Эванджелин.
До этого момента все происходящее напоминало лихорадочный сон, от которого она могла проснуться. Но ее имя на его груди казалось постоянным, чего не скажешь о словах Аполлона. Он не был чужим. Он знал ее достаточно близко, чтобы запечатлеть ее имя на своем сердце.
Затем он повернулся, чтобы показать еще одно зрелище, которое ошеломило не только ее, но и всю толпу. красивая, гордая, прямая спина аполлона была покрыта паутиной жестоких шрамов.
"Эти отметины — цена, которую я заплатил за возвращение!" — воскликнул он. "Когда я говорю, что прошел через ад, я имею в виду именно это. Но я должен был вернуться. Я должен был исправить то, что было сделано в мое отсутствие.
Многие считают, что меня убил мой брат Тиберий, но это не так".
По толпе пронесся шокированный шепот.
"Меня отравил человек, которого я считал другом", – прорычал Аполлон. "Лорд Джекс — тот человек, который убил меня. Затем он украл воспоминания моей невесты, эванджелин. Я не успокоюсь, пока Джекс не будет найден и не заплатит за свои преступления жизнью!"
Глава 2. Эванджелин
Голоса эхом отражались от стен вытянутых книжных полок, когда библиотека разразилась шумом. стражники в доспехах клялись найти преступника-лорда Джекса, а начищенные придворные и ученые в мантиях сыпали вопросами, как дождем стрел.
"Как давно вы живете, ваше высочество?"
"Как вы вернулись из ада, лорд принц?"
"Почему лорд Джекс украл ваши воспоминания?" Этот вопрос, заданный пожилым придворным, был направлен на Эванджелин и сопровождался узкоглазым взглядом.
"Хватит", — отрезал Аполлон. "Я рассказал вам об ужасах, через которые прошла моя жена, не для того, чтобы ее атаковали вопросами, на которые она не знает, как ответить. Я поделился этой информацией, потому что хочу, чтобы лорд Джекс был найден, живым или мертвым. Хотя сейчас я предпочел бы, чтобы он был мертв".
"Мы вас не подведем!" — закричали стражники.
Еще больше заявлений о справедливости и Джексе гремели на полках древней библиотеки и бились в голове Эванджелин, и вдруг все это стало слишком. шум, вопросы, поток незнакомых лиц, рассказ Аполлона о том, как он прошел через ад.
Говорили еще, но слова превратились в звон в ушах.
Эванджелин хотелось прижаться к Аполлону — он был всем, что она имела в этой новой реальности. но он был еще и могущественным принцем, отчего чувствовал себя не столько своим, сколько чужим. Она боялась приставать к нему с расспросами, хотя их было очень много. Она до сих пор не знала, где находится.
С того места, где она стояла, Эванджелин видела овальное окно, расположенное под аркой книжных полок. За окном было мягкое бледно-голубое стекло, а за окном — зеленые игольчатые деревья высотой с башню, покрытые живописным слоем снега. Снег в Валенде выпадал редко, и никогда не был таким толстым, как сейчас, словно мир был тортом, а снег – кусками густой белой глазури.
Как она уже заметила, мода здесь тоже была другой.
Стражники были похожи на рыцарей из старых сказок, а придворные носили официальную одежду, похожую на одежду Аполлона. Мужчины были одеты в дублеты, а женщины — в замысловатые бархатные платья с вырезом через плечо и заниженной талией, украшенные парчовыми поясами или нитями жемчуга.
Эванджелин никогда не видела людей, одетых подобным образом. Но она слышала истории.
Ее мать родилась на Великолепном Севере, и она рассказывала Эванджелин бесчисленные истории об этой стране, сказки, в которых говорилось о том, что это самое заколдованное место на свете.
К сожалению, в данный момент Эванджелин чувствовала себя далеко не очарованной.
Тогда Аполлон встретил ее взгляд и отвернулся от уменьшающейся толпы, окружавшей их. Похоже, люди уже ушли, чтобы разнести весть о том, что принц Аполлон вернулся из мертвых. А почему бы и нет? Эванджелин никогда не слышала, чтобы кто-то возвращался из мертвых. Стоя рядом с ним, она чувствовала себя совсем маленькой.
Осталось всего несколько человек, но Аполлон не обращал на них внимания, глядя в глаза Эванджелин.
"Тебе нечего бояться", — сказал он.
"Я не боюсь", — солгала она.
"Ты смотришь на меня по-другому". Он улыбнулся ей такой очаровательной улыбкой, что она удивилась, как это она сразу не догадалась, кто он такой.
"Ты принц", — пискнула она.
Аполлон усмехнулся еще шире. "Это проблема?"
"Нет, я… просто…" Эванджелин чуть было не сказала, что никогда не представляла себя замужем за принцем.
Но, конечно же, представляла. Только ее фантазии не были столь изощренными, как эта. Это выходило за рамки всех ее пастельных мечтаний о королевских особах, замках и далеких странах. Но она готова была обменять все это на воспоминания о том, как она оказалась здесь, как влюбилась, вышла замуж за этого человека и потеряла, как ей казалось, часть своего сердца.
