— Это все?
— По этому вопросу — да.
— Что искали на Земле?
— Оружие. Я смог реанимировать колонию и’ри’тори в семь десятков «лиц». Они мумиями сохли три тысячи лет в одном подвале. Нам нужно оружие, чтобы отбиться от драконов. Судя по всему, они перешли на сторону кхетов и на одной планете мы не уживемся.
— Хм. Ладно. Пойдемте внутрь, — сказал незнакомец, не сводя пристального взгляда со своего визави.
— Виктор, — произнес тот и протянул руку.
— Михаил, — после долгой паузы ответил этот бородач. — Это Уриил, Сараил и Лейлит.
Имена явно вызвали у Виктор замешательство. Он даже присвистнул, переваривая эту информацию. Это были крепкие мужчины с такими лицами, что о них вполне получилось бы гнуть рельсы. Да женщина с огненно-рыжими волосами и насыщенными зелеными глазами. В голову поперли мифы, легенды и разнообразные ассоциации натуральным потоком. Реакция оказалась настолько яркой, что Михаил не выдержал — усмехнулся.
— Местный что ли?
— Запечатанная кровь.
— А… ясно, — понимающе кивнул собеседник. — Есть будете что, или сразу напьемся?
Часть 1Глава 6
— Это Церера-10, — произнес Михаил и с удовольствием пыхнул сигарой. — А то местечко, про которое вы рассказываете, скорее всего, Вольтран-17.
— Скорее всего?
— Вон то тело так считает, — кивнул собеседник Виктора на лежащего на столе Георгия. — Он там служил когда-то. Еще до войны.
— До войны? — Переспросила Цири. — Какой?
— Той, что завершилась пятнадцать тысяч лет назад. Редкая глухомань. Не каждое столетие в такие места попадешь. Несколько незначительных хозяйственных поселений. Научная база. Один маленький военный форт, больше для создания видимости. Вот и все. А кругом туземцы по елкам да пальмам скачут — самые разнообразные. Его туда отправили в качестве дисциплинарного взыскания. За драку с командиром. На всю жизнь запомнил.
— А потом?
— А что потом? Кхеты перемалывали нас методично. Мы подтягивали резервы с разных колоний. Побеждали. Но чем дальше — тем становилось сложнее. У нас с детьми все плохо. Живешь-то, пока не убьют, иной раз тысячелетиями. Не стареешь. Вот и рождаемость плохая. Инстинкт размножения практически на нуле из-за чего практически не спариваемся. Это нам просто не интересно. А тут такая затяжная война. Восполнять потери становилось все сложнее и сложнее. Финальное сражение за родную планету мы сокрушительно проиграли. И, прежде всего потому, что сражаться оказалось некому. Стягивали всех подряд. Лишь хоть как-то и хоть что-то. На что надеялись? Не понятно.
— И вы там сражались?
— Разумеется. Остатки гарнизонов на удаленных колониях выгребли подчистую. Даже таких штрафников, как мы.
— А ушли как?
— Когда стало ясно, что нас окончательно разбили, мы открыли портал в один из наиболее отдаленных миров. Ну и ушли остатком отряда.
— И что, кхеты вас не преследовали?
— Как не преследовать? Преследовали. Просто мы на какое-то время смешались с местными дикарями. Герои варварских королевств. В стороне от престолов — вечно в походах. Конан-варвар. Кулл завоеватель. И прочие бредовые легенды — они не на пустом месте возникли. Нам скучно было. Вот и развлекались, как могли. Кто-то погибал. Кто-то выживал. В любом случае — несколько поисковых экспедиций кхетов пережили без последствий. А потом они успокоились. И мы тоже. Затаились.
— Ясно. А что у вас за тяжба с этими блаженными?
— А, — махнул он рукой. — Все просто и грустно. Заключили мы два тысячелетия назад договор с двумя братьями. Точнее сначала с одним, второй-то позже подтянулся, втягивая оставшихся нейтральными и’ри’тори. Дескать — мы помогаем им укрепиться, взять власть, передавить как клопов конкурентов. А они, в ответ, как наберут силу, помогают нам отбить обратно столичную планету. Мы туда изредка заглядывали для разведки. Кхеты там только базы держали. Не заселяли массово почему-то, только так — небольшими островками. Что-то исследовали, видимо. Вот мы и хотели устроить… хм… катаклизм местного масштаба, зачистив планету от них.
— И надеялись удержать? — Ахнул Виктор.
— Нет. Просто отомстить. И, если повезет, уйти, чтобы вновь затаиться для нового удара. О большем и не мечтали.
— И что помешало вам реализовать свой план? — Поинтересовалась Ллос.
— Гибель планеты. Они испытали на ней новое оружие, расколов на кучу осколков. Все. Финиш. Приплыли. Мы как узнали об этом — сломались.
— Богам-то что не понравилось? Наоборот же хорошо — вся сила при них останется.
— Если бы. Мы договор хитро заключили. Так что они уже где-то с полторы тысячи лет не вправе распоряжаться и десятой частью своей реальной силы. Она как бы есть, но так, в заморозке. Поэтому можете не опасаться — по вашей базе под Москвой они не ударят. Они же практически доходяги. Потенциал-то о-го-го! А на деле фигня на постном масле. По этой причине и экономят. Чуда от них не дождешься, не то, что явиться людям лично. Жлобы. Но их понять можно — почти все силы уходят на поддержание многочисленных мест силы и регенераторов.
