Нельзя не задаться вопросом, каково было на вкус мясо древних животных, которое ели эти люди. Мы располагаем некоторой информацией об их меню. В него определенно входили мамонты, мастодонты, гомфотерии, бизоны и гигантские лошади. Туда, возможно, также входили наземный ленивец Джефферсона, гигантский верблюд, ужасный волк, короткомордый медведь, плоскоголовый пекари, длинноголовый пекари, тапир, гигантская лама, гигантский бизон[69], лось, кустарниковый бык и овцебык Харлана — кости множества животных этих видов обнаружены на стоянках культуры Кловис или поблизости от них. Вкус их мяса представляет интерес как тема застольной беседы, но не только. Появление кловисцев в Аризоне и практически всюду в Северной и Центральной Америке совпадает с вымиранием многих видов животных, которых они ели, или лишь немного предшествует ему. Авторы, пишущие о еде, порой обсуждают исчезнувшие вкусы. Они переживают по поводу того, что никогда не смогут попробовать вымершую траву лазерпиций{16} — пряность, упоминаемую древнеримскими авторами, или определенные сорта спаржи. Но речь идет о другом. Меню кловисцев, если написать его мелом на доске, будет поминальным списком представителей утраченного мира[70].
В 1960-е гг., по мере того как находили все больше и больше стоянок, на них обнаруживали, как в Мюррей-Спринг, кловисские наконечники и кости крупных млекопитающих, в том числе со следами разделки. А вскоре нашелся и исследователь, сумевший связать эти факты воедино.
В 1967 г. Пол Мартин высказал предположение, что виды животных, на которых охотились люди кловисской эпохи, вымерли потому, что кловисцы использовали эффективные орудия для охоты, убивая и поедая относительно доверчивую добычу‹‹88››. Мартин, геолог по образованию, к тому времени провел десятки лет, работая в Лаборатории пустыни (в то время Ботаническая лаборатория пустыни при Институте Карнеги) неподалеку от города Патагонии в штате Аризона. Находясь там, он изучал изменения в видовом составе фауны юго-запада США за последние 20 000 лет. Ему было хорошо известно, какие виды вымерли, а какие сохранились. Как отмечал Мартин, выжившие млекопитающие принадлежали либо к мелким видам (крысы и еноты), либо к тем популяциям крупных видов, которые нашли какой-то иной способ продолжить свое существование. Наземные ленивцы обитали на островах Куба, Эспаньола и Пуэрто-Рико до тех пор, пока 8000 лет назад там не появились люди. Ленивцы просуществовали немного дольше на мелких островах, заселенных людьми позже. Между тем мамонты дожили до 2000 г. до н. э. на острове Врангеля в Чукотском море (расположенном между Россией и Аляской). Они, что показательно, продолжали существовать, несмотря на изменения климата, на острове, где не было людей. Затем пришли люди, и мамонты острова Врангеля тоже исчезли.
Вымирания североамериканской мегафауны, как отметила Ленора Ньюман в своей книге «Утраченный пир», были в той или иной степени кулинарными, то есть обусловленными, по крайней мере отчасти, пищевыми предпочтениями человека‹‹89››. И они были не последними «кулинарными» вымираниями. Заселяя острова по всему миру, люди быстро съедали самых крупных животных на этих островах. Оказавшись в Новой Зеландии, люди столкнулись с 11 видами гигантских нелетающих птиц моа. Эти птицы, очевидно, оказались приятными на вкус. Всех их быстро съели. Дронты, жившие когда-то на Маврикии, говорят, отличались приятным, жирным и насыщенным вкусом. Их мясо было не столь хорошо, как мясо голубей или попугаев, но достаточно вкусно, и водились они в изобилии — пока изобилие не закончилось‹‹90››. Маврикийский рыжий пастушок, беззащитная нелетающая птица, напоминал по вкусу жареную свинину‹‹91››. Люди и сейчас продолжают истреблять виды, представители которых кажутся им вкусными. К тому же как только эти виды становятся редкими, за ними начинают охотиться еще настойчивее, потому что редкость делает их еще более ценными и придает их вкусу особую притягательность (как в наши дни происходит с некоторыми осетровыми рыбами)‹‹92››.
К тому же «кулинарные» вымирания в Америке, по-видимому, не были первыми. К тому времени, когда был изготовлен первый кловисский наконечник, многие крупнейшие животные Европы уже вымерли или стали редкостью (например, шерстистые носороги, мамонты, большерогие олени, пещерные медведи). Более того, «кулинарное» вымирание или угроза такового — не обязательно дело рук человека. Шимпанзе из сообщества, за которым наблюдали в лесу Нгого (Национальный парк Кибале в Уганде), пристрастились охотиться на красных колобусов и поедать их. Недавнее исследование показало, что в результате эти обезьянки стали редкостью там, где живет больше всего шимпанзе‹‹93››.
