Алекс рванул сквозь лес, перепрыгивая коряги, ломая ветки грудью. Сердце колотилось, в груди пульсировала метка, как ритуальный барабан войны.
Позади осталась лужа крови и мясной салат из восьми разбойников. А впереди…
Рык. Не просто вой. Гортанный, волчий, низкий, будто кто-то тащит ад из пасти наружу. Алекс споткнулся об ежа, поймал равновесие и буркнул:
— Да что за херня тут творится! Почему каждое живое существо в этом лесу хочет моей смерти…
Он ускорился. Ветки били по лицу, в воздухе пахло дымом, потом, травой и… кровью. Настоящей. Живой.
Он выскочил на поляну, и в этот момент мир остановился.
Она стояла в центре.
Факел в руке, пылающий, как её волосы.
Рыжая, как закат над озером, с распущенными волнами, что спускались по плечам и будто светились в темноте.
Черты лица острые, как лезвие клинка, и нежные, как первое утро весны. Глаза — зелёные, дикие. В них — страх, ярость и какая-то бешеная решимость.
Грудь — как у греческой богини, прижатая кожаным жилетом, на ней кровь, но не её.
Бёдра — как у амазонки, ноги — в высоких сапогах, порванных в бою.
Она была прекрасна так, что у Алекса от восхищения и внезапной эрекции подкосились колени.
— …Вот это вид — прошептал он. — Аж встал, как по команде.
Она отбивалась от троих — Людоволков.
Серые шкуры, когти, перекошенные рыла. Гибриды людей и зверей. Ни волки, ни люди. Псы войны.
Они окружали её, рычали, прыгали, пытались схватить.
Алекс шагнул вперёд, поднял меч над головой и гаркнул:
— Эй, твари с хвостами! Вы чё, не видите, что дама не хочет устраивать с вами групповой сеанс насилия? А ну отвалили, пока я вам хвосты не укоротил до подбородков!
Трое обернулись. Один оскалился. Другой хрипло зарычал.
Третий сказал:
— Кто ты, ублюдок?
— Тот, кто сейчас распишется у вас на кишках — ответил Алекс.
И понеслась.
Первый прыгнул — Алекс увернулся, и вонзил в него меч по самую рукоять.
Второй схватил факел у девушки и бросился в атаку. Алекс схватил его за морду, вонзил большой палец в глаз, пнул коленом в пах и добил ударом в висок — хруст костей, взрыв крови.
Третий был быстрее, пытался обойти. Алекс развернулся, подставил меч плашмя — волк прыгнул, насадился сам, как шашлык на шампур. Алекс вытянул клинок из горла с мокрым чваком.
Всё. Тишина. Дым. И только она — стоит и смотрит на него.
Он повернулся к ней, весь в крови, с улыбкой, как будто только что сделал зарядку:
— Ну, как тебе, спас принцессу?
Она моргнула, убрала волосы с лица, фыркнула и сказала:
— А чего так долго бежал, герой? Я тут чуть не умерла три раза.
Алекс усмехнулся.
— У меня шопинг был. Я выбирал штаны. Сильно не обижайся.
Она хмыкнула.
— А что такое шопинг? Ну штаны явно у тебя не новые, с кого снял?
Они переглянулись. Между ними проскочила молния. Что-то щёлкнуло в воздухе — не магия, не метка. Искра.
Он поднёс меч к плечу и сказал:
— Не бери в голову, были тут одни…молодцы…
— Ладно — сказала она. — Меня зовут Лия.
— А меня Алекс.
— Метконосец?
Он кивнул. Хотя на тот момент до конца не осознавал, что значит это слово
— Ну что ж, Алекс… ты мне кое-что должен.
Он приподнял бровь.
— Ещё одно спасение одной прекрасной задницы?
— Ага. Именно моей… — усмехнулась она.
Они двинулись вместе вглубь леса. И небо над ними больше не было просто небом.
Они шли по лесной тропе, ночь уже давно легла на землю, но Лия не спешила останавливаться. Факел в её руке освещал путь лишь на пару метров вперёд, но она шла уверенно, будто знала, куда ведёт.
Алекс брёл рядом, уже в новой, пусть и потрёпанной, но тёплой одежде, с мечом за спиной. В голове звенело от недавнего боя, даже двух, а в теле ещё вибрировала сила — метка не торопилась отпускать.
— Эй, ведьма, — буркнул он, глядя на её профиль. — Ты, вроде, обещала рассказать, что тут вообще происходит. А то я, конечно, не против мочить местных, но хотелось бы понимать — кого и зачем.
Лия остановилась, посмотрела на него в пол-оборота. Свет от факела подчеркнул высокие скулы, лёгкие веснушки и тот самый взгляд — пронизывающий, как клинок. Она выдохнула, присела на поваленное дерево и махнула ему рукой:
— Садись, Метконосец. Будет длинная история.
Алекс скептически глянул на неё, но всё-таки опустился рядом.
— Метконосец? Это ты сейчас типа фамилию придумала?
— Нет, — спокойно ответила Лия. — Это то, чем ты стал. Люди с меткой — проклятые. Таких, как ты, сюда перебрасывает не просто так. Это кара… и шанс. Вы — души, которых предали в их мире. Погибли не по справедливости. И вместо смерти — вы попадаете в тело того, кого уже приговорили к казни здесь. Самый грязный, самый презренный приговор. И вот в этот момент — просыпается метка.
Алекс нахмурился.
— Постой, то есть… меня просто взяли и воткнули в какого-то местного зэка?