— Хм. А в чем подвох их предложения?
— Контракт защищает нас от их нападения. Как только он будет закрыт, они постараются нам головы-то пооткручивать. Мы ведь их полтора тысячелетия на голодном пайке держали. Вон у нее спроси, — кивнул Михаил на Ллос, — для богов это натуральный озверин.
— Серьезно? — Удивился Виктор.
— А ты как думаешь? — Скривилась Ллос. — Представь, что тебе постоянно нечем дышать. Добавь к этому постоянное чувство голода, раздражение от холода, духоты и жары. И ты не получишь и десятой части того, как выкручивает богов от острой нехватки сил.
— Как ломка у наркомана?
— Хуже. Намного хуже.
— Ясно. А спрятались тут чего?
— Так тут же планетарный концентратор и’ри’тор находится, — усмехнулся Михаил. — Или не чувствуешь? А. Ну да. Ты же еще зародыш. Личинка нашего народа, так сказать. Борзая, наглая, деятельная, но личинка. В общем — здесь мы вполне сможем отбиться, даже если эти кадры найдут способ напрямую нас атаковать. Энергии хватит. А если сюда зарядить ядерным зарядом должной мощности, то нас, конечно, убьет. Но магическая волна, резко высвободившись из накопителей, избавит эту планету от любой более-менее упорядоченной жизни. Она ведь тут пятнадцать тысяч лет копилась. А на кой этим братишкам планета без разумной жизни? Развоплотятся за милую душу. И очень быстро.
— Так ведь чего бояться-то? Вы и так тут сидите очень много времени. Накопитель вас надежно защищает.
— Не все так просто. Ты же видел машины. Так? Мы отсюда иногда катаемся в цивилизацию. Кое-что добываем. Да и вообще — не так чтобы безвылазно сидим. Запрет на прямое нападение всячески есть, но только на прямое. Ввести людей в заблуждение и как-то опосредованно ударить вполне возможно. Поэтому покушения время от времени случаются. Местных мы запугали, но все одно — приходят издалека и пытаются спасти мир от вселенского зла в нашем лице. Троих уже убили за последние пятьсот лет. Рано или поздно — перебьют всех. Так что тянуть тоже не в наших интересах.
— А если вернуть им силу, то… — произнес Виктор и покачал головой.
— Они нас дожмут.
— Получается патовая ситуация. Куда не кинь — везде клин.
— Именно.
— А в контракте оговорено, куда именно силу нужно применять? — После долгой паузы поинтересовался Виктор.
— В смысле?
— Ну, вы должны ее потратить только на освобождение своей планеты или формулировка более обтекаемая?
— К чему ты клонишь?
— Вся загвоздка сложившейся ситуации в том, что у указанных богов слишком много силы. Им ее нужно сбросить. Желательно всю. Да так, чтобы им стало не до вас от слова вообще.
— Это было бы замечательно, — кивнул Михаил. — Но куда нам девать божественную силу? Ладно, что мы с ней не умеем работать. Так и вообще — ее можно слить не абы куда, а только на пущую пользу нашего народа.
— И что вас смущает? — Расплылся в улыбке Виктор.
— Давай к делу, — нахмурился Михаил.
— Милая, — обратился Виктор к Ллос. — Я ведь правильно тебя понимаю — боги никогда не умирают до конца?
— Верно, — резко помрачнела богиня хаоса, так как этот вопрос вновь пересекался с ее детьми. — После того как бога убивают он развоплощается, то есть, теряет всякую энергию и связанную с этим материальную оболочку. После чего вечность блуждает в виде блеклой тени, лишенной всякой самостоятельной связи с материальным миром. Их окружает предвечная тьма и абсолютная тишина. Жуткая штука. Считай — одиночное заключение, уходящее в бесконечность. Говорят, что через сотни тысяч лет эти тени угасают окончательно. Но… я не знаю. Да и никто не знает, потому что стирается память о павших богах и проверить это никак не возможно. Я общалась с теми, кто вот так отсидел по два-три десятка тысяч лет. Лучше смерть. Намного лучше. Но у богов нет выбора, поэтому они очень не любят жертвовать собой.
— Если с ними поделиться божественной силой, то они могут вновь воплотиться?
— Безусловно. Но ни один бог никогда не согласится добровольно поделиться силой с другим. Это больно. Нет, это НЕВЫНОСИМО БОЛЬНО. И чем больше сил отдаешь — тем страшнее мучение. Ломка от нехватки сил — легкий дискомфорт по сравнению с тем, какие ужасы придется испытать при передаче силы.
— Именно поэтому ты не пыталась воплотить своих детей?
— Нет, — поиграв желваками, произнесла Ллос.
— А почему?
— Не лезь! Не твое дело!
— Женщина! Не зли меня, — взбеленился Виктор, зарычав на нее. — Отвечай!
— ЭТО НЕ ТВОЕ ДЕЛО! — Заревела на него Ллос.
— МОЕ!
В ответ богиня хаоса выдала Виктору знатную партию матерных подробностей обо всем, что мужчине было ценно и дорого. Да так, что уши могли завянуть. Недолго думая, чисто на рефлексах, парень резко, с разворотом дал ей смачную оплеуху. Аж рука загудела — все-таки не по женщине бил, а по богине. В удар он вложил всю силу, что была, но Ллос даже не шелохнулась.