещении. На них костюмы космонавтов. Шельга проверил – пистолета в кармане комбинезона не оказалось – «забрали, гады!». Стеклянный потолок, голые стены – в основном из неизвестного землянам материала, напоминающего одновременно и металл, и пластик, – светятся изнутри мягким, теплым светом. Похоже на больницу. Где мы, что с нами?
Воздух здесь оказался очень разреженным, у обоих сильно болела голова. Ветров быстрее адаптировался, сказались постоянные тренировки – и в горах, и на тренажерах у Макса. Шельга – наоборот, совсем никакой. Очень и очень слаб, голова кружилась, да и сам он двигался пока с большим трудом. Космонавты попытались встать. Ветров отметил, что почти не ощущает теперь своего веса. Ну, конечно… Тяготение в шесть раз меньше. Значит, он весит сейчас килограммов двенадцать-тринадцать, не больше.
Вошли великаны, двухметровые гиганты с гипертрофированными надбровными дугами и челюстями, полуголые, кожа светлая, с синеватым отливом. Одежда на плечах и на бедрах – шкуры животных, разные виды меха. Великаны обратились к путешественникам на английском, на плохом, корявом, но это все же был английский. Откуда они могут знать английский? Называют себя народом «энки», «бритоголовыми». Действительно, их головы тщательно выбриты, так же тщательно выбриты лица, однако у некоторых – косматые рыжие бороды. «Бороды, видимо, носят начальники, возможно, жрецы или какие-нибудь другие высокопоставленные лица», – подумал Юрий. Бритоголовые с высоты своего огромного роста презрительно рассматривали землян, выразительно поглядывая друг на друга.
– Вы находитесь в центре энков, в городе Урук, вы теперь наши пленники. Можете называть нас волобуями, если хотите, так называют нас в колонии землян, – судя по всему, эти самые волобуи были настроены подозрительно и далеко не дружественно. – Следуйте за нами, жалкие негодяи! – Да, такого обращения наши путешественники никак не ожидали. «Ну, не нравимся мы им, все равно могли бы и повежливей».
Ветрова и Шельгу отвели к Думузи, начальнику воинского отряда. Его помощники объяснили пришедшим, что на языке селенитов имя Думузи означает «покровитель скотоводов». «Почему скотоводов? Эти великаны, они скотоводы, что ли? Где здесь можно разводить скот? Наверное, есть какие-то полости под поверхностью Луны. Скотоводы, волобуи… Волобуи – звучит вполне по-русски. Слово „волобуй“, как я помню, было когда-то принято у донских казаков для обозначения тех, кто забивает волов. Остроумно, черт побери. И довольно точно. Наверное, среди колонистов есть русские. Интересно, откуда там могли взяться русские?»
Думузи встретил землян в большом зале, на его плечах и бедрах, так же, как и у его охранников, – грубые шкуры и мех. Только под мехом и шкурами на нем была одежда, чем-то напоминающая Ветрову их собственные костюмы. Стены украшены плющом, диким виноградом, пучками сахарного тростника. Это не имитация, не сухие стебли и листья – настоящие живые растения, которые поднимаются вверх, казалось бы, прямо из гладких полированных плит пола. Видимо, там, под этими плитами, к их корням каким-то образом подаются вода и питательные вещества.
– Откуда вы взялись, мерзавцы? Вы что, не знаете? С американцами подписана конвенция: земляне в течение пятидесяти лет обязуются не посылать сюда экспедиций. За это мы гарантировали не трогать вашу вонючую колонию. Кто вы и зачем сюда явились?
«Грубые неотесанные скотоводы… Непонятно, откуда у них скафандры, летающие тарелки, вся эта сложная техника? Кто построил этот потрясающий зал? Неужели такие тупые гориллы в состоянии создавать и поддерживать работу сложного и высокотехнологичного лунного мира?»
Ветров рассказывает о том, что они стартовали с Тихоокеанского побережья Америки, «как мы поняли – вы что-то знаете об Америке». Что по многим причинам экспедиция не была заранее запланирована. Поэтому они не успели должным образом подготовиться к полету, не изучили расположения колонии землян, а о существовании «лунян» и вообще ничего не знали. Встреча с жителями Луны для них сюрприз и большая честь.
– Отведите нас к землянам. Неплохо было бы вернуть пушку моему другу. У него есть все документы на оружие. Конечно, для вас это не имеет значения. Но документы – это всегда хорошо. Документы подтверждают благонадежность человека. Вы можете на нас положиться. Мы прибыли не ради переворота, у нас нет секретных заданий, мы не собираемся ничего менять. А пистолет – как можно остаться без оружия? На незнакомой планете, с незнакомыми существами, ничего не зная о том, как здесь организована жизнь.
Селениты недоверчиво выслушали рассказ Ветрова.
– Ну, теперь ты скажи что-нибудь, мелкий! – Шельга плохо понимал, что происходит. Его качало из стороны в сторону – ну, не было у него сил стоять.
– Дайте мне сесть и верните оружие!
Огромный волобуй, видимо охранник, неожиданно схватил Шельгу за шиворот и резко встряхнул.
– Оставь его, жердяй, – не видишь, ему плохо? – закричал Юрий. – Оставь моего друга. Или ты не понял?
– Что молчишь, мелкий, не умеешь разговаривать? – спросил волобуй, словно не заметив криков Ветрова, и неожиданно наотмашь ударил Шельгу ладонью по лицу. Одним прыжком Юрий покрыл несколько метров, отделявших его от охранника. «Вот это был прыжок! – подумает он позже, вспоминая об этом происшествии. – Расстояние – ну никак не меньше пяти метров, и будто взлетел над полом, во всяком случае – до уровня головы этого нелепого великана».
– Получай, дубина! – Кулак землянина врезался в огромную, гладкую, голубовато-белую челюсть волобуя. Удивлению Ветрова не было границ – никак он не ожидал от себя такой прыти. Новая жизнь меняет человека. Он теперь на Луне, добился того, о чем раньше не мог даже мечтать… Свободен, совершенно свободен. К черту ограничения, к черту воспитание и всяческую политкорректность, к черту ощущение опасности и холодный расчет. Ветров чувствовал себя по-настоящему независимым и свободным, он будет теперь делать только то, что считает нужным.