— Я придумала. Мы пойдём туда не как враги. А как… наёмники. Или слуги. Или артисты, в конце концов.
— У меня плохо с клоунами, — заметил Алекс. — Но ладно, продолжай.
— Нам нужно проникнуть в крепость и стать “своими”. Узнать, где держат артефакт. Понять распорядок. И — выкрасть его.
— Это, конечно, не “зайти и всех порубить”, но тоже красиво. Я за, — кивнул Алекс. — Только надо выбрать роли.
Лия задумалась.
— Я могу быть знахаркой. Или травницей. Меня легко пустят к хозяйке замка.
— А я? — ухмыльнулся Алекс. — Разбойник на перевоспитании?
— Страж. У тебя лицо… доверия не вызывает, но мускулы внушают. Молчун… ну, он может быть кем угодно. С его молчаливой харизмой хоть привратником, хоть телохранителем.
Молчун кивнул. Будто именно это он и хотел предложить.
— А что за Игорь вообще? — спросил Алекс, забрасывая рыбу в костёр.
— Паранойя с ног до головы. Никому не доверяет. Даже родной племянник у него в цепях сидел, пока не сбежал. Ходят слухи, что он по ночам сам выходит на стены, смотрит в телескоп и шепчет, что “всё не так просто”.
— То есть весёлый старикан, — усмехнулся Алекс. — Надеюсь, любит анекдоты.
— Он любит только власть. А Плащ — ключ к абсолютному контролю. С ним можно проходить сквозь охрану, устраивать диверсии, убивать без следа. Понимаешь теперь, почему это важно?
Алекс кивнул.
— Всё ясно. Значит, держим путь в его земли.
Солнце взошло. Костёр потух. Герои собрались, рюкзаки за спинами, шаг уверенный. Они снова стали странниками, снова — тенью на пути к великой цели.
* * *
— Это вообще законно, что мы столько идём? — буркнул Алекс, поднимаясь на очередной холм. — У меня такое чувство, будто сапоги уже приросли к ногам.
— Лучше идти, чем гнить в яме у Инквизиции, — отозвалась Лия, даже не оборачиваясь. — Или ты уже скучаешь по костлявым обнимашкам?
Молчун шагал сзади. Как всегда — молча, с непроницаемым лицом. За всю дорогу он не произнёс ни звука, но за это время научился подкалывать Алекса… жестами.
Когда тот в третий раз за день застонал от боли в спине, Молчун показал руками: качай пресс.
— Слышь ты, глухонемой Будда… — огрызнулся Алекс. — В следующий раз, как упадёшь в яму с скелетами, я только буду стоять и хлопать.
Молчун показал большой палец вверх. Лия хихикнула.
Путь лежал через старый тракт, называемый в народе «Тропа без заката». Говорили, кто идёт по ней — теряет ощущение времени. Алекс мог подтвердить: день тянулся как тёплая жвачка. На дороге попадались старые повозки с полусгнившими телами, кресты, вбитые в землю, и таблички с надписями вроде «НЕ ХОДИ — СТАНЕШЬ ЖРАТЬ СВОИХ».
Алекс однажды вздохнул и заметил:
— Очень гостеприимные тут земли, конечно!
Ближе к закату, за холмами, показалась крепость. Тяжёлая, будто вырубленная из одного камня, с широкими зубцами, толстенными башнями и чернеющим гербом в виде волка с мечом. Вокруг — поля, конюшни, стража и грязь, как в любом уважающем себя боярском имении.
У ворот их встретили двое угрюмых солдат.
— Кто такие?
— Странники, — Лия шагнула вперёд, вытянув руку с запеленутым трофеем. — И у нас дар для боярина.
— Все со своими дарами лезут, — проворчал один стражник. — В прошлый раз принесли козу. Живую. Вон она теперь в подвале живёт.
— У нас не коза, — улыбнулся Алекс. — У нас меч. Не простой. Очень редкий вид. Режет всё, включая терпение.
Стражники переглянулись. Один кивнул, другой махнул рукой:
— Проходите. Только шаг влево — и стрелу в печень. Таков у нас гостеприимный протокол.
Тронный зал был мрачным. Пахло старыми свитками, потом, дубом и отдалённой паранойей. Сам Игорь сидел на высоком кресле, вырезанном из кости зверя. Человек лет шестидесяти, с густой чёрной бородой, тяжёлым взглядом и руками, которые явно больше привыкли к мечу, чем к перу.
— Зачем пришли? Дар, говорите для меня имеется? — медленно протянул он.
Лия молча передала меч.
Игорь потянулся, развернул ткань, провёл пальцами по рукояти. Глаза сузились. В зале воцарилась тишина.
— Где-то я видел этот меч…— произнёс он. — А где его хохяин?
— Она… закончилась… — усмехнулся Алекс. — Технически, от неё осталась только воспоминания.
— Хорошо, — сказал Игорь. — Но что вы хотите взамен? Деньги? Пропуск? Или что?
— Службу, — твёрдо сказала Лия. — Мы хотим служить. Слиться с вашей великой свитой. Помогать. Работать. Быть полезными.
— Полезными? — прищурился Игорь. — Превосходно. Начнём с простого.
Он хлопнул в ладони.
— Вон, — сказал он, указывая через окно. — Конюшни. Навоз. Полгода никто не чистил. Лопаты — в сарае. Если справитесь до утра — поговорим. Если нет — пойдёте в подземелья. Вниз. Понятно?
— Вполне, — сказал Алекс. — Только одно уточнение. Это… испытание?
— Нет, — мрачно усмехнулся Игорь. — Это наказание за самоуверенность. А испытание — если переживёте.
Лопаты, как выяснилось, были сломанными. Одна без черенка, вторая — с треснутым ковшом. Навоз лежал пластами, как горы вонючего золота. Лия встала на самый верх кучи, огляделась и сказала:
— Я бы сейчас выбрала скелетов.
— А я бы выбрал смерть от ласки демона, — добавил Алекс. — Быстрее и чище.
Но они работали. Всю ночь. Молчун стругал новую рукоять для лопаты. Лия использовала магию, чтобы сушить и сгребать. Алекс таскал телеги и придумывал песни:
— “Кто ночью навоз кидает в телеги,
Тот утром не станет жарить омлет.
Нас нанимали на подвиги, боги,
А мы тут с навозом — сюрприз, человек!”
К утру они стояли по колено в грязи, уставшие, вонючие, но всё было чисто. Даже лошади смотрели на них с уважением. Или с шоком. Точно было непонятно. Но очень хотелось бы знать.
Игорь вышел, осмотрел конюшню, приподнял бровь.
— Чисто. Даже слишком.
Кто-то использовал заклинание “Фея Чистоты”?
— Нет, только “Матерный Поток” — фыркнул Алекс.
Боярин медленно кивнул.
— Вы сдали испытание. Добро пожаловать в мою свиту. Увидим, насколько вы годитесь… когда ставки будут выше навоза.
Глава 5
В честь пополнения своей свиты, Игорь решил устроить крупное празднование. Не скажи, что бы какой-то особенный повод. Просто он любил массовые гуляния и всегда искал для них основание.
Пир начался с ударов в боевые барабаны. Столы ломились от еды — жареный кабан, солонина, утиные яйца,разная рыба, пироги с мясом, с луком, с капустой, с непонятно чем, но, сука, вкусные. Боярин Игорь сидел во главе, с кубком, сделанным из черепа быка, в руках и запивал туда медовуху, как истинный вождь.
Алекс откусил от куриного бедра. Вытер рот. Медовуха сделала своё дело, и глаза у него уже блестели.
— А ведь почти забываешь, что мы здесь, чтобы украсть у него артефакт, — сказал он Лии.
— Расслабься, но не сильно, — ответила она, глядя поверх кубка. — Эти люди не улыбаются просто так. А женщины тут пожирают глазами. На тебе уже взглядов пять висит.
— Думаешь, стоит кого-то утешить?
— Думаю, стоит не палиться! — холодно отрезала она.
Но не успела договорить, как к Алексу подошла дама лет сорока пяти. Широкие бедра, крепкая фигура, лицо — будто вырезано из старой картины, что Алекс видел в галереях. Вдовий венец из чёрных камней на лбу. В голосе — уверенность хищницы. Тигрицы.
— Ты, — сказала она, обращаясь к Алексу. — Странник. Я вдова Ефросинья. Я вижу, ты — не из простых мужиков. Хочешь провести вечер с настоящей боярыней?
Алекс дернул бровью, посмотрел на Лию. Та только вздохнула.
— Иди. Только не умри. И ничего не рассказывай про метку.
Зернохранилище было пустым. Только мешки с овсом, немного пыли и деревянная балка, на которой, как потом скажет Алекс, можно было написать целую сагу о страсти барыни. Ефросинья оказалась горячей, грубой и с неожиданной любовью к командованию. Он не знал, что такое «ударить под дых от страсти», пока не оказался с ней.
Всё прошло быстро, но ярко. Без последствий. Уходя, она бросила:
— Интересно чем ты владеешь лучше, членом или мечом…
Алекс вернулся за стол, как ни в чём не бывало, только рубашка была криво заправлена в штаны. Лия на это посмотрела, ничего не сказала — только кусок пирога подала Молчуну, а Алексу нет.
Ночь текла, как мёд по устам. Смех, тосты, громкие крики, музыка гуслей. Люди пили, ели, пели, дрались и снова обнимались. Боярин Игорь в какой-то момент танцевал с топором, объясняя, что раньше у него была жена, но потом топор стал надёжнее и пришлось выбирать.
К ним подошёл высокий дворянин с острым лицом, в серебряной кольчуге поверх тёмной рубахи.
— Мы не знакомы, — сказал он, присаживаясь. — Но я знаю, кто вы. И знаю, зачем вы здесь.
Алекс чуть не подавился пивом.
— Простите, вы кто?
— Тот, кто может вам помочь. Но только в обмен на одно — вы поможете мне свергнуть Игоря. Если нет — завтра утром вас повесят. А меня — наградят. Как думаете, у вас есть выбор?
Наступила тишина. Даже Молчун нахмурился.
— Что тебе нужно? — спросила Лия.
— Влияние. Власть. Он стар. Он не видит, как меняется мир. Вы хотите плащ. Но если вы поможете мне — я позволю вам уйти с ним. А если откажетесь… Я знаю, кто ты, девочка. И кто ты, метконосец.
Алекс нахмурился:
— Это угроза?
— Это угроза. Завуалированная. Но вы умные — поймёте.
— Мы подумаем, — резко сказала Лия.
— Времени мало, — улыбнулся незнакомец и ушёл, растворившись в толпе.
Когда они все вместе отошли в комнату для слуг, Алекс наконец выдохнул:
— Ну, веселье пошло по полной. Нас раскрыли. И теперь нас либо убьют, либо втянут в заговор. Знаешь, я скучаю по скелетам. У них было всё просто — бьёшь, и кости летят.
— Нам придётся притвориться. Втереться в доверие ещё глубже. И, возможно, сыграть в двойную игру, — тихо сказала Лия.
— А если метка рванёт?
— Тогда сдохнем красиво.
Они сидели у огня в углу пустого зала, делая вид, что просто отдыхают. Пир уже почти закончился, гости расходились, кто-то блевал в специальные для этого тары, кто-то пытался лезть к служанкам-крестьянкам, кто-то уже заснул, уронив л