Топпи, вернее судья, поднялся с места. Он объявил, что удовлетворяет требование защиты и откладывает слушание дела. Потом добавил, что следствие могут вести две заинтересованные стороны. Судя по всему, заявил он, преступление совершил Тэд, но поскольку защита потребовала дополнительных доказательств, то и он, Топпи, займётся официальным следствием. Если же доморощенные Шерлоки Холмсы (тут он кивнул в нашу с Ником сторону) намерены валять дурака и разыскивать неизвестных лиц, то это их дело.
Вот какую штуку придумал Топпи. Можно сказать, что мы с Ником подорвались на собственной мине. Старая вражда Топпи и Тэда снова выплыла наружу. Звезда Топпи теперь восходила. Я видел, что почти все мальчишки на его стороне.
Никогда не забуду, как в конце собрания ребята расступились и по проходу поплёлся Тэд, словно его прогоняли сквозь строй. Только вместо прутьев и мокрых полотенец его хлестали мёртвой тишиной и обидным подозрением. Ребята отворачивались от него, словно он был болен заразной болезнью. Никогда не забуду лица Тэда в ту минуту… Мне пришла в голову строчка: «Он продал нас за пригоршню монет». Это из стихотворения «Свергнутый вождь».
И ещё никогда не забуду, как Ник бросился вслед за Тэдом, обнял его, и они ушли вместе.
VI. Сыщики за работой
Под впечатлением поступка Ника кое в ком заговорила совесть. Ещё два человека из бывшего отряда Тэда Чарли Мазуэлл и маленький Уэкли отделились от толпы и последовали примеру Ника. Мы отправились домой к Тэду и стали держать военный совет. Хуже всего то, что времени у нас было в обрез. Осталась лишь вторая половина воскресенья да понедельник, а потом снова в школу. Тэд сказал, что он обязан внести деньги. Мы знали: заплатить придётся сестре Тэда, а она и так еле-еле сводит концы с концами. Но всё равно, даже если Тэд внесёт деньги, это не снимет с него подозрений. С чего же начать розыски настоящего преступника? Пять фунтов восемь шиллингов и шесть пенсов серебром и медью словно в воздухе растворились, вместо них в копилке целая куча камней и железного хлама. Нам предстояло объяснить это чудо. Мы сидели за большим столом, и настроение у нас было отвратительное.
Я решил взять себя в руки и постарался вспомнить, как действовали в подобном положении великие сыщики.
«Не пропускайте ни одной детали, даже если она кажется вам совсем пустяковой», — обычно наставляют они свидетелей. Поэтому я попросил Тэда снова припомнить всё, что произошло с ним вчера с того момента, как он отправился с копилкой домой, и до тех пор, пока он не отдал её сестре. Когда Тэд дошёл до встречи с Джонни Шарпом и Бородавкой, я остановил его.
— Опиши внешность этих типов, — попросил я.
— Ну к чему это! Ты не хуже меня знаешь, как они выглядят, — отказался Тэд, и в его голосе прозвучали нотки бывшего Тэда-вожака.
— Всё равно. Опиши их внешность.
И Тэд сначала нехотя, а потом всё бойчее и бойчее стал припоминать, как эти типы выглядели и в чём были одеты в тот вечер. Слушая Тэда, я сделал несколько заметок. Эти заметки приведены на четвёртой странице, где впервые рассказывается о Джонни Шарпе. Покончив с Джонни, Тэд принялся за Бородавку.
— Ну, этот, круглолицый, похож на ситник с двумя изюминками. Бледное, как известь, лицо. Он никогда не смотрит людям в глаза, словно нашкодивший пёс при виде хозяина, — медленно подбирал слова Тэд. — Он был без шляпы, в старом заляпанном дождевике и коричневых фланелевых штанах. Ботинки в грязи, со стоптанными каблуками и потрескавшимся верхом.
Маленький Уэкли хотел было прервать Тэда, но я остановил его. Когда Тэд кончил, я попросил ребят воспроизвести встречу в проулке. Чарли играл роль Джонни Шарпа. Он показывал зубы, ухмылялся и противно подмигивал Тэду, совсем как Джонни. Ник был Бородавкой.
— Тэд, а ты возьмёшь копилку, — она всё ещё лежала на столе в гостиной, — выйдешь из комнаты, а потом войдёшь. О’кэй? Покажи точно, где стояли эти типы, — командовал я.
Тэд показал, как они стояли, прислонившись к стене.
— Что произошло потом?
— Джонни Шарп остановил меня и спросил: «Ну, как успехи?»
— Он знал, что в копилке деньги?
— Да, конечно.
— Он, наверное, сразу догадался, — вставил Чарли Мазуэлл и рассказал, как Шарп заступился в парке за певцов из хора, когда к ним приставали мальчишки.
Мы повторили эту сцену, всё как было: как Джонни Шарп взял из рук Тэда копилку, потряс её, передал Бородавке, который тоже её потряс, а потом вернул Тэду. Мы убедились, что в тот момент, когда копилка была в руках у Бородавки, между ним и Тэдом находился Джонни Шарп. Но не мог же Бородавка в какие-то доли секунды высыпать из копилки деньги, наполнить её хламом и закрыть замок. Снова — в который раз! — мы зашли в тупик.
Тут я заметил, что крошке Уэкли прямо не сидится, и я ехидно спросил, уж не нужно ли ему по-маленькому.
— Н-нет, — встрепенулся он, — я просто хочу узнать, зачем это Бородавка надел дождевик.
— Ну, а что в этом особенного? — недоуменно спросил Чарли.
— А то, что он никогда не носит плаща. А ведь вчера была сухая ясная погода, не так ли?
