Опять коридоры, опять странные узкие лестницы. Всегда нужно знать, где ближайший выход. Так говорил Лесли Лайт в «Деле о призраках в отеле». Но Джастис совершенно запуталась в этом причудливом муравейнике. Её утешало только одно – это здание хранит тайну, которую она обязательно раскроет.
– Ева, – сказала Джастис, нагнав своего гида, – мистер Най, водитель такси, сказал, что кто-то недавно умер в школе. Ты слышала об этом?
Ева обернулась. Джастис не знала, что именно, но что-то в её лице изменилось.
– Мэри, – шепнула она. – Служанка. Мисс де Вир не велела об этом говорить. – Ева остановилась у двери, едва заметной на деревянной обшивке стен. – Вот наша спальня. Супер, правда? – сказала она, распахнув дверь.
Джастис заглянула в длинную комнату. Пять кроватей, разделённых белыми перегородками. Маленькие окна высоко под потолком. Единственным источником света служила лампочка в дальнем конце.
Ева не сводила глаз с Джастис и явно ждала ответа.
– Супер, – буркнула Джастис.
Когда Ева ушла в ванную чтобы переодеться, оставив её в спальне, Джастис сделала новую запись в дневнике:
ПЕРВОЕ ВПЕЧАТЛЕНИЕ О ХАЙБЕРИ-ХАУС
Похож на замок Дракулы и/или на тюрьму. Вокруг сплошные равнины, довольно унылые. Как и моё настроение. В округе только одна фирма такси: «Най и сын». Думаю, меня везёт сам Най, а не его сын, на вид ему лет 100. И, скорее всего, он шпион. Шансы сбежать из школы незамеченной – минимальные. При этом вероятность убийства высокая.
ВПЕЧАТЛЕНИЕ О ХАЙБЕРИ-ХАУС продолж.
Най: брат владельца похоронного бюро. Знает больше, чем кажется?
Матрона: глаза не меняются, когда она улыбается.
Слышала про папу (подозрительно?).
Хатчинс: сильный, наверняка знает все школьные секреты. Ева: маленькая, глупая. Испугалась, когда я упомянула о Мэри.
Мэри: собрать информацию, убита?
Глава 2
Матрона велела Джастис переодеться в школьную форму, так что деваться некуда. Единственный способ заставить себя надеть коричневые гетры – притвориться, что она янки времён Американской гражданской войны, который выполняет секретное задание, выдавая себя за солдата Конфедерации. Она прекрасно помнила, что мама говорила об униформе: если одевать людей одинаково, они станут мыслить одинаково, а это опасно.
– Но тебя здесь нет, мама, – прошептала Джастис, – а мне придётся побыть школьницей, надеюсь недолго.
Ева вернулась, чтобы отвести её на ужин и, само собой, проверить, что она правильно оделась.
– А тебе идёт, – сказала она. – Настоящая школьница.
– Что ж, спасибо, – сказала Джастис с сомнением.
– Мне нравятся твои волосы, – сказала Ева. – Очень красивые.
– Спасибо, – повторила Джастис, немного удивившись. Волосы у неё были короткие и тёмные, и она аккуратно убрала их за уши. Она никогда не задумывалась, красивые они или нет. Мама учила её не обращать внимания на внешность, а подружек у неё не было. Её лучший (и единственный) друг Питер учился в музыкальной школе в Лондоне, и хотя они с Питером обсуждали все мыслимые и немыслимые темы, причёски их никогда не интересовали.
Ева и Джастис спустилась на два этажа и снова пересекли внутренний дворик. Уже совсем стемнело, и, когда они шли по двору, Джастис подняла взгляд на тёмные очертания, – возможно, летучие мыши, – которые кружились над одной из башен. Она видела башни – сторожевые, как говорила Ева, – с подъездной дорожки. Интересно, это Северная башня? Она решила, что они пройдут через парадный зал, но Ева свернула в каменный коридор с низкими потолками – без деревянной обшивки, без рыцарских доспехов. Наконец они подошли к двустворчатым дверям. Ева торжественно распахнула их.
– Столовая, – сказала она.
Первое, что поразило Джастис, – шум. Он был оглушительным. Стулья скрипели по плиткам пола, гремели ножи и вилки, стоял такой визг и гвалт, что Джастис подумала, летучие мыши наверняка в восторге. Девочки сидели в несколько рядов за длинными столами, и на долю секунды почти все головы обернулись к ним… а затем вернулись к своим делам. Ева взяла Джастис за руку.
– Мы опоздали. Пойдём за едой.
Они взяли подносы и направились на раздачу, где женщина в синем фартуке плюхнула им на тарелки нечто совершенно невообразимое.
– Хлеба можешь брать сколько хочешь, – сказала Ева, положив три внушительных белых куска на свой поднос.
– Мне не нужно, спасибо, – сказала Джастис. В такси у неё живот сводило от голода, но теперь аппетит неожиданно испарился.
Ева подвела её к краю одного из столов.
– Сипухи, – сказала она таким тоном, будто вела представление в цирке, – это Джастис.
Три пары глаз – двое голубых и одни карие – уставились на неё.
– Я думала, её зовут Джоанна, – сказала девочка с длинными светлыми косичками.
– Да, прости, – сказала Ева. «Прости»? – Её зовут Джастис Джонс.
– Что за имя такое, – сказали Светлые Косички.
– Мой отец адвокат, – сказала Джастис, чтобы напомнить им, что она не невидимка. – А тебя как зовут?
Как и матрона, девочка состроила такую физиономию, что Джастис сразу поняла, нужно было молчать. Вскинув косички, она сказала:
– Я Роуз. Роуз Тревелиан-Хейс.
– А я Нора, – вставила высокая девочка в очках. Она одарила Джастис бледной улыбкой, которая, как и очки, чуточку скривилась.
– Я Стелла, – сказала третья девочка. Карие глаза Стеллы встретились с глазами Джастис, и она мрачно улыбнулась.
– У тебя очень короткие волосы, – сказала Роуз таким тоном, будто обличала её в преступлении.
Решив, что на это нечего ответить, Джастис промолчала. Она попробовала поесть то, что лежало у неё на тарелке, но быстро опустила ложку.
– Ты не сможешь завязывать их, как мы, – сказала Роуз. – У меня самые длинные волосы в Хайбери-хаус, – добавила она.
Евины волосы были намного длиннее, но никто и слова не сказал.
– У Роуз ангельские волосы, – сказала Ева.
– На самом деле ангелы – мужчины, – сказала Джастис и добавила, поскольку никто не ответил: – Ну, знаете, Михаил, Гавриил и другие. И Люцифер, конечно.
Четвёрка Сипух уставилась на неё молча.
– В какую школу ты ходила? – спросила Роуз, прищурившись.
– Мама учила меня дома, – сказала Джастис. – Но она умерла, поэтому отец отправил меня сюда.
– Кошмар, – сказала Нора. – Как она умерла?
Джастис готовилась услышать вопросы о матери и собиралась отвечать спокойно, по-деловому, но, когда на неё глядели четыре любопытных, сочувствующих лица, оказалось, что это намного сложнее, чем она думала.
– От рака, – сказала Джастис.
– Сочувствую, – сказала Стелла. И по голосу видно было, что она говорит искренне. Все молчали, потом Стелла сказала: – Наверное, хорошо учиться дома.
Джастис порадовалась, что она сменила тему, но ей не хотелось рассказывать о своей жизни дома, с мамой, – она держалась, как могла, и не показывала чувств.
– Думаю, тебе будет сложно здесь учиться, – сказала Роуз, стараясь проявить сочувствие, хотя безуспешно.
– А может, и нет, – сказала Нора. – Вдруг она гений.
– Нора у нас умница, – сказала Ева.
– Да ладно тебе, – сказала Нора, поправляя очки, которые вечно сползали на нос.
– Сколько девочек в классе? – спросила Джастис.
– Пятнадцать, – сказала Роуз и отодвинула свою тарелку, не притронувшись к еде. – Пять Сипух, это мы, ещё пять Горлиц и пять Малиновок.
– Нора была третьей в классе в прошлом году, – сказала Ева. – Я была четырнадцатой.
– А первым кто?
– Стелла.
В таком случае это Стелла умница, подумала Джастис. Но вскоре она поняла, что, раз Нора носит очки, значит, она безоговорочно «умница», точно так же, раз Роуз – симпатичная блондинка, значит, у неё должны быть самые длинные волосы. Она не удивилась, что Ева четырнадцатая в классе, и она была уверена, что Роуз – примерно посередине. Она постаралась запомнить всё это, чтобы позже записать.
– Алисия вторая, – сказала Роуз. – Хотя могла быть первой, если б захотела.
– Алисия – лучшая подруга Роуз, – сказала Ева. – Она в Горлицах, и, поскольку у нас было свободное место, Роуз надеялась…
«Роуз надеялась, что её переведут к Сипухам, – подумала Джастис, – а вместо этого появилась я. Не самое многообещающее начало…»
Ева хотела сказать ещё что-то, но только она собралась заговорить, как девочки вдруг разом изменились. Они подняли головы с совершенно одинаковым благоговением – губы приоткрыты, глаза блестят. Джастис не сразу поняла причину такой реакции. Высокая девочка с длинными волнистыми светлыми волосами остановилась возле их стола. Более того, это видение обратилось к ней, к Джастис.
– Должно быть, ты новенькая, – произнесло видение. – Добро пожаловать в Хайбери-хаус. Я Хелена Блисс, староста.
– Приятно познакомиться, – сказала Джастис.
Непонятно почему, но Хелена рассмеялась на это.
– Правильно. Не стесняйся высказываться. Ты Джоанна, правильно?
– Джастис.
– Вот как. – Хелена глянула на неё так, будто заподозрила в непослушании, но решила не усугублять ситуацию. – Что ж, ты в надёжных руках у Сипух. Позаботьтесь о ней, девочки. Помните, принимая незнакомцев, вы, сами того не осознавая, можете оказать гостеприимство ангелам.
– Конечно, Хелена.
– Можешь положиться на нас, Хелена.
– Обязательно, Хелена.
– Спасибо, Хелена.
Видение удалилось, а Сипухи взволнованно распушили пёрышки.
– Какая же она красавица!
– Она пользуется духами – вы почувствовали?
– Она сказала, что Джастис в хороших руках с нами.
– Почему она не поднимает волосы? – спросила Джастис.
Все уставились на неё.
– Она староста.
– Это Хелена Блисс.
– У неё такие же волосы, как у тебя, Роуз, – сказала Ева. – Когда ты станешь старостой, сможешь распустить их.
– Жду не дождусь, – сказала Роуз, не сомневаясь ни на секунду, что этот день настанет.
– Ты закончила, Джастис? – спросила Ева. – Можно уйти, если префекты ушли.