Сердитый доктор очень Гаррика напугал, устоять на месте было сложнее, чем во время сражений, хотя там и щит, и меч — все вооружение на страже хозяина.
Бэрр, наоборот, словно бы расслабился: ссутулился и плечи опустились, руки на груди сложенные расцепил. Переступил с ноги на ногу — но он-то точно не от волнения! Наверняка стоять устал, а присесть им сердитый доктор и не предлагал даже.
— В долгу не останусь, Литон, ты меня знаешь. А тут — три жизни на кону, — вздохнул шумно. — Девчонка-то хорошая, подле матери убивается, а Гаррика тебе представлять не надо, тоже…
— Знаешь, Бэрр, ты как заноза в заднице! — лекарь подпрыгнул на своем кресле, будто бы действительно мягкое место повредил. — Я завершил работу! До завтрашнего утра! И ты не заставишь меня нарушить сразу все уклады, которыми живет мой дом. Во-первых, сегодняшняя работа вышла. Во-вторых, болящие ко мне сами все добираются. В-третьих…
— В-третьих, ты почти согласился, Литон, прекрати ломать комедию, будто я тебя не знаю, — Бэрр голоса не переменил, отчего звучало ну страшно просто убедительно.
Хотя Гаррик на всякий случай примолк, ожидая взрыва негодования, но Бэрр лишь усмехнулся.
— Кстати, репей в хвосте мне нравился больше, я говорил уже? — посерьезнел, нахмурился. — Ну что, Литон, ты согласен?
Не удостоив важного человека ответом, лекарь заворчал и стал что-то по комнате выискивать. Бормотал негромко, но сердито, поэтому Гаррик спросил потише на всякий случай, чтобы не беспокоить больше.
— Я, это… — начал Гаррик. — Не знаю, как Гейра-то.
— Сейчас она дома? — уточнил Бэрр, нимало, кажется и не взволновавшись.
Литон принялся собирать сумку, забрасывая туда что-то найденное, и заворчал громче.
— Дома! — обрадовался Гаррик и тут же опечалился. — Только она страсть как не любит, когда ей помогаешь.
Бэрр отчего-то поотстал и хмыкнул еще, захотелось на него тоже лекарю пожаловаться, но Гаррик не стал. Уж уговорить помощника винира принять вспоможение он и без чужого совета сможет. А вот Гейру…
— Помогать надо умеючи, — пояснил по дороге Литон. — У нас, милый друг, есть правило, приходить помогать тем, кто не может подняться. Только не смотрите на меня такими большими глазами, мы ходим, только редко и повод надо. Вот соседка, к примеру. Есть ли у Гейры соседка?
— Не знаю, — смутился Гаррик, перескакивая следом за доктором и помощником винира очередной вонючий канал с мутной более обычного водой.
— Хорошо, а подруги у этой почтенной женщины имеются? — доктор ходил очень шустро, почти как Бэрр, хотя ноги обычный длины были, Гаррик едва поспевал.
— Тоже нет, господин лекарь, одинокие они, тут, понимаете, суеверия всякие водные силу имеют, — покосился на молчаливую фигуру Бэрра. — Гейра ж темненькая, волосы пружинками, глаза вишенками, рот розами алыми, но темненькая, вот их и сторонятся все почти.
— Хм, да, случай непростой, — тоже на Бэрра глазами стрельнул почему-то, — ну, а сам-то? Ты-то, стражник Гаррик, не сторонишься?
Гаррик подумал, что даже если Гейра его прибьет за неумеренную помощь, пусть она его прибьет после визита доктора Литона, а потому смело подтвердил: да общается, нет не сторонится.
Гейра, высунувшись на стук, и правда сердито сверкнула глазами. Но тут вперед выступил Бэрр.
— Доброго дня, сударыня Гейра. Благодарю вас за вашу заботу! Разрешите нам проведать вашу матушку?
Гейра, растерявшаяся от подобного визита, да еще вечером, мявшая в руках платок, кивнула и пропустила пришедших мужчин вперед.
— Как зовут больную? — спросил Литтон. — Сколько лет? Давно лежит, то есть не поднимается?
— Имоджина, — торопливо ответила Гейра, убирая остывший чай со стола. — к пятидесяти годам дело, господин лекарь, а лежит так с месяц, кажется, не припомню точнее.
Пахло ромашкой, но этот свежий, деревенский аромат все же не заглушал запах лежачей больной. Глаза у матери Гейры, были водянистые, в красноватых прожилках, лицо тонкое, осунувшееся, покрытое сухой кожей. Оно было неуловимо похоже на лицо Гейры, и Гаррика кольнуло жалостью. Рядом с постелью лежали вязаные носки. Видно, Имоджина помогала дочери, чем могла.
— О, Гейра, это твои друзья? — голос у женщины тоже был сухой и ломкий. — Ты не предупредила, что у нас будут гости.
— Ах, мама, это очень хорошие люди, — Гейра заулыбалась лучисто, только слезы в глазах стояли. — Я и сама не знала, что придут, не предупредили.
— Разве это хорошо, дочка? — женщина смотрела укоризненно и виновато одновременно.
— Что за странные беседы, — Литон вклинился, как нож или меч, неожиданно и резко. — Ну-с, больная, надо осмотреть вашу немочь, да не переживайте, я лекарь, я на своем веку всякого повидал, вот вы пробовали роды с двойняшками принимать? А я пробовал и принимал! Занятное дело, скажу я вам!
Под отвлекающие разговоры господин доктор их всех из комнаты выставил, и теперь оттуда слышались глухо два голоса — его и несчастной мамы.
Бэрр увлек Гейру в крохотную кухоньку. Там тихо расспрашивал о житье-бытье, да так, что Гейра торопливо отвечала, а потом тихонько заплакала. Гаррик, оставшийся промеж обеих комнат, в маленьком коридорчике, задумался. Почему у него так никогда не получалось? Размышления прервала открывшаяся дверь в комнату, лекарь их впускал обратно и позвал отдельно Гейру.
— Почему так долго за помощью не обращались? — сердито спросил Литон после осмотра, повыше натянув залатанное одеяло на смущенную женщину.
— Мама… — вытирая глаза, вскинулась Гейра, — она всегда лечилась у одного врача.
— Да, это я к мастеру Гронибу хожу, то есть раньше ходила, — голос подала уже увереннее, живее как-то, а потому не так страшно.
— Врач! — сердито выговорил Литон. — Коновал, а не врач. Бэрр, выйдем, разговор есть.
— А я? — спросил Гаррик.
— И ты, и Гейра, — решил за всех Бэрр. — А вы не беспокойтесь, сударыня Имоджина. Мы еще с вами танцевать будем.
Пожилая женщина молча качнула головой и прикрыла глаза.
Поговорить вышли на пятачке подле канала. Бэрр вздохнул недовольно, рассматривая тротуар. Доски тут почти прогнили и явно нуждались в замене.
— Вот что, — сухо и отрывисто начал Литон. — Совсем кость ходуном ходит. Оперировать надо. Иначе… все только хуже станет.
— Сколько? — спросил Гаррик о главном.
— Работа бесплатно. Только суставы соединить надо. Не первый случай у меня, — вздохнул Литон.
— И как? — встревожилась Гейра. — Помогло?
— В том-то и дело, что опоздали, — недовольно ответил лекарь. — Но изделие, должное соединить сломанные кости, уже готово. Опасно это, но и оставлять как есть еще опаснее. Воспаление обеспечено, а там и… всяким закончиться может.
Гейра не плакала, только глаза потемнели до черноты, а лицо в окружении темных спиралек волос стало белым-белым.
— Литон, не томи. Говори, что делать надо, — произнес Бэрр. — А то сейчас Гейру до обморока доведем. За работу платы не надо, а за устройство?
— Беда в том, что золото хоть и хорошо тем, что не вызывает заражения, в данном случае слишком мягко. Железо слишком быстро ржавеет, — ходил вокруг да около Литон. — Сплав есть, только очень дорогой.
Лекарь назвал цену, от которой у Гаррика по спине побежали мурашки.
Гейра совсем побледнела, и Гаррик ей ненавязчиво плечо подставил. Она привалилась, да и не заметила того вовсе.
— Даже если выгрести все, что есть и меня и у Гейры… — прикинул Гаррик и огорчился.
— Литон, делай что нужно, деньги я найду. — решил Бэрр. — Будет тебе переживать! — и улыбнулся Гейре.
— Рано пока делать, слаба она, — привычно ворчал Литон. — Тебе бы все торопиться! Вот через неделю… Вот список, чем поить и чем кормить, — сунул он бумагу в руку Гейры.
— Но как же, а на что же… Приготовить я сумею, но этим же месяц семье питаться можно!
— О деньгах не переживай, — Бэрр выгреб из кармана монеты, приложил к рецепту, даже не глянув, сколько именно. — Потом еще будет, пока все по бумаге делай.
Гейра судорожно свела ладони, чтобы ничего не потерять и бумажку-то замяла, но не вникла. Гаррик ее по плечам погладил, чтобы расслабилась.
— Я все верну! Верну вам, честно! — а в голосе слезы заслышались.
— Э, нет, девушка, все нам возвращать не надо, вы о маме своей позаботьтесь, вот и довольно с вас, — Литон совсем посерьезнел, но не сердился. — Как в бумаге написано! А теперь домой и готовить!
Гейра всхлипнула, хотя заплакать не успела, кивнула, порывисто Гаррика обняла и вернулась в дом. На улице без нее словно еще потемнело и совсем промозгло стало.
— Вечно с тобой, Бэрр, какие-то истории происходят, репей ты на хвосте, — Литон проворчал и первым двинулся в обратную дорогу.
— Имоджина — жена стражника, так? — втолковывал Бэрр Гаррику по пути. — Делаем подписной лист и собираем недостающее. А если не соберем, я выгребу что есть. Сейчас я тебе деньги отдам… Хотя нет, давай до Литона вместе пойдем. Еще ограбят тебя, лопоухого.
— А почему вы говорили, что скоро помочь не сможете? — осторожно спросил Гаррик.
Бэрр дернул плечом, не желая отвечать.
Внезапно налетел ветер, зашевелил медные вывески, поиграл веревками, протянутыми между домами, всколыхнул стоячую воду.
Вот так и Гаррика болтает волной. А уж куда прибьет, кто знает.
— Спасибо за помощь, — с трудом выговорил Гаррик, и горло перехватило.
— Не в деньгах счастье, — махнул рукой Бэрр. — Но иногда они помогают.
Глава 25Снова да ладом, или Кто в окне его дома
По рассыпанному снегу скачут воробьи гурьбой.
Ты да я, да чашка чая, синева над головой,
О несбывшемся мечтаем и молчим вдвоем с тобой.
Что случилось, то случилось. Тих у жизни нынче ход,
Память шевелит страницы, ветер в тополях поет…
Пусть не сразу, не сегодня, но весна до нас дойдет.
Ты да я, да чашка чая, синева над головой.
Слышишь ли, моя родная? В ракушке шумит прибой,