Меня смущало такое внимание со всех сторон, но всё равно было приятно хотя бы на мгновение ощутить взгляд Нила и понять, что мы – вместе.
Найя и Мати обняли меня по очереди, а потом Найя, хлюпнув носом, заявила, что нам необходимо сфотографироваться всей компанией – ей, Нилу, Мати, Туни и мне. Мы встали рядом, а после щелчка фотоаппарата Найя добавила смешной дурацкий фильтр, и у нас появились единорожьи рога на лбу и радуги, торчащие из глаз и носов.
– Некрасиво, – сказала я, но всё равно рассмеялась.
– Красиво, – возразил Нил и посмотрел мне прямо в глаза.
У меня в груди стало так горячо-горячо. Прийя сразу начала многозначительно кашлять, а Мати и Найя глупо переглядываться, но я не обращала на это внимания. Я краснела и улыбалась Нилу. Он снова вопросительно заглянул мне в глаза.
– Да, и спасибо за то, что спасла мне жизнь, когда мы были в изоляторе. Я у тебя в долгу.
Ну наконец-то! Как долго я ждала эти слова. Внутри у меня всё запрыгало от радости. Значит, Нил всё-таки не забыл, что я для него сделала. И это был самый лучший подарок, гораздо лучше любого праздника, или волшебного оружия, или дворца, полного драгоценностей. Я расплылась в улыбке:
– Конечно, в долгу.
– Удачи, лунная девчонка, – сказал он особым голосом, предназначенным только для меня.
– Спасибо, принц-полудемон, – смущённо ответила я. – Желаю вам весёлого штурма дворца!
Сразу после этого девочки СРС помогли Нилу забраться в царский паланкин, установленный на спине у слона. Он сел на красивый трон, помахал мне рукой и одобрительно показал большие пальцы. Найя слала воздушные поцелуи. Слон громко затрубил, и все ушли, оставив нас с Туни вдвоём искать мою лунную маму.
Сначала я была настроена очень оптимистично.
– Э, мама? – крикнула я, глядя в небо. – Это Киранмала. Ты меня слышишь?
Туни летал вокруг и во весь голос распевал песню на стихи Рабиндраната Тагора[5], которую я частенько слышала от приёмной мамы:
– О ааа-мааа! Чанде ало! Ооо, моой луунный свеет!
Скоро стало ясно, что лунная мама отвечать не спешит, и я начала сердиться. Почему моя родная мать меня не замечает, когда она так нужна? Почему её никогда нет рядом, почему она не пытается накормить меня и не пристаёт с вопросами, как всякая нормальная мама?
Я вела авторикшу очень медленно, стараясь не пугаться Тиктики, дремлющего у самого моего плеча. Мы уже сильно удалились от берега и ехали через участок леса за деревней, когда я краем глаза уловила что-то необычное. Мне даже показалось, что на нас катится большая оранжевая луна. Но это была не луна. О нет! Прямо на авторикшу по лесной тропинке катилась, набирая скорость, огромная тыква! Я резко повернула руль, но всё равно слегка запоздала – авторикша налетела на старый кривой корень, торчащий посреди тропы.
– А-а-а! – завопила я, уверенная, что всё кончено.
Авторикша подлетела в воздух, и я треснулась головой о крышу.
– Нас расплющит, и мы станем начинкой в этом тыквенном пироге! – заверещал Тунтуни.
– Держись! – крикнула я, пытаясь остановить авторикшу.
Мы летели прямо на эту Золушкину тыкву.
– Каждая птица за себя!
В последний миг Туни стремительно выпорхнул из авторикши. Тиктики Первый проснулся, издал странный чмокающий звук и вдруг запрыгнул мне на голову! Фу-у.
Авторикша врезалась в тыкву, и та словно взорвалась. Треснувшая корка разлетелась в клочья, оранжевая мякоть выплеснулась наружу, залепив ветровое стекло и полностью закрыв мне обзор. Я ударила по тормозам, и авторикша дёрнулась и застыла.
– Тысяча чер-р-тей! – заорала я, сама не зная почему, и скинула с головы Тиктики Первого.
После того как дворники слегка расчистили ветровое стекло, я с изумлением поняла, что, помимо горы мякоти, из тыквы вывалилось что-то ещё. Точнее, кто-то. На дороге передо мной, всего в нескольких сантиметрах от колёс, лежала древняя старуха, сморщенная, как старый кожаный башмак.
– Ой, нет-нет-нет, – причитала старуха, закрывая голову краем белого сари. – Теперь тигр до меня доберётся!
Я выскочила из авторикши, чтобы помочь ей.
– Бабушка, с вами всё в порядке?
Старуха с трудом поднялась, держась за меня. Была она крошечная, сухонькая, с пергаментной кожей и хрупкими ручками, которые я боялась сжать, чтобы не сломать. Я всмотрелась в старушку – может быть, это моя лунная мать приняла такой облик? Но, едва старушка заговорила, мне сразу стало ясно, кто она такая.
– Месяц назад я шла этой тропой в гости к своей дочери, и на меня напал свирепый тигр. Он хотел сожрать меня, но я была такая худая – кожа да кости, – сказала старушка, поправляя очки, заляпанные тыквенной мякотью, и слегка шепелявя, потому что у неё не хватало зубов. – Мне удалось уговорить тигра не есть меня, пока я не растолстею на хлебах у дочери, и он пообещал, что будет ждать на этой тропе, когда я пойду обратно домой.
– А дочь, чтобы перехитрить тигра, посадила вас в выдолбленную тыкву и пустила её катиться по тропе! – воскликнула я радостно. – Я знаю эту историю!
Папа рассказывал мне её тысячи раз, как и многие другие истории Запредельного царства. Нет, это была не моя мама, а просто старушка из давно любимой сказки!
Только я об этом подумала, как произошло что-то ещё более странное, чем старушка, катившаяся домой в тыкве. Как и в случае с Нилом, откуда ни возьмись, появилась голубая бабочка и уселась бабуле на нос. И тут же старушка замерцала, как изображение в испорченном телевизоре. А когда изображение восстановилось, передо мной стояла не седая бабуля, которая боялась тигра, а сам тигр!
Животное громко зарычало, обнажив сверкающие белизной клыки. Я так и подскочила с перепугу и торопливо попятилась.
– Клянусь старыми перьями в своём хвосте! Если это тигр, то мы, должно быть, старушка, которую он собирается съесть! – взвизгнул Тунтуни, пулей влетев в авторикшу. – Запрыгивай, принцесса! Заводи мотор!
Я рухнула на водительское место и трясущейся рукой нажала кнопку зажигания. Мотор взревел, потом отчаянно затарахтел… и не завёлся.
Тигр был большой, гладкий, мускулистый. Тыквенная мякоть отлично сочеталась по цвету с его рыжим, в чёрную полоску, мехом. Мелкие фрагменты корки повисли на усах и застряли в зубах. Тигр бросил на нас голодный взгляд и оглушительно зарычал.
– Мы умрём! – всхлипнул Тунтуни, обхватив меня за шею жёлтыми крыльями, и на этот раз мне даже не хотелось спорить. – Но я слишком хорош, чтобы петь в желудке у тигра!
Глава 4Тигр по имени Банти
– Скорее! – заголосил Туни, всем весом налегая на кнопку зажигания. – Шевелись, если не хочешь, чтобы твой папа рассказывал всем сказку про принцессу и птицу, которых съел тигр, обвалянный в тыквенной мякоти!
Тиктики протестующе зачмокал.
– Хорошо, пусть будет принцесса, птица и ящерица, съеденные тигром, обвалянным в тыквенной мякоти, – поправил себя Туни.
– Прекрати! От тебя никакой помощи. – Я трясущимися руками попыталась сдвинуть птицу в сторону. – Ты мне двигатель зальёшь!
Но Тунтуни продолжал выкрикивать бесполезные указания, а ящерица – чмокать и щёлкать. Так продолжалось до тех пор, пока тигр не зарычал снова.
– Прекрати свой бессмысленный визг, – крикнул он, сверкнув белыми клыками.
Ну, тут мы с Тунтуни завизжали одновременно, и даже Тиктики Первый громко затрещал от страха. И птичка, и ящерка нырнули мне за спину, а я снова принялась жать негнущимися пальцами на кнопку.
– Ты обязательно зальёшь топливный инжектор! – зарычал тигр.
– Отвяжись! – заорала я с перепугу. – Честно, мы совсем не вкусные!
– А я такой маленький, только косточки да пёрышки! – крикнул у меня из-за спины Туни. – Ни грамма мяса. Вот ящерка хороша на гриле, с солью и лимонным соком! Ну а принцесса, та вообще – какое обилие сочной мякоти! Можно зажарить в сухарях. Или в маковой пасте с перчиком.
Я резко обернулась, страстно желая испепелить бессовестную птицу взглядом. Тиктики, оказывается, тоже негодующе таращил глаза.
– Предатель! – просипела я, выпихивая друзей из-за спины и снова усаживая по бокам от себя. – Не смей предлагать рецепты из нас с Тиктики!
– Каждая птица за себя, – смущённо пробормотал Туни.
Ну а тигр повёл себя крайне неожиданно. Он повалился на землю и захохотал, хватаясь лапами за живот, как будто мы были самым смешным зрелищем на свете.
– Не смейся над нами! – прикрикнула я, но это рассмешило его ещё сильнее.
– Он прикидывается, принцесса! – попытался перекричать тигриный хохот Тунтуни. – Что ты сделал с бедной старушкой, ты, дурень из семейства кошачьих?
– Ничего я ей не сделал! – У тигра раздувались ноздри, под шкурой гладко перекатывались мускулы. – Это в высшей степени несправедливое обвинение.
Туни легонько клюнул меня, и я поняла, что он требует поддержки.
– А где же она тогда? – спросила я почти без дрожи в голосе. – Эта старушка из сказки. Я помню, что в тыкве должна сидёть только она, а не ты!
– Я сам не до конца понимаю, – признался тигр, смахивая слёзы веселья с мохнатых щёк.
– Тогда объясни, как ты оказался в гигантской тыкве, ты, грязная крыс… э… киса, – потребовал Туни с видом знаменитого частного детектива из книги, написанной в позапрошлом веке.
– Стыдно признаться, но я и правда немного припугнул старушку, – сказал тигр. – Понимаете, мне необходимо поддерживать свой имидж в джунглях. Вы даже не представляете, как это сложно – с моим уровнем образования и ораторскими способностями – сохранять образ кровожадного хищника. В последнее время, приходя на водопой, я часто слышу шёпот за спиной: «Банти уже не тот, выдохся, старик».
– Банти? – перебила я, сморщив нос. – Тебя зовут Банти?
– Единственный и неповторимый. – Тигр вежливо склонил большую рыжую голову.
Подойдя к авторикше, он стал помогать мне протирать ветровое стекло, начисто слизывая тыквенную мякоть и волокна.