В результате исчезновения мегафауны Северной Америки изменились экосистемы. Стало меньше животных, обкусывающих молодые деревца, и степи заросли лесами. Участились пожары‹‹94››. Менялись и люди культуры Кловис. Их популяции стали более изолированными. Размер оружия уменьшился, оно усложнилось и стало более разнообразным, отражая различия в рационе в разных местах обитания. Где-то на смену мамонтам пришли кролики, где-то черепахи или птицы. Кловисский тип наконечника в конечном итоге исчез вместе с теми представителями мегафауны, в которых он вонзался на протяжении сотен лет.
На данный момент написаны сотни, если не тысячи научных статей о роли человека в вымирании крупных млекопитающих Америки и других континентов. Вынужденный консенсус, по-видимому, существует лишь в отношении предположения (хотя некоторых раздражает даже оно), что мегафауна вымерла из-за сочетания нескольких факторов — чрезмерной охоты и изменений климата. Для некоторых видов климатические изменения могли стать решающим или даже единственным фактором[71]. Для других видов основным фактором стала охота. Для большинства — и то и другое вместе[72]. Решение фундаментальных научных вопросов, которое, как в этом случае, зависит от условий (в одном случае так, а в другом иначе), неизменно вызывает самые ожесточенные споры. Люди любят однозначные ответы — по принципу «все или ничего»; в этом ученые не отличаются от всех остальных. Но в мире природы и в мире древних людей редко бывает все так однозначно. Если в какой-либо части истории культуры Кловис и возможна однозначность, так это в вопросе о том, что именно кловисцы ели. Даже когда крупнейшие виды млекопитающих становились все более редкими, кловисцы, похоже, продолжали охотиться на них сверх всякой меры. И даже если их увлечение охотой на крупных животных было только одной из причин вымирания мегафауны, оно имело весьма значительные последствия.
Экологи любят использовать понятие «оптимальное фуражирование» для объяснения выбора, который делают хищники, а также охотники и собиратели. Оптимальное фуражирование — это подход, предполагающий максимальную выгоду при минимальных затратах, причем выгода всегда выражается в калориях. Теория оптимального фуражирования предсказывает, что охотники будут пытаться максимизировать количество калорий, добываемых ими в день, и таким образом тратить свое время на охоту и собирание тех видов пищи, которые обеспечивают наибольшее количество калорий при наименьших трудозатратах. Но подобные модели исходят из того, что люди (и другие животные) ведут себя полностью рационально, обладают точными данными о калорийности различных видов добычи и интересуются лишь их энергетической ценностью. Все это неверно, особенно когда речь заходит об охоте. Например, во многих культурах мужчины-охотники, пытаясь добыть дичь, затрачивают больше калорий, чем было бы оптимально. Кроме того, эти же мужчины обычно чаще охотятся в те сезоны, когда коренья, фрукты, ягоды или мед встречаются в изобилии. То есть они больше охотятся тогда, когда добываемое ими мясо не столь необходимо. По мнению некоторых антропологов, в подобных случаях охота — это способ для мачо покрасоваться, и это важно не в меньшей степени, чем оптимизация поступления энергии‹‹95››. Однако стремление покрасоваться — не единственная причина, почему охотники могут вести себя столь неоптимальным с точки зрения калорийности рациона образом. Что, если вкус одних животных в приготовленном виде приятен, а вкус других отвратителен?
Находясь в Патагонии (штат Аризона), мы посещали раскопки кловисских стоянок (и рестораны, в которых подают мелких млекопитающих, которые стали более распространенными в отсутствие мегафауны) и начали задумываться о вкусах, составлявших исчезнувший рацион кловисцев, а также размышлять об удовольствиях палеокухни. Мы принялись искать научные работы, в которых антропологи, представители естественных наук или других дисциплин исследовали бы предпочтения современных охотников-собирателей в отношении вкусов различных видов мяса. Мы надеялись, что предпочтения, выявленные в подобных исследованиях, могут пролить свет на вкусовые предпочтения древних людей. Но таких исследований практически не существует, за единственным исключением — статьи Джереми Костера.
Рис. 4.2. Схема разделки мамонта в представлении Бена Кайела
В 2004 г., собирая материалы для диссертации, Костер отправился на восточное побережье Никарагуа, чтобы поработать в Аранг-Дак и Сума-Пипи — общинах, где совместно проживают коренные племена майянья и мискито. Майянья и мискито говорят на родственных языках, причем и те и другие являются потомками народов, населявших около 2000 г. до н. э. бо́льшую часть нынешнего Никарагуа