Правильно говорится — устами младенца глаголет истина! Сначала мы даже онемели от неожиданности, а потом стали хлопать Уэкли по плечу и жать ему руку.
— Чёрт возьми! Подумайте, а что, если у него под плащом была точно такая же копилка и он незаметно обменял её на нашу! — воскликнул я.
Мы снова воспроизвели эпизод в проулке, используя вместо копилок две толстые книжки, и опыт удался. В то время как «Джонни Шарп» отвлекал Тэда разговорами, «Бородавка» у него за спиной успевал спрятать нашу копилку под мышку и вместо неё протянуть «Джонни» фальшивую. Тэд вспомнил, что дождевик на Бородавке был расстёгнут, и эта подробность подтверждала наше предположение. Но через секунду наша радость улетучилась, потому что Тэд сказал:
— Всё это хорошо. Но где они могли раздобыть точно такую же копилку, как наша, даже с крестиком на дне?
Мы только почесали в затылке.
— Они видели нашу копилку раньше — это единственное объяснение, — сказал Ник после долгой паузы.
— В том-то и дело, что они не видели её, — ответил Тэд.
И верно, ведь после того как Прун принёс нам копилку, Тэд держал её вплоть до вчерашнего дня в запертом ящике комода. Ни Джонни Шарп, ни Бородавка не заходили к Маршаллам, Тэд спрашивал об этом у Розы.
— И всё же они очень подозрительны. Ну, скажи, чего это вдруг Джонни Шарп прогнал тех крикунов, которые мешали нам давать концерт? Совсем он не такой добряк. Никто и не ждал от него помощи. Он мог это сделать с одной целью — дать нам заработать побольше. Он-то знал, что денежки ему достанутся.
Мы все согласились, что это похоже на правду.
Вдруг Ник закричал:
— Я догадался! Они тайком проникли в дом, нашли копилку, осмотрели её и сняли с неё мерку.
— Но от кого они узнали про копилку? Ведь я им ничего не говорил, — возразил Тэд.
— Прун мог им рассказать. Или ещё кто-нибудь из ребят. Готов держать пари, что кто-то протрепался и об операции «Стекольщик», и о том, что у нас есть копилка. В Оттербери всё всем друг про друга известно!
— Первым делом надо допросить Пруна, — сказал Ник. — Нужно узнать, говорил ли он этим типам про копилку.
— Так он и сознается! — ухмыльнулся Чарли. — И всё же попытка не пытка.
— Взгреем его, заговорит! — предложил Ник.
— Нет, — возразил я, — это не подойдёт. Нужно проявить такт. Прун теперь снова в отряде Топпи, так что у него найдутся заступники. Следует, однако, изучить и другую версию. Тэд, не заметил ли ты следов взломщиков у себя в квартире?
— Нет, ничего не заметил.
— Давайте сходим и ещё раз посмотрим.
Мы пошли наверх в спальню. Она на втором этаже. Если преступники не проникли в дом через чёрный ход или книжный магазин, то остаётся последний путь — через окно спальни. На подоконнике свежих царапин обнаружить не удалось, хотя, впрочем, времени уже прошло много. Мы спустились вниз, чтобы поговорить с сестрой Тэда. Она была уверена, что ни Шарп, ни Бородавка на прошлой неделе и близко не подходили к заднему крыльцу. Но, призналась она, заметно смутившись, во вторник Джонни Шарп заходил в магазин, он недолго поболтал с ней и ушёл, а наверх не поднимался.
— А не мог ли Бородавка, то есть Джозеф Сидз, прошмыгнуть в дом, пока вы разговаривали с Шарпом? — спросил я.
Роза ответила, что теоретически это возможно. Но она готова поклясться, что этого не случилось. Должен заметить, что Роза держала себя прекрасно. Она разрешила нам обыскать весь дом. Всё же было видно, что она чем-то расстроена. Я подумал, что это из-за размолвки с Рикки. Про себя я поклялся, что помирю их, как только мы откроем тайну украденных денег. Такой уж я мягкий человек, должен признаться: не могу видеть, как женщина грустит!
Затем мы отправились на задний дворик. И тут нас ожидала первая удача. Расскажу всё по порядку. Проулок, где Тэд повстречался с Шарпом и Бородавкой, отходит от улицы под прямым углом. Он упирается в асфальтовую дорожку, проложенную за домами параллельно улице. Между домами и этой дорожкой ютятся маленькие дворики, у каждого дома свой. Они отгорожены деревянными заборами высотой примерно в пять футов. С дорожки во дворики ведут калитки. Дворик Маршаллов шириной всего в десять футов, но Роза ухитрилась разбить в нём клумбу.
По нашей просьбе Роза одолжила у соседей лестницу. Мы её подняли, но никак не могли установить, потому что лестница скользила по земле. Тогда мы решили поставить её в разрыхлённую землю, прямо в клумбу.
Ребята стали перетаскивать лестницу, как вдруг я закричал:
— Стойте, стойте!
Ребята подумали, что я спятил. Но я им показал две глубокие вмятины на клумбе, как раз соответствующие ножкам лестницы. Отметины были глубокие и свежие, и по ним было видно, что лестницу прислоняли к забору, прежде чем вынуть из земли. Как говорится, быть ненастью, да дождь помешал…
Не успели мы прийти в себя, как раздался крик Тэда. Он ползал по клумбе и среди цветов, рядом с вмятинами от лестницы, наткнулся на след ноги. Его не могли оставить ни Тэд, ни Роза. Это был очень большой отпечаток, несомненно, мужской ноги. Ребята прямо запрыгали от радости. Когда мы немного поостыли, я послал Тэда за тазом и пустым решетом. Мы накрыли ими след и вмятины на клумбе, чтобы сохранить эти важные улики.