— Обстановкой занималась моя мать. От неё мне этот дом достался. Ехал в Кадьяк с чётким и ясным намерением избавиться от недвижимости, но когда приехал, — Монзомо пожал плечами, — Осмотрелся и пожил тут, намерение само собой пропало. Дом хороший и уютный. Конечно, кое-что тут я переделал под себя, но старался особо ничего не трогать и радикально не перестраивать. Тут живёт её дух. И это хорошо…
Он встал за плечом Джо, когда тот осматривал луки, и счёл необходимым прокомментировать.
— Эти луки делали мои братья, в них нет никакой особой ценности — как и большинство развешанных тут игрушек, это новодел. Луки просто напоминают мне о них. Я их натягиваю время от времени и проверяю на работоспособность, но всё же остальное время — это просто интерьерная безделушка. Действительно ценный вот этот…
Монзомо бережно провёл пальцами по плечу оружия, расположенного в середине импровизированной экспозиции, и плавно убрал руку.
От проницательного и чуткого индейца не ускользнул интерес гостя. Однако заостряться на этом сейчас он не стал. Напротив, продолжил хлопотать как ни в чём не бывало. Рядом с решёткой — гриль, там же, на очаге, появился подвешенный над огнём пузатый чайник, тускло блеснувший медным боком.
Джо же подошёл к пёстро раскрашенному столбу тотема и провёл по шершавому дереву рукой.
— Тотем потрясающе тут смотрится. Бубен какой интересный… Хотелось бы послушать его звук. Кстати, насчёт тотемов. Вы не знаете? Это какие-то местные традиции?
Задавая вопросы, Джо подошёл к стойке, на которую ранее выставил бутылку с янтарным алкогольным напитком. Открыл её и налил по половине стакана. Чтобы по десять раз не вставать, а посидеть с бокалом спокойно. Он поднёс Брендону один из них, поставив рядом на столе, а сам устроился на диване напротив камина и хозяина дома.
— Простите за кучу вопросов, — с улыбкой произнёс он, поднимая бокал, — У вас тут столько удивительных вещей, а я становлюсь болтливым, когда выпью. Не сердитесь. Давайте пригубим и побеседуем.
Хозяин дома поднял свой бокал и заговорил:
— В моей семье есть легенда, что тот лук получил один из моих предков из рук вождя. Белые вписали его в свою историю под именем Воронёнок. Наша семья бережно хранила этот артефакт больше стнт лет, однако время беспощадно к таким вещам. Лук хоть и медленно, но портится, — индеец улыбнулся одними уголками губ, — Я не знаю, верна ли эта легенда или нет. Правда состоит в том, что в середине девятнадцатого века белые нарушили договор, и индейские племена вышли на тропу войны. Лихие бои, налёты и набеги длились полгода, если не меньше, но, как бы сейчас сказали, довольно интенсивно. Закончилось всё тем, что белые повесили тридцать восемь индейцев, среди которых был и один из моих предков…
Он осёкся.
— Наверное, старею, мистер Шредер. Становлюсь с годами болтливым. Совсем я вас заговорил, а между тем, пора ставить мясо. А то такими темпами мы ужинать будем только к утру. Вы осматривайтесь, а я буду готовить…
В двери постучали, приехал курьер с заказанной едой.
— Вот, — проворчал Шредер, направляясь к выходу, сделав жест Брендону, чтобы он не беспокоился и не рвался к дверям, — Выпить спокойно не дают.
Расплатившись с курьером, Джо выложил сперва на стойку угощения из объёмного пакета. А потом, открыв все упаковки, перенёс их к камину, где и готовилось застолье. Снова уселся на диван, взяв стакан с коньяком в руку. И тут вспомнил про кабанью ногу.
— Брендон, эм-м… вы не обидитесь на меня, если я верну вам ваш подарок? Стоило сразу сказать, но я не хотел вас обижать отказом… Дело в том, что я не ем свинину. Я — иудей. Охочусь на кабанов, когда предоставляется такая возможность, но не ем их мяса. И мне ничего не надо. Для меня знакомство с вами и этот вечер уже само по себе — лучший подарок. Предлагаю выпить за ваше прекрасное убежище, лучше которого я в своей жизни не видел.
Джо поднял бокал чуть выше, приглашая жестом Макфи присоединиться, и сделал глоток из стакана. Коньяк уже пошёл, как вода, не раздражая слизистых.
— Знаете, у меня есть ещё небольшой кусочек оленины, — заявил Монзомо, — Давайте заменим. Мне хотелось, чтобы вы отведали и того, и того мяса, но раз такое дело…
Глава 54
Вскоре по дому поплыли чарующие ароматы жарящейся на берёзовых углях оленей свежатины. Пока мясо шипело на решётке, предназначенной для барбекю, хозяин расслабленно присел напротив гостя и тоже вооружился стаканом.
— Кстати, африканские маски на удивление гармонично вписались в интерьер, — сделал ещё один реверанс Шредер, — Вы поклонник африканской культуры? Или путешествовали?
— За истории, — пожевал слово индеец и немного отпил из своего стакана, — Африка… Да, путешествовал. Можно и так сказать. В прошлом занимался военной журналистикой. Пришлось поехать весь Ближний Восток. На Чёрном Континенте я прожил восемь лет, которые сложно назвать счастливыми. К слову сказать, сэр, несколько раз мне довелось побывать и в Израиле. Удивительное и древнее место.
Индеец встал, проверил мясо, а потом снял бубен со стены. Он подошёл к Джо, держа в руках два предмета. Собственно в руках был бубен с традиционной весёлой и яркой индейской раскраской и ещё один предмет, больше всего смахивавший на пластиковую колотушку.
— Это мой бубен, а это моя колотушка. Колотушка выполнена из косточки, которую вытащили из пениса настоящего моржа, — с гордостью пояснил Монзомо, — Возьмите, ударьте ей в бубен, но помните, что это штука магическая. Можно сказать, проводник в мир духов. Если вы хоть немного шаман. В общем, решайте сами, мистер Шредер. Некоторые двери лучше оставлять закрытыми…
Индеец попытался нагнать загадочности, но блестевшие хитростью глаза, раскрасневшиеся уши и щёки выдавали мошенника с головой. Он беззлобно рассмеялся и передал предмет культа Джо.
Пока тот крутил в руках индейские изделия, Монзомо успел снять с огня медный чайник, и разлить по кружкам душистый чёрный чай с примесью каких-то приятно пахнущих трав, и снова взялся за свой стакан с выпивкой.
— Хочу предложить тост за приятную компанию, вкусную и обильную еду, — произнёс Джо, — Хорошую выпивку и интересные истории. Пока это всё в мире есть, живём мы не зря.
Выпили. Помолчали. На этот раз молчание прервал индеец, начавший переворачивать мясо.
— А сейчас интересная история из местного фольклора. По шаманским верованиям, тут совсем недалеко есть одно озеро, являющееся местом силы, но это всё не слишком известная широким кругам индейская легенда, ну или миф, как вам будет угодно, — уголки губ Монзомо всё ещё улыбались, однако взгляд сделался задумчивым, — Это озеро никогда не замерзает зимой, а морозы тут на Аляске бывают — моё почтение, и никогда не прогревается летом.
Мыслями индеец ненадолго унёсся далеко, пока не спохватился и не стал переворачивать подрумянившиеся стейки. Джо же с воодушевлением поддержал тост, заметив попутно:
— Ещё пара тостов, и вы будете называть меня не Хорошая Рука, а Вялая Печень.
А потом принялся рассматривать бубен с колотушкой, которые подал ему Брендан.
— О, хрен моржовый во всей красе, — рассмеялся Джо. — Бакулюм у млекопитающих по биологии я проходил в университете. Но моржовый держу в руках впервые. Кстати, есть байка о том, что у ветхозаветного Адама тоже имелся бакулюм, и именно из него, а не из ребра, была создана Ева. Поэтому у нас его больше нет. Мне эта версия кажется более правдоподобной.
Джо поднёс бубен ближе к уху и осторожно несколько раз ударил по его мембране колотушкой. Инструмент отозвался гулкими низкими звуками. В них было завораживающее нечто. Либо Джо уже пьян и сам себе это нафантазировал. Ударив пару раз посильнее, он был удивлён, насколько пространство вокруг оказалось пронизано колебаниями низкого звука. Они физически ощущались каждой клеточкой тела.
— Сильная штука. Я не шаман, и даже не суеверный человек, потому контакт с миром духов мне не грозит, — произнёс он в ответ на шутливое предостережение Макфи. — Хотя иногда хотелось бы… Кстати, чтобы спасти раритетный лук, я бы предложил вам залить его акрилом. Это позволит сохранить его без доступа кислорода ещё надолго. Но потрогать тогда будет уже нельзя, конечно. И я однозначно не откажусь от кусочка оленины. Премного вам благодарен за понимание и щедрость. Сейчас задумался, почему я не взял лицензию и на оленя? Странно, даже не подумал об этом… Но можно заказать и её, если я тут задержусь. Но… нет. Ещё один поход за разрешением на охоту не осилю…
Джо вернул Макфи бубен, а потом с интересом выслушал собеседника.
— Интересная легенда, — сказал Шредер, — Вообще, я удивлён, Брендон, сколько у нас с вами точек соприкосновений судеб, если можно так выразиться. Много общего. Я тоже получил дом в Кадьяке в наследство от матери. Правда, она тут не жила, а сама недавно получила его в наследство от дальнего родственника. Мы оба принадлежим к этносам, которые подвергались гонениям и геноциду в прошлом.
Монзомо махнул рукой.
— Всё это в прошлом, — спокойно ответил он, — Надеюсь, такого больше не повторится.
Но Джо уже, что называется, понесло. Ему необходимо было выговориться:
— Кстати, в Израиле я был пару раз, — заявил он, — И чувствовал там себя иностранцем. Потому что я американец. Не знаю, смог ли бы я там жить, в окружении вечно воюющих арабов и постоянных обстрелов мирных городов. Вряд ли. Нас с вами объединяют ещё две вещи — мы оба охотники, и мы оба любим выпить.
Джо легко рассмеялся и Монзомо поддержал его.
— Случилось так, что я в короткий период лишился жёны и матери. Отец умер шесть лет назад. Но я только сейчас понял, что чувство сиротства не зависит от возраста, — в уголке глаза расчувствовавшегося Шредера блеснула непрошеная слеза, — Я не ребёнок, но очень остро сейчас себя чувствую круглой сиротой…
Индеец молча кивнул. Джошуа воспринял это как сигнал к тому, чтобы продолжить свой рассказ.
— Я знаю, что я не один в этом мире, у меня полно родни, друзей, коллег, работы, наконец. У меня уже почти взрослая дочь. Я сам специалист по приведению душевного здоровья в порядок. И понял, что мне надо побыть одному. Пережить всё это и тогда только вернуться домой…