— Нет. Ты не просто воткнулся. Ты его сжёг изнутри, поглотил. Теперь ты — он. А он — тень в твоей памяти. Это проклятие древнее, как инквизиторы, и старше даже самой империи.
Слово «инквизиция» заставило Алекса насторожиться.
— Что за инквизиция? Уже не первый раз слышу, типа местный Гестапо?
— Ещё бы понимать, о чем ты, но пусть будет да! Орден Инквизиторов охотится на таких, как ты. Они чувствуют метку, даже сквозь стены. Вычисляют. Выслеживают, и если поймают — уничтожат. Жестоко. Без суда и следствия. Ты теперь их цель. До конца своей жизни.
— Прекрасно, — проворчал Алекс. — Вновь в списке особо опасных. Хоть что-то в жизни стабильно.
Лия усмехнулась и чуть смягчила голос.
— Но есть и другое. Меня зовут Лия, и я — лесная ведьма. Наш род предсказывает судьбы. Старшая ведьма однажды сказала мне: придёт день, когда Избранный упадёт с небес, появится в теле проклятого, и его задача — достать все пять артефактов силы, собрать армию таких же, как он… и вырвать власть из рук Инквизиции.
— Прямо «Избранный»? Это мне уже где-то снилось… — Алекс фыркнул. — Что дальше, трёхголовый цербер, которого я должен приручить?
Лия серьёзно посмотрела на него.
— Нет. Ты должен спасти меня… из его пасти.
— Да ну нахрен — выдохнул Алекс, вставая. — Какие церберы, ты чего, вообще с ума сошла?
— А ты вспомни от кого меня спас — просто сказала Лия.
Он опустил взгляд… и застыл.
Вспомнил, как на земле лежали три головы людоволков. Их клыки всё ещё скалились, глаза не успели помутнеть. Алекс медленно перевёл взгляд на неё.
— Трёхголовы цербер…
— Три пса, что порвать меня. А ты — пришёл. Один против троих. Слишком вовремя, чтобы быть случайностью.
Алекс сжал кулаки, сердце билось с перебоями.
— Так значит, это я? Я этот… хрен с меткой? Избранный?
Лия поднялась, встала к нему лицом.
— Возможно. Или нас сожрут по пути. Но, если ты и правда он — я помогу тебе. До самого конца.
Между ними зависла тишина. Алекс шумно выдохнул и кивнул.
— Ну что, пошли тогда. У нас, судя по всему, офигеть како долгий поход.
Они шли по лесной тропе, залитой мягким светом восходящего солнца. Лес дышал тишиной, только где-то высоко посвистывала птица. Алекс шагал рядом с Лией, бросая взгляды то на её профиль, то на небо, и в голове у него вертелся один и тот же вопрос:
— Так… если я теперь проклятый, и за мной охотятся, может, ты мне всё-таки объяснишь — в каком мире я оказался? Что здесь вообще творится?
Лия кивнула, не сбавляя шага. Её плащ мягко колыхался за спиной, отражая отблески света. Заговорила она спокойно, но в голосе слышалась та сдержанная сила, что бывает у тех, кто знает больше, чем хочет рассказывать.
— Этот мир когда-то назывался Империей Семи Земель. Он и сейчас так называется, только по привычке. На деле — уже давно не империя, а лоскутное покрывало, где одни платят дань, другие воюют, третьи молятся, чтобы до них не добралась карательная рука. Всё это похоже на вашу древнюю Русь — бояре, землевладельцы, купцы, ремесленники. В каждом уезде — своя знать, своя власть. Только над всем этим теперь стоит одно имя: Инквизиция.
— То есть прям так и зовутся? — уточнил Алекс. — Инквизиция?
— Орден Святой Крови, — поправила Лия. — Но все их называют просто инквизиторами. Они пришли к власти после великого предательства. Когда-то у Империи был настоящий правитель. Император Леонид. Он объединил земли, покончил с распрями между родами, дал крестьянам защиту, магам — законы. Он держал этот мир на своей воле. На своём слове и мече. Его боялись и любили.
Она вздохнула.
— Но чем крепче правитель, тем больше у него врагов. И вот однажды, когда казалось, что наступил мир, ближайшие советники предали его. Главный из них — магистр инквизиции Кардемар. Они сказали, что император сбился с пути. Что он общался с ведьмами, позволял проклятым жить. И под покровом ночи его свергли.
Алекс молчал. В груди будто что-то сжималось.
— Императора убили?
— Его трон сгорел в огне дворцового переворота. Говорят, тело нашли обугленным…
— У него был наследник?
Лия на секунду замолчала.
— Был. Принц Каэль. Мальчик с глазами цвета неба и сердцем огня. Наследник, которого любил весь народ. В ту ночь, когда пал Император, принц исчез. Одни говорят — убит. Другие — похищен. Я пыталась найти его. С помощью магии крови и теней. Но… он не отзывается. А значит — либо мёртв, либо спрятан так глубоко, что даже судьба боится его потревожить.
Она снова перевела взгляд на лес, но говорила уже иначе — жёстко.
— После падения Империи, Кардемар вознёсся. Теперь он не просто магистр. Он Верховный Инквизитор. Его слово — закон. Его вера — истина. Он объявил магов и ведьм отродьями тьмы, а проклятых — и вовсе проказой мира. В каждом уезде теперь есть дозорные башни. В каждом городе — чернеют виселицы. Сжечь, очистить, казнить — вот их заветы.
— Прям светлое царство у вас… — хмыкнул Алекс.