И тут ее осенило. В сказках за волшебство всегда приходилось платить. Ничто не доставалось даром; крестьянам, превращавшимся в принцесс, всегда приходилось платить. И вдруг Эванджелин подумала, не была ли ее потерянная память той ценой, которую она заплатила за все это.
Неужели она променяла свои воспоминания, вместе с частью своего сердца, на то, чтобы быть с Аполлоном?
Неужели она могла быть настолько глупа?
Улыбка Аполлона смягчилась, превратившись из дразнящей в ободряющую. Когда он заговорил, его слова тоже стали мягче, как будто он почувствовал часть того, что она испытывала. А может быть, дело было в том, что он хорошо знал ее, хотя она не знала его. На его сердце было вытатуировано ее имя.
"Все будет хорошо", — сказал он тихо, но твердо. "Я знаю, что это очень тяжело. мне не хотелось бы покидать тебя, но есть несколько вещей, о которых я должен позаботиться, и пока я буду это делать, мои охранники готовы проводить тебя в твои покои. Но я постараюсь не оставлять тебя надолго.
Обещаю, для меня нет ничего важнее тебя".
Аполлон еще раз поцеловал ее руку и бросил на нее последний взгляд, после чего удалился, сопровождаемый своей личной охраной.
Эванджелин стояла, чувствуя внезапное одиночество, и в голове у нее роилось больше вопросов, чем ответов. Если Аполлон только что воскрес из мертвых, то откуда он уже знает, что с ней произошло? Может быть, он ошибался, когда говорил, что Лорд Джекс украл ее воспоминания, и Эванджелин была права, когда по глупости обменяла их — и теперь ей оставалось только гадать, сможет ли она обменять их обратно.
Этот вопрос преследовал ее, пока она шла по замку вслед за стражниками, которых ей выделил Аполлон. Они мало что рассказали, но поведали Эванджелин, что замок Аполлона назывался Волчья усадьба. Его построил первый король Великолепного Севера, знаменитый Вулфрик Доблесть, и Эванджелин вспомнила все северные истории своей матери.
По сравнению с тем местом, где выросла Эванджелин, север казался невероятно старым, словно каждый камень под ногами хранил тайну ушедшей эпохи.
В одном из коридоров стояли двери с замысловатыми ручками. Одна была в форме маленького дракона, другая напоминала крылья феи, третья — волчью голову в красивой цветочной короне. Такие ручки так и манили потянуть за них, заставляя подозревать, что они могут быть немного живыми, как колокольчик, висевший у дверей отцовской лавки диковинок.
При мысли об этом Эванджелин пронзила стрела горя — не только колокольчик, но и магазин, и родители, и все, что она потеряла. Это был головокружительный поток, который обрушился на нее так внезапно, что она не заметила, как перестала двигаться, пока стражник с густыми рыжими усами не наклонился к ней и не сказал: "С вами все в порядке, ваше высочество? Может быть, вам нужен кто-то из нас, чтобы нести вас?"
"О нет", — ответила Эванджелин, мгновенно смутившись.
"Мои ноги прекрасно работают. Просто здесь так много всего.
Что это за зал?"
"Это крыло Доблестных. Большинство людей считает, что это были комнаты детей Доблести, хотя никто не знает наверняка. Эти двери остаются запертыми с тех пор, как они умерли".
Но ты можешь открыть нас.
Странный голос доносился как будто из одной из дверей.
Эванджелин посмотрела на каждого из своих охранников, но никто из них, похоже, не слышал его. Тогда она сделала вид, что тоже его не услышала. эванджелин и так находилась в сложной ситуации. Не нужно было усугублять ситуацию, утверждая, что она слышала голоса, исходящие от неодушевленных предметов.
К счастью, это не повторилось. Когда стражники остановились перед богато украшенными двойными дверьми, украшенные драгоценными камнями дверные ручки сверкнули, но не произнесли ни слова. Лишь мягко затрещали, открываясь в самые роскошные покои, которые Эванджелин когда-либо видела.
Все было так прекрасно, что ей казалось, будто здесь должны играть арфы и петь птицы. Все сверкало, золотилось и было усыпано цветами. Двухъярусный камин обрамляли ветви арлекинских лилий, а по столбикам кровати вились лианы белых звездчатых деревьев. Даже огромная медная ванна, которую Эванджелин увидела в купальне, была усыпана цветами — вода в ней была фиолетовой и покрыта нежными белыми и розовыми лепестками.
Эванджелин подошла к ванне и погрузила пальцы в воду.
Все было прекрасно.
Даже служанки, вошедшие, чтобы помочь ей принять ванну и одеться, были безупречно красивы. Их было удивительно много — почти дюжина. У них были приятные голоса и нежные руки, которые помогали ей облачиться в платье, нежное, как шепот.
Платье было с плеч, из румяного тюля, с прозрачными рукавами, украшенными темно-розовыми лентами. Такие же ленты украшали низкий вырез платья, а затем превращались в маленькие бутоны роз, которые покрывали бюст приталенного лифа. Юбка струилась и развевалась до самых пальцев ног Эванджелин. Горничная завершила образ, заплетя розово-золотые волосы Эванджелин в корону и украсив ее цирком из позолоченных цветов.
"Если честно, вы прекрасно выглядите, Ваше Высочество".