Кривая ухмылка исчезла с лица собеседника.
— Кривая Секвойя может привезти из Нью-Мексико три килограмма согласно закону. Это запас на несколько лет для пары шаманов. Мы не занимаемся пропагандой или распространением наркотиков. Наша религия — это не только наркотические «трипы», описанные хорошим и красивым фольклорным языком. Всё гораздо глубже. В этом много философии, пришедшей из глубины веков. Могу сказать, что это интересно и познавательно. А задумывающийся человек и в глупости может найти пищу для ума, вынести из неё уроки и сделать примером того, как нельзя…
Джо рассмеялся, но шутка шамана про ученичество прозвучала, как предложение. Он и так предполагал, что «компот Монзомо» — это набор каких-то природных галлюциногенов, а теперь получил этому доказательство. Таких веществ в растениях встречается немало, особенно в грибах. Многие из них при должной концентрации позволяют вызвать яркий галлюциногенный приход, во время которого немудрено увидеть духов, марсиан, Авраама Линкольна собственной персоной или десяток нагих Мерилин Монро, поющих «С днём рожденья тебя». Это зависит от сознания, предпочтений и познаний употребляющего психоделик.
Из динамиков, мурлыкавшего всё это время на фоне магнитофона, донеслись бодрые гитарные рифы бессмертной композиции «Апачи» коллектива «Тени», и Монзомо немного прибавил громкости.
— Прошу тебя это не воспринимать как пропаганду или руководство к действию… Мы не наркоманы. Если употреблять наши препараты бездумно и бездуховно, гарантированы ломки, дефекация под себя и общая деградация мозга от кажущихся философских познаний… Если бы я не был уверен в том, что ты философствующий, думающий зрелый человек, который не начнёт каждодневно марать своё сознание психоактивными веществами, пожалуй, ты бы не увидел всего того, что открылось тебе и мне вчера ночью. Это вдвойне забавно, потому что ко мне приходят некоторые пылкие юноши, которые хотят узнать, как там, в измененном сознании, но я их отваживаю, ибо не дозрели…
Шредер очень надеялся, что его сосед в своих практиках не нарушает закон. Потому что у психиатра, который плотно работает с наркосодержащими препаратами, могут быть проблемы с DEA (Агентством по борьбе с наркотиками), если Монзомо загремит по статье, и все узнают, что Джо с ним знаком. Доктора автоматом могут обвинить в том, что он поставлял индейцу психотропы. Отмазаться в этом случае будет весьма и весьма сложно. Ему и так приходится регулярно отчитываться за наркотики и психотропные препараты, которые он прописывает своим пациентам, а обвинение подобного рода могло нанести серьёзный урон репутации врача.
Он хорошо помнил историю о коллеге, которую рассказывали на курсе психотерапии. Тот прописал пациенту риталин, мощное психотропное лекарство, а пациент начал кормить им своих знакомых. Болезный присел за решётку на двадцать лет за распространение, но и его доктору досталось неприятностей и судов, пока он смог оправдаться. Порой только вмешательство Американской психиатрической ассоциации в подобные судебные истории избавляет врачей от уголовного преследования, но опять же, тут всё решают связи и репутация. Пока Джо имел вполне чистую репутацию в этом плане, хоть и привлекался не раз свидетелем к расследованиям о противоправной деятельности его пациентов. Но вот со связями у выходца из семьи со скромным достатком было немного.
Против него самого обвинений в незаконном обороте наркосодержащих средств никогда не выдвигалось. Но любой психиатр всегда ходит по краю, что называется, если его пациенты не заперты в клинике. В своем частном кабинете Шредер воздерживался от выписки сильнодействующих психотропов, чтобы проблем не нажить. Да и там к нему больше за психотерапией приходили, то есть за беседами и моральной поддержкой. По контракту с фармацевтической компанией Джо обязан был подгонять ей клиентов, но старался ограничиваться выпиской препаратов, которые не могли его поставить в неловкое положение с законом.
В голове вился ворох мыслей, который можно было легко назвать «белый шум», руки были заняты привычной работой по разделке туши, немудрено, что он пропустил фразу Монзомо.
—… Прости, — открыто улыбнулся Шредер, — Что ты сказал?
Глава 54
— Я говорю, что тебе необязательно тащиться в гостиницу, — шаман прервался и глотнул из кружки травяного чая, — Можешь бесплатно у меня остановиться. Трёхэтажный вигвам для меня одного — это довольно просторно. Если хочешь, гостевая комната на втором этаже в полном твоём распоряжении.
Предложение вызвало некоторое сомнение. Готов ли Джо жить в доме человека, которого знает всего сутки, и который употребляет наркотики? Пожалуй, что нет. Несмотря на все приключения, тёплое отношение и благодарность, которые он испытывал к шаману. Но и обижать отказом не хотелось. Поэтому Джо улыбнулся смущённо и помолчал, прикидывая, что бы ответить такое обтекаемое. Сосед ему нравился, спору нет. Но Шредер — осторожный человек, не любящий рисковать чем бы то ни было. По крайней мере, пока не пьян в стельку. Вчера он залился коньяком по самые брови, поэтому его понесло на приключения. А сейчас разум вернулся на место, пора заканчивать это пьянство. Дела стоят.
— Спасибо, друг. Я очень польщён твоим предложением. Но я заплатил за проживание в гостинице на две недели вперёд, — соврал он, — А я страшно жадный и не хочу кому-то дарить эти деньги просто так. И обратно их требовать как-то нехорошо. Поэтому я поживу пока там. Не обижайся, пожалуйста. Как только в моём доме будет создан необходимый минимум удобств, я сразу перееду, и мы будем видеться часто. Впрочем, и сейчас будем видеться, так как на ремонте я появляюсь ежедневно. Заходи по-соседски, если увидишь меня. И я буду заходить к тебе в гости с удовольствием. Я очень тебе благодарен за нашу попойку и походы. Я позабыл на время свои скорби и заботы. И узнал столько нового. О себе в том числе. И, самое главное, у меня теперь есть медведь-хранитель, благодаря тебе и Секвойе!
Индеец с нечитаемым выражением лица пожал плечами.
— Ну, как знаешь… Как знаешь… Джо, гостиниц нормальных тут точно нет. У меня тебе было бы комфортней, как минимум. Если сможешь перешагнуть через предрассудки, знай, двери моего дома всегда открыты для тебя.
— За это приключение я вам обоим буду благодарен вечно. И вечно буду хранить ваш секрет.
«Я бы и так про это не болтал, но теперь у вас на меня есть весомый компромат. Так что буду молчать с гарантией и как миленький».— мелькнуло в голове доктора.
— В свою очередь, — улыбнулся он, — Если решишь посетить Город Ангелов, то я всегда буду рад тебя там видеть. И приму тебя и Секвойю, как самых почётных гостей.
«А было бы неплохо Монзомо добраться до Лос-Анджелеса и покорить голливудские пастбища, — возникла следующая мысль, — Внешность очень колоритная, а это половина дела. Если не в кино, то и около него к индейскому шаману очередь выстроится не меньшая, нежели к психотерапевтам, для которых киношные страсти давно уже стали стабильным источником доходов. У Монзомо есть шанс стать популярным лицом в столице киноиндустрии, если он задастся такой целью. Хорошо бы его показать знакомым».
Шредер улыбнулся пришедшей мысли и, похлопав по карманам, выудил оттуда свою визитку, которую протянул индейцу. Дорогую, белоснежную и с золотым обрезом и маленькой капелькой медвежьей крови.
— Здесь мои контакты в Лос-Анджелесе. Сохрани на будущее. А пока мы и тут прекрасно время проведём, я надеюсь.
Шаман принял визитку, бросив мимолётный взгляд на неё, отправил в карман. Оттуда он извлёк свою куда более скромную визитку и передал её спутнику.
— Это моя репортёрская, — пояснил он, — На всякий случай. Там есть все мои контакты. Как рабочие, так и личные. Звони в любое время. Со мной не всегда можно связаться, но есть Кривая Секвойя. Он знает, как меня найти, и разыщет по твоей просьбе, даже если я буду бродить по лесам.
Они свернули и спрятали шкуру в холодильник, чтобы та дожидалась должной обработки. За ней отправились куски туши. В подсобном помещении на заимке стояли большие стационарные холодильные камеры. Было видно, что хозяева поохотится любят и делают это основательно и со вкусом.
Спустя битый час они снова оказались за столом. Монзомо, улыбнувшись с сожалением, посмотрел в опустевшую кружку. Немного покряхтев, встал и принялся заниматься уборкой. Собрал и помыл посуду. Смёл веником нанесённую грязь с пола. Убрал непочатые бутылки пива в холодильник, который, как мог заметить Джо, был забит почти до отказа, и в основном, не портящимися продуктами.
Хозяин, покончив с немудрящей уборкой, порылся в кладовке, откуда вытащил неплохие, явно армейские ботинки с высокими берцами, и вручил их психиатру. Обувь была совсем нулевой и лежала в запакованной картонной коробке.
— Попробуй примерить и заправить в них свои штаны. Так не будет видно кровь, в которой ты изгваздался, пока мы мишку разделывали, — он пожал плечами, — Жаль, сразу об этом не подумали. Так бы брюки не испортили, и обувь бы была цела.
Заметив, что собеседник собирается что-то возразить, шаман остановил готовые сорваться с губ слова.
— Послушай, у нас тут была история. Знаю, потому что проходила через нашу редакцию. Женщина на соседней улице кормила бездомных собак остатками пирожными. Соседи увидели это. И знаешь что? Пожаловались на неё в службу защиты животных за то, что она кормит бедных бездомных зверей сладкой вредной пищей. Это, по их мнению, усугубляло и без того тяжёлую жизнь голодных дворняг, — Монзомо улыбнулся, — Судебная тяжба длилась несколько лет. И с той, и с другой стороны люди вложили серьёзные деньги в юридические услуги. Судья вынесла приговор сердобольной тётечке, обязав её заплатить штраф на круглую сумму. Этим всё не кончилось. Сразу после суда женщина возвела вокруг своего дома четырёхметровый забор. И вот такими буквами написала на нëм…
Индеец показал пространный жест руками. Исходя из него получалось, что надпись действительно была написана шрифтом эпических